лодное с хлебом… Вприкуску, Сара, подумай — а? Что?.. (Уходит, возвращается с кастрюлей.) Подумал и как осенило: зачем тебе хлеб? От мучного разносит и вообще… Ну, его, хлеб, откажись, легче будет… (Заботливо подносит ей ложку ко рту.)
Сара(благодарно отворачивается, шепчет со слезами). Родной мой, родной…
Иван(сам пробует, брезгливо морщится). А можно, знаешь, вполне… (Еще зачерпывает и подносит.) Пасть, пасть отворяй, Сара, пасть…
И снова она отворачивается.
Мм… м, как вкусно, мм… (Снова сам проглатывает.) Ты только попробуй — мм… Сара, Сара… Ох, Сара, Сара… (Ставит кастрюлю на стол, уходит к зеркалу, разглядывает себя в анфас и профиль.) Кустодиев… Рубенс… Рабле… Свиноферма… Остановиться, не жрать… Как приехали — только жрем… Самое время играть в Островского… «Как закалялась сталь»…
Сара(растроганно). Как ты меня жалеешь, как ты заботишься обо мне…
Иван. …Да уж, тебе, Сара, хорошо: когда ты страдаешь — ты хоть худеешь… меня же от всех нервотрепок, я вижу, разносит…
Сара. Цветы подарил… без тебя бы пропала…
Иван. А-а, в какой это пьесе: такие, как я, между прочим, на дорогах не валяются! Такие, как я, высоко на деревьях растут — еще, попробуй, достань!.. (Криво улыбается.) Ну, правда, сильно поискать — может, отыщется кто-то получше…
Сара. Никого не хочу — ты один… Никогда не хотела — ты слышишь?.. Я — никогда, никогда… никогда…
Иван(шляпу надвигает низко на глаза, преодолевает слезы, гасит сигарету). Скажи… ты любила меня? Хоть когда-нибудь?..
Сара(вдруг, испуганно на него смотрит). Что?..
Иван. …Я бы знал…
Сара. Ох, Ваня, все-таки ты человек…
Иван. …Я бы хотя бы догадывался…
Сара. Хищник, диковинный зверь…
Иван(поднимается, что-то из мебели переставляет). Ладно, ты пока вот что: прими, что ли, душ, поди… и, что ли, переоденься… Поешь… Может, еще до ночи — порепетируем…
Сара(слабо улыбнувшись). Репетируем?
Иван. Да… есть идеи… я тебя ждал…
Сара. Мы? Мы с тобой?
Иван. Ты и я… Разве есть кто-то еще?
Она отчего-то стоит и бессмысленными глазами глядит на него. Отчего-то направляется к выходу…
Иван(мягко, с улыбкой). Эй, ты куда?..
Сара. Не знаю… Ты меня посылал в душ…
Иван. Где у нас душ?..
Сара(держится руками за голову). Да, действительно… (Направляется в противоположную сторону.)
Иван. Да, вот что… хотел тебя попросить… Кинул халат, ты увидишь… Времени не упускать… А то оно, знаешь, уходит… Найдешь — сразу наряжайся старухой…
Сара(беспомощно). Старухой?..
Иван. На «Страсти по Льву» — что с тобой? Сколько восторгов, сколько рецензий: какой удивительный характер создала молодая актриса, исполнив роль старухи! С каким потрясающим проникновением в образ — ну, прямо!.. Так о тебе писали — ты что, позабыла?
Сара. Я была молодой…
Иван(радостно). Именно, Сара, была молодой! (Кидается к зеркалу.) Была молодой и играла, а теперь, когда, можно сказать, Бог велел! Все дело в том — в зеркало редко заглядываем… Думаем все: молодые, молодые… Заработаю денег, первое, что куплю — нормальное зеркало… Чтоб у артистов в доме, подумай, нормального зеркала… (Смеется.) Поглядеть на нас со стороны — два червивых огрызка прикидываются зелеными и ненадкусанными… Ха, ха-ха-ха, сами же издевались над старшими товарищами по профессии — сами теперь подставляемся… Вот к чему, Сара, приводит некритичный взгляд на себя: всем неловко и всем смешно!
Сара(одними губами). Я не хочу…
Иван(как не слышит). …А «Страсти», подумай, нам по годам… Так что, любимая, решено и даже не спорь: показываемся в «Страстях»…
Сара(глядит на него, странно прищурившись). Ваня, кому показываться? Тогда не явились, сколько прошло, даже не извинились…
Иван(приготавливает сцену). Ничего-ничего, жизнь не заканчивается… Может, еще пободаемся… Чего бы с нами тут ни случалось — надо стоять на своем…
Сара. Пожалей меня, Ваня…
Иван. А чего пожалеть? Я же тебе не сказал: вот прямо сейчас, вот именно в эту самую минуту… Кажется, сказано понятно: сначала приходи в себя — потом, может быть, поработаем… Может быть, я сказал, что не точно! Я тебя тут подожду… За меня, Бога ради, не переживай… Я буду ждать, сколько нужно — ты же меня, слава Богу, не первый день… (Внимательно смотрит на жену.) Что, Сара?
Сара. Я… я боюсь… У меня не получится, станешь сердиться… Ругаться, поссоримся… Ваня, представь: голова совсем в другом месте…
Иван(глядит на нее прищурившись — как видит впервые, будто изучает). Ты лучше бы, Сара… Ступай-ка и делай, чего говорят. Зачем тебе голова? Артисту голова только мешает. Из-за нее, к слову, всегда и ссоримся. Ты бы, может, снимала ее и прятала подальше, пока репетируем…
Сара(со слабой улыбкой). Ты можешь еще шутить…
Иван(прищурившись, внимательно ее разглядывает). Скажи… ты любила меня? Хоть когда-нибудь?
Сара. Нет, Ваня, нет… Ты прости — но я… нет…
Иван(подходит к ней ближе, берет за руку, жестко переспрашивает). Скажи… ты любила меня? Хоть когда-нибудь?
Сара(без сил, отворачивает лицо, шепчет). Отпусти меня с Богом, прошу… Я тебя, Ваня, прошу, умоляю, прошу…
Иван. Ты никогда не говорила. Подожди. Хоть когда-нибудь? Любила? Ну, скажи, любила?
Сара(долго и внимательно его разглядывает; так же тихо). А разве же нет, Митя?
Иван. Я бы вспомнил. Я вспоминал…
Сара(не сразу). Вот честное слово, Митя… Вот Бог видит… Ох, Митя, ты же меня знаешь, из меня говорунья… Но я же думала… ведь, наверно, думала же, что люблю?
Он молчит. Цепко держит за руки, внимательно-внимательно разглядывает.
А неужели же не любила? У тебя-то в мыслях — что? Не любила?
Он молчит.
Ну, Господи, Митя… ну, жила же я с тобой… любила, значит…
Иван(хмуро). Не знаю.
Сара(быстро к нему поворачивается, смотрит с тревогой). Что ты сказал? Говори громче, Митя, что-то я разволновалась… что-то не слышу…
Он молчит.
А, Митя?
Иван(отпускает ее, отворачивается). Мы все испортили. Все испортили…
Сара. Что ты говоришь?
Иван. Не надо было нам вместе. После войны, как вернулся, как встретились, тогда нам и надо было… И не было бы лжи. И тоски этой, и отвращения — к жизни, к себе… (Тяжело ступая, направляется к выходу.)
Сара. Куда ты, Митя?
Старик уходит — словно не слышит.
Митя, стой!
Он останавливается, стоит понуро, не оборачивается.
Митя, убей меня, если я понимаю, о чем ты говоришь… Все забыл. С войны, вспомни, вернулся — не мог дышать… Врачи говорят: в Среднюю Азию поезжайте. Козу держала, свиней, птиц, чтобы ты мог нормально питаться. Три года, Митя, сама!.. Чтоб только внутри у тебя там зарубцевалось!
Иван(глухо, не оборачиваясь). Не поймем мы друг друга, Вера, мы не поймем…
Сара. …А вернулись домой — за книжку…
Иван. Ох, Вера, довольно…
Сара. …Пока ты летал и парил — я, как букашка, вокруг тебя ползала: кухня-базар-магазин-прачечная, магазин-прачечная-кухня…
Иван. Да, да, да, да, да, да!.. Ты права, но ты вслушайся, Вера, и я о том же: вся наша жизнь держится на двух шнурках — что ты для меня сделала, чего я не сделал для тебя! А, Вера, еще? Еще что бывает? Бывает же что-то еще?!
Сара. Что бывает? Объясни мне, набитой, — чего еще в жизни бывает, кроме жизни?
Иван. Чувство бывает! Твое чувство, что с тобою случилось то самое… единственно возможное… и только с тобой… одним… И что было не зря… что не зря… то было не зря… не зря… не зря…
Старуха тяжело опускается на стул, сидит, поникнув. Старик на жену не смотрит. Тишина.
Сара. В Бога ты не веришь, Митя… А был бы Бог… И ты бы знал, что Он есть…
Молчат.
И ребеночек наш оттого, может, и не прижился на белом…
Иван. Вера…
Сара. В Бога не веруем, Митя. А то бы Он спас Илюшечку… сыночка моего… единственного сыночка… Илюшечку моего…
Иван. Я тебя прошу…
Сара. Спас бы, а, Митя? Спас бы? а? а?.. Если бы мы, если бы мы? С тобой мы — а?.. Нет?..
Иван. Ну, не надо об этом, прошу я, прошу…
Сара. Бог проклял нас, Митя.
Иван. Прошу тебя, Вера!..
Сара. Проклял!.. Старые, больные, одинокие, никому и друг другу… и даже друг другу, оказывается, и друг другу, друг другу, Митя… (И плачет, захлебывается, тянется за стаканом, но проливает воду на стол.)
Старик уходит. Она плачет… вдруг, замечает — его нет. И рукой тянется следом за ним, словно пытаясь ухватиться за что-то… За что?.. И бормочет, повторяет: «Ванечка… Ваня… Ванюша… Ваня, вернись…» Нетвердо, цепляясь за стулья, направляется к выходу — навстречу муж с водой.
Ваня, Ваня… (Цепляется за него.)
Иван. Тарантул ты, Вера…
Сара. Как ты узнал, расскажи… Про сержанта — скажи… Алеша один там по-русски… Я вспомнила, он даже жаловался: что устает от иврита, что ему там совсем не с кем по-русски…
Иван. …И жалишь в самое сердце, в самое сердце!..
Сара. Сержант не умеет по-русски, ты тоже не знаешь иврита, ты все придумал…
Иван. …Сколько же можно!..
Сара. …Поверила, дура, поверила, я же поверила…
Иван