6. Это решение привело еврейских послов в такую ярость, что 15 из их среды были взяты под стражу и по приказанию Антония отправлены в тюрьму; более того, он твердо вознамерился предать их смерти. Остальных же он отослал назад, осыпав оскорблениями. Из-за этого в Иерусалиме возникло большое смятение, и в Тир, где на пути в Иерусалим остановился Антоний, было отправлено еще одно посольство, состоявшее из тысячи влиятельных граждан. В ответ на их громкие протесты Антоний выслал тирского наместника с распоряжением казнить всякого, кто попадется в его руки, чтобы тем самым укрепить полномочия назначенных им тетрархов.
7. Чтобы предупредить такое развитие событий, Ирод вместе с Гирканом вышел на берег моря и приложил все усилия, чтобы уговорить послов не навлекать на себя гибели и не ввергать страну в войну своей бессмысленной борьбой. Однако его увещеванья привели их в еще большую ярость, так что в конце концов Антоний выслал конный отряд, который убил и ранил многих из них. Гиркан позаботился, чтобы мертвые были погребены, а раненые получили надлежащий уход; это, однако, не утихомирило оставшихся в живых; они произвели в Иерусалиме такую смуту, что Антоний был просто вынужден казнить пленников.
XIII
1. Спустя два года Сирия была захвачена парфянским сатрапом Барзафарном, подданным царя Пакора. Лисаний, сын и преемник Птолемея, сына Меннея, обещал царю тысячу талантов и пятьсот наложниц, если тот возвратит Антигона из изгнания и, свергнув Гиркана, сделает его царем. Пакор принял дары и, двинувшись сам вдоль берега моря, приказал Барзафарну пройти через внутреннюю область. Из приморских городов лишь один Тир не впустил Пакора, в то время как Птолемаида и Сидон открыли перед ним ворота. Затем Пакор снабдил одного из своих чашников, который носил то же имя, что и царь, конным отрядом и приказал ему скакать в Иудею, чтобы разведать расположение сил противника и оказать Антигону необходимое содействие.
2. Когда они выступили на Кармель, к Антигону отовсюду стали стекаться евреи, желавшие принять участие во вторжении. Антигон выслал их вперед захватить место под названием Дубрава; они столкнулись с неприятелем, отбили его натиск и преследовали его бегущие в беспорядке силы до самого Иерусалима, пока не скопились во множестве перед дворцом. Гиркан и Фацаэль выставили против них сильное войско, и на рыночной площади разгорелось сражение. Отряды Ирода обратили неприятеля в бегство и заперли в Храме; чтобы держать их под наблюдением, по соседним домам было расставлено 60 человек. Однако враги обоих братьев убили часовых и предали дома огню. Гибель часовых привела Ирода в такую ярость, что он предпринял ответное нападение и убил многих из горожан. Так день за днем они совершали вылазки друг против друга небольшими отрядами, и кровь лилась рекой.
3. Подошел праздник Пятидесятницы, все окрестности Храма и весь город заполнились прибывшими из деревень людьми, большинство которых было вооружено. Фацаэль охранял стену, а Ирод с небольшим отрядом обосновался во дворце. Он совершил вылазку против неприятеля, в беспорядке расположившегося в предместье, и нанес ему тяжелые потери; во время преследования одни были загнаны в город, другие — в Храм, а остальные — в укрепленный лагерь за пределами города. Тогда Антигон предложил Пакора в качестве посредника, и Фацаэль согласился открыть перед парфянином городские ворота: он впустил в город Пакора вместе с пятьюстами всадниками и радушно принял его. Пакор прибыл якобы для того, чтобы положить конец войне, на самом же деле — с намерением помочь Антигону. Он коварно убедил Фацаэля отправиться к нему и вместе с Барзафарном обсудить средства восстановления мира. Ирод, со своей стороны, делал все возможное, чтобы отговорить Фацаэля, настаивая, чтобы Фацаэль, вместо того чтобы идти в западню, убил злокозненного гостя: ведь, говорил он, никогда нельзя полагаться на слово чужеземца. Однако Фацаэль все-таки отправился с Пакором, взяв с собой Гиркана. Пакор же, чтобы усыпить подозрения, оставил у Ирода часть своей конницы, тогда как другая часть сопровождала Фацаэля.
4. Прибыв в Галилею, они застали там вооруженный мятеж. Гиркан и Фацаэль были приняты сатрапом, очень тонким негодяем, окутавшим свои козни в оболочку дружественных заверений. Он преподнес им дары, а после их отбытия приготовил для них западню. Сущность заговора стала им понятной только тогда, когда они уже прибыли в один из приморских городов под названием Экдиппон. Здесь им стало известно об обещанной Пакору Антигоном тысяче талантов; о том, что большинство предназначенных Антигоном для парфянина женщин были их соплеменницами; о том, что каждую ночь за ними самими следили чужеземные отряды и что их давно бы уже схватили, если бы парфяне не намеревались сначала захватить в Иерусалиме Ирода и не боялись спугнуть его известиями об их участи. Это были уже не одни только слухи: ведь невдалеке от себя они могли уже видеть часовых!
