– Что случилось?
Вредная девица неожиданно пошла на контакт. Она вытянула ногу.
– Понимаешь?
– Нет, – ответил Трубин.
– Идиот! – вскипела Людмила. – Пряжка отлетела, каблук сломала.
– А-а-а, – протянул Эдик. – Моя бабушка говорит: «Если все живы, то с остальным справиться можно».
– Они новые, – всхлипнула Мила, – очень дорогие! А я их испортила.
– Попроси маму, другие купит, – пожал плечами сосед.
– Дурак, – еще сильнее зарыдала девочка. – Родители вчера улетели на неделю отдыхать. Мне запретили трогать вещи мамы! Но я взяла юбку и разорвала! А теперь обувь никуда не годится! Сидеть мне летом в Москве. Мать предупредила: «Узнаю, что без разрешения шаришь в моей гардеробной, – забудь про наш дом во Франции. Останешься с гувернанткой в родном городе».
– Дай туфельку, – попросил Эдик, повертел в руках пострадавшую лодочку и улыбнулся: – Починю ее. И юбку неси!
– Ты сможешь? – прошептала Людмила.
– Очень постараюсь.
Дней через десять в квартиру бабушки Эдика позвонила женщина, назвалась Валентиной Петровной, мамой Людмилы, вынула из сумки туфли, спросила:
– Ты отремонтировал?
Услыхав утвердительный ответ, сказала:
– Завтра познакомлю тебя с настоящим мастером, ему требуется помощник. Он тебя возьмет, начнешь по вечерам работать, деньги получать.
После девятого класса Эдик поступил в колледж, где учили модельеров, потом мать Людмилы отправила паренька в вуз. Он получил диплом конструктора одежды и сшил свою первую коллекцию – летние костюмы для мужчин и женщин. Вещи понравились, у Эдика за спиной расправились крылья.
И тут умер отец Людмилы. Ее мать взяла дочь, улетела в Лондон, в Россию семья возвращаться не планировала. Перед отправкой за рубеж Валентина Петровна посоветовала своему подопечному:
– На мужских костюмах имя быстро не сделать. И нужна реклама. Советую заняться временно новым направлением – наряды для веселья! Эпатаж! Необычность! То, что никому в голову прийти не может. Наряд собаки с книгой в зубах!
Эдик напрягся и придумал наряды для тематической вечеринки, сейчас они в моде.
Я молча выслушал рассказ Трубина и задал самый интересный вопрос:
– Зачем понадобился я? Можно нанять профессиональных демонстраторов нарядов.
– Главная фишка в том, что все образы показывает один человек, обычный, – затараторил Эдик. – Напоминаю, название коллекции – «А пошли пожрем». Наряды для любителей простого веселья. Не от кутюр[4]. Не нужен парень с профессиональной походкой от бедра!
– М-м-м, – промычал я.
– Госпожа Адилье лично концепцию разработала, – поспешил уточнить рассказчик, – понадобился высокий стройный красавец. Вы идеально подошли.
Мне стало смешно. Не знаю, какую цель преследует маменька, но что-то она задумала. Похоже, вознамерилась убить двух мух одним хлопком. Первое – стать владелицей модного дома. Второе – утереть нос всем заклятым подружкам. Да, Кука, Люка, Зюка, Мака, Нюка и иже с ними делают вид, что они не сидят без дела. Одна флорист, ее супруг несколько раз в год устраивает выставки работ жены, покупает хвалебные отзывы о букетах в прессе. Другая владеет салоном красоты. Ну и так далее. Но модельеры в компании пока отсутствуют. Маменька, как всегда, будет первой. И она не продемонстрирует коллекцию каких-то там платьев, нет! Покажет забавные наряды для тематических вечеринок, что непременно привлечет прессу. Все подружки зарыдают от зависти. Неясно только одно: зачем меня впутывать в историю? Неужели нельзя нанять профессионала?
– Ив, умоляю, спасите! Пожалуйста! – трагическим шепотом взмолился Эдуард.
– Сейчас приеду, – пообещал я. – Адрес сбросьте.
Глава одиннадцатая
– Приветик, – произнесла Валя и замолчала.
Я улыбнулся. Губы девушки сейчас беззвучно шевелились. Определенно Валентина произносит «русскую народную поговорку», но теперь мастерица перешла в беззвучный режим.
– Здрассти! – взвизгнуло за спиной.
Я вздрогнул, обернулся и увидел Нину с самой радостной улыбкой на лице.
– У нас небольшие изменения, – зачастил Эдик, выглядывая из-за шкафа. – Остаются два лука – курица и икра. А третий поменяли на рыбу. Она эффектно выглядит и, надеюсь, заговорит. Завтра обещал приехать один волшебник! Рыба у него запоет!
Я понял, что ощущала Алиса в Стране чудес, и решил просто плыть по течению. Карась заголосит партию Аиды из одноименной оперы Джузеппе Верди? Меня теперь мало чем удивишь!
В комнату ворвался аромат дорогих духов, следом появились Люка и Зюка.
– Вава! Ты уже тут! – обрадовались они. – А где Никки?
– Не знаю, – честно ответил я.
– Нас позвали на примерку, – донесся из коридора еще один знакомый голос, и передо мной возникла Мака. – А где Никки?
– Не знаю, – повторил я.
Дверь снова распахнулась. В комнату вплыла маменька и сразу начала сердиться:
– Безобразие! Нюка с ума сошла! Решила, что разрешу ей демонстрировать мою коллекцию! Сказала: «Я лучше Вавы, красивее, умнее!» Ха! Не надо, чтобы все Нюку рассматривали, пусть на мою коллекцию смотрят! Поэтому Ваву и выбрала для показа! Он внешне бесцветный, как моль! Ничего от моей красоты не получил!
Я постарался удержать на лице серьезное выражение, пытаясь не смеяться. Вот и получен ответ на вопрос, по какой причине маменька не захотела нанять профессионала. Ей нужна моль! В принципе, правильная идея. Внешняя симпатичность парня перетянет внимание на него, наряды никто рассматривать не станет.
Только бы мне сейчас не расхохотаться!
– Вава! Почему ты до сих пор не одет? – возмутилась маменька.
– Вас ждали! – радостно ответил Трубин. – Многоуважаемый Ив, можем начать? Валя, Нина, готовьте первый лук.
– Так все на мази, – отрапортовала Нина. – Ивчик, раздевайтесь.
Возникла пауза, во время которой до меня дошло, что обращение «Ивчик» адресовано мне. Нина придумала ласкательно-уменьшительный оборот от имени «Ив», которым меня наградил Эдик.
– Где здесь комната, в которой возможно переоблачиться? – осведомился я.
– А на … она тебе? – удивилась Валя. – Тут все свои! Кого стесняться? Что мы, …, голого мужика не видели?
– Видели, видели, – хором подтвердили дамы, которых сейчас совершенно не шокировали «русские народные поговорки».
Но я оказался не готов предстать в наряде Аполлона Бельведерского перед великосветским обществом. Поэтому посмотрