— Это горный дух Канну. Ох, быть беде! — зашептались женщины в толпе. Из-за спины незваного гостя выскочила и рассыпалась вокруг костра целая стая гамулов — горных духов, живущих в самых высоких вулканах и в самых опасных ущельях.
— Здравствуй, прекрасная Ияночх! — голос Канну шипел, как шипит вода, попавшая в огонь. При каждом слове из его рта вылетало облако пепла. — Я видел, как ты танцуешь, и решил, что такая прекрасная танцовщица, как ты, достойна жить в моём каменном доме.
Сказав так, Канну взмахнул рукой, и гамулы подтащили к Ияночх сундуки с роскошными мехами и корзинки, полные разноцветного бисера.
— Прими этот скромный дар от своего будущего мужа!
Ияночх вспыхнула от гнева.
— Я не обменяю свою свободу на горстку жалкого бисера и ни за что не соглашусь жить с таким жестоким и бессердечным духом, как ты! — Ияночх оттолкнула корзинку ногой, и бисер с шумом рассыпался вокруг костра. До чего же бесстрашной была эта девушка!
Люди и гамулы замерли, втянув головы в плечи. Кажется, даже море стало чуть тише — всё вокруг съёжилось от страха перед гневом могучего Канну.
— Насколько ты красива, Ияночх, настолько же и глупа! — прошипел Канну. — По-хорошему или по-плохому, но ты будешь моей.
Злодей хотел было схватить девушку, но на его пути вырос Алаид. Юноша с такой силой ударил горного духа, что тот отлетел высоко в небо и зацепился за висящее над берегом облако. Гамулы тут же в страхе разбежались прочь, как разбегаются копошащиеся в темноте мыши от внезапно настигшего их света.
— Вам обоим несдобровать! Берегитесь! — кричал злой дух, топая ногами по облаку и пачкая его пеплом и сажей.
Наконец он громко свистнул, и огненные псы снова подняли в воздух нарты. Канну запрыгнул в них и помчался прочь.
— Я ещё вернусь за тобой, Ияночх! — шипящий голос Канну эхом сыпал проклятия на землю. Но смелая девушка, кажется, и не слышала его угроз: она не могла отвести глаз от Алаида, заступившегося за неё. Да будь Канну хоть повелителем всех стихий — не в его власти было завоевать сердце этой девушки. Только от взгляда Алаида Ияночх светится, как самая яркая звезда на небе.
Алаид и Ияночх пускаются в бегство
Ни на следующий день, ни через неделю Алаид не спешил покидать селение девушки, которую так сильно полюбил. Он охранял покой возлюбленной, ходил в море и ловил для неё рыбу, вырезал ей из дерева фигурки китов и медведей. Ияночх, румяная и смешливая, много работала, а по вечерам танцевала у огня птичьи танцы.
— Ах, до чего хороша! — восхищались ей старики. — Танцует, не касаясь земли. Не успеешь оглянуться, как она забудет прекратить свой танец и улетит в небо чайкой.
Хорошие деньки стояли на далёком мысе. Но долго ли суждено им длиться?
Тем временем Канну гнал огненных псов к гроту подземного духа Туила. Горный злодей во что бы то ни стало решил погубить Алаида и заполучить прекрасную Ияночх. Туил мог теперь ему очень пригодиться, ведь он был хозяином волшебного пса Козея, который умел вызывать землетрясения.
Канну вошёл в мрачный грот подземного духа. Жилище Туила тускло освещалось закованными в ледяные колонны звёздами. По углам хранились сугробы заготовленного на зиму снега. Он весь просыплется на землю, как только придут студёные месяцы. Канну продвигался вглубь пещеры, осторожно ступая по прозрачному скользкому полу, под которым волновалось подземное море, а в нём плавали огромные синие киты, мерцающие горбуши и колыхались длинные, как девичьи волосы, водоросли. Наконец, Канну увидел хозяина пещеры. Сидя на медвежьей шкуре, Туил вырезал из кусочков льда снежинки к скорой зиме. Увидев гостя в своей пещере, подземный дух спросил:
— Кого на этот раз ты решил погубить, горный злодей? — Туил знал Канну много тысяч лет, и поэтому ему не нужно было объяснять, зачем горный дух наведался в его грот.
Канну ответил:
— Разбуди своего пса, Туил! Нужно, чтобы он расколол в щепки дальний мыс. Один наглый мальчишка решил забрать себе то, что должно быть моим. Ух, как я хочу проучить его!
Канну не заметил, как от злости его щёки сделались огненно-красными, а из ушей посыпались пепел и сажа.
Подземного духа не пришлось долго уговаривать. Он и сам был не прочь устроить землетрясение. Туилу нравилось слушать, как плачут люди на поверхности трескающейся земли, и как звуки их плача, ударяясь о стены его ледяного жилища, множатся эхом и ещё долго не смолкают.
Туил отложил в сторону своё занятие, вскочил на ноги и громко свистнул. По полу побежали кривые трещины, зазвенели звёзды в ледяных плафонах, и из-под горы снега в тёмном углу пещеры выскочил огромный и лохматый Козей. Едва он начал отряхивать с длинной чёрной шерсти тяжёлые комья липкого снега, как земля наверху стала раскачиваться и страшно стонать, словно лодка в бушующем море перед тем, как очередная волна разобьёт её в щепки. Канну только этого и ждал. Он тут же выскочил из пещеры и направился в сторону дальнего мыса.
Тем временем Алаид и Ияночх, безмятежные и счастливые, стояли на берегу и любовались пёстрым закатом, что чудесным цветком распустился над океаном. Вдруг земля под ними стала раскачиваться. Край мыса откололся, словно льдина, и медленно поплыл прочь от большой земли. Алаид и Ияночх оказались в ловушке на крошечном кусочке земли, дрейфующем в океане.
— Что же нам делать? — испуганно спросила Ияночх. Но не успел Алаид ответить ей, как кто-то крикнул им:
— Прыгайте к нам! Скорее к нам!
Алаид посмотрел вниз и увидел, что вокруг них кружит целая стая нерп.
— Мы спасём вас! Мы отвезём вас на берег! Прыгайте скорее! — кричали нерпы. Две из них подплыли совсем близко к островку и, посадив влюблённых на свои спины, нерпы унесли их подальше от расколовшегося мыса.
Напрасно Канну летел сюда, погоняя огненных псов. Когда горный дух оказался у дрейфующего острова, на нём никого не было.
Нерпы тем временем спешили укрыть молодых в безопасном месте. Они плыли всю ночь, прячась в высоких океанских волнах, а утром, когда их стаю накрыло густым облаком тумана, они высадили Алаида и Ияночх в маленькой неприметной бухте, укрытой со всех сторон высокими острыми скалами. На прощание одна из нерп сказала:
— Канну ещё не скоро вас отыщет, но не теряйте времени! Бегите на сопку великана Тылвала. Она так высока, а сам великан так могуч, что Канну не решится потревожить его покой. Только там Ияночх сможет укрыться от своего преследователя.
Попрощавшись с добрыми нерпами, Алаид и Ияночх отправились в путь и, поднявшись по высоким скальным уступам, вскоре оказались в роще каменных берёз. Ветки этих деревьев, словно руки танцовщиц, застыли, так и не окончив свой танец.
Ияночх в растерянности огляделась по сторонам: «Куда же нам теперь бежать? Куда ни посмотри, всюду одни деревья…»
Услышав человеческий голос, каменные берёзы ожили и заплакали:
— Поторопитесь, мы слышим, как Канну летит сюда! — листья на их изогнутых ветках задрожали.
— Тебя преследует горный дух? — одна из берёз повернулась к Ияночх. — Ах, бедняжка, нелегко тебе будет укрыться от него.
И берёзы снова заплакали:
— Когда-то мы тоже были грациозными девушками. Мы прекрасно пели и танцевали. За это Канну похитил нас и увёз в свой холодный каменный дом. Он заставлял нас танцевать до тех пор, пока обессилевшие мы не падали наземь и не превращались в неподвижные каменные берёзы. И вот мы уже много зим и лет ждём, когда отыщется на свете отважный богатырь, который одолеет коварного Канну и рассеет его колдовство.
Ияночх не на шутку испугалась:
— Милые девушки, может быть, вы знаете дорогу к сопке Тылвала? Добрые нерпы сказали, что только там можно укрыться от коварного Канну.
Берёзовые кроны вновь зашелестели:
— Богатырь Тылвал живёт за лесом золотых лиственниц. Но будьте осторожны! Под корнями тех высоких деревьев живут лесные духи умахчу — хитрецы и злодеи. Держитесь от них подальше и не позволяйте им схватить вас. Из смертельных объятий умахчу ещё никто не выбирался.
Ияночх и Алаид поблагодарили заколдованных танцовщиц и поспешили в лиственничный лес.
Лес золотых лиственниц
Вскоре возлюбленные увидели перед собой золотые лиственницы. Они были так высоки, что хмурые тучи, пролетая мимо, цеплялись подолами за их острые верхушки и проливали на землю все скопленные дожди и метели. Оттого в лесу всегда было пасмурно и сыро.
— Никогда не видела такого мрачного леса, — прошептала Ияночх. — Как же можно пройти его и не заблудиться!
Вдруг чей-то голос весело ответил ей:
— Задом наперёд постелите.
— А вы стельки в торбазах[7] заблудитесь, они вас сами обратно и выведут!
Обернувшись, Алаид и Ияночх увидели маленького старичка, который, добродушно улыбаясь, сидел в крошечных нартах, запряжённых четырьмя толстыми куропатками. Птицы суетливо вертели головами и всё норовили сорваться с места, поэтому старичку приходилось крепко держать поводья и не сводить глаз со своих куропаток. Этот странный незнакомец едва доставал Ияночх до пояса, зато его седая борода была таких внушительных размеров, что её складки лежали на земле, словно февральские сугробы, и заполняли собой всё пространство вокруг старичка. Наверняка, такая борода доставляла ему массу неудобств при ходьбе. На его огромной шапке, сделанной из тонких веточек и птичьих перьев, сидела кедровка и щёлкала кедровые орешки, складывая скорлупки за шиворот стариковой кухлянки, отчего всякий раз ему делалось щекотно, и он начинал беззаботно смеяться.
— Билюкай — хозяин зверей! Это же ты! — воскликнул Алаид. — Дедушка Липаха много рассказывал о тебе.
— Это я, — кивнул старичок и широко улыбнулся, отчего его крошечные глазки утонули в глубоких складках весёлых морщин.
— Помоги нам пройти этот страшный лес, Билюкай! Только преодолев его, мы сможем попасть на сопку Тылвала. Там я спрячу мою Ияночх от коварного злодея Канну, который гонится теперь за нами.