5. Но хотя Офеллий, который узнал все подробности заговора от Сарамаллы, в то время самого богатого человека Сирии, и делал все возможное, чтобы склонить Фацаэля к побегу, ничто не могло заставить того покинуть Гиркана. Напротив, Фацаэль отправился прямо к сатрапу и открыто высказал ему все, что он думает о заговоре и о том, как низко тот пал ради денег; сам же он (так он сказал) готов заплатить за свою жизнь больше, чем заплатил Антигон за царский венец. Парфянин измыслил ловкий и правдоподобный ответ и клятвенно отрицал все подозрения Фацаэля, а сам тут же поспешил к Пакору, и по приказанию последнего часть остававшихся позади парфян немедленно схватила Фацаэля и Гиркана, горько проклинавших их за вероломство и нарушение клятвы.
6. Между тем чашник, посланный захватить Ирода, пытался для осуществления этого замысла выманить того за городские стены. Ирод, однако, и раньше относился к пришельцам с подозрением, теперь же, когда ему стало известно, что направленное к нему письмо с извещением о заговоре попало во вражеские руки, тем более отказался выйти из города. Пакор, правда, пытался доказать Ироду, что ему следует встретиться с подателями письма, которое вовсе не попало в руки неприятеля и не имеет никакого отношения к заговору, но лишь описывает деяния Фацаэля, но Ироду случайно еще раньше стало известно из другого источника о похищении брата. Кроме того, его посетила дочь Гиркана Мирьям, хитроумнейшая из женщин, и умоляла не выходить из города и не доверяться чужеземцам, которые сейчас уже открыто пытаются его низвергнуть.
7. Пакор со своими людьми все еще изыскивал всевозможные бесчестные способы для выполнения своих намерений. Наконец он понял, что ему не удастся перехитрить человека столь бдительного. Ирод предупредил его и под покровом ночи выступил из города вместе с наиболее близкими людьми, намереваясь незамеченным достичь Идумеи. Узнав о бегстве, парфяне устремились в погоню; тогда Ирод отправил вперед свою мать, сестер, младшего брата и нареченную невесту с матерью, а сам со своими приближенными прикрывал их бегство стремительными нападениями, каждое из которых стоило неприятелю тяжелых потерь, так что в конце концов ему удалось совершить бросок к Масаде.
8. Во время этого бегства Ироду причиняли неприятности не столько парфяне, сколько евреи, которые все время нападали на него, а в 60 стадиях от города завязали решающее сражение, которое было очень длительным и завершилось их полным разгромом. В ознаменование этой победы Ирод впоследствии построил на этом месте город, украшенный великолепным дворцом, при возведении которого не скупились ни на какие затраты; город был защищен крепостью, мощь которой не имела себе равных, и назван им в свою честь Геродионом.
В конце бегства к Ироду ежедневно присоединялись толпы людей, так что его брат Йосеф, встретивший его в Рисе Идумейской, посоветовал ему избавиться от большинства из них, поскольку Масада никогда не смогла бы вместить такое множество (ведь их было свыше девяти тысяч). Ирод согласился и отправил тех, от кого не было никакой пользы, в различные части Идумеи, снабдив их продовольствием на время пути. Затем, сопровождаемый наиболее стойкими воинами, семьей и ближайшими друзьями, он благополучно прибыл в крепость. Оставив там для защиты женщин 800 человек и припасы, достаточные для перенесения осады, Ирод поспешил в Петру Аравийскую.
9. Между тем в Иерусалиме парфяне предались грабежу: они ворвались в дома тех, кто бежал вместе с Иродом, и во дворец, пощадив лишь деньги Гиркана, всего не более 300 талантов. Однако размеры найденного имущества не оправдали их ожиданий, ведь Ирод, давно питавший недоверие к парфянам, заранее переправил наиболее ценное из своего имущества в Идумею, и его примеру последовали все его друзья. С окончанием грабежа поведение парфян сделалось уже совсем необузданным: они наполнили всю страну истребительной войной, стерли с лица земли город Марешу и, наконец, сделав Антигона царем, выдали ему на расправу закованных Фацаэля и Гиркана.
Когда это произошло, Гиркан бросился к ногам Антигона, и тот собственными зубами искромсал ему уши — затем, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах тот уже не мог стать первосвященником, ибо первосвященник должен обладать телесным совершенством.
10. Однако доблесть Фацаэля успела опередить Антигона. Не имея возможности пустить в ход меч или руки, Фацаэль размозжил себе голову о камень. Итак, в то время как Гиркан проявил себя низким трусом, Фацаэль доказал, что он подлинно брат Ирода, умер как достойнейший из мужей, увенчав деяния своей жизни подобающим концом. В другом изложении этого события утверждается, что его ранение не было смертельным, но что врач, посланный Антигоном якобы для ухода за ним, наполнил рану ядовитым снадобьем и таким образом прикончил его. Но, какой бы из рассказов ни был истинным, Фацаэль в любом случае достоин славы за свой подвиг. Рассказывают также, что, перед тем как испустить дух, он успел узнать от одной из женщин о бегстве Ирода. «Теперь, — прошептал он, — я умру счастливым, ибо оставляю за собой живого мстителя». Так он умер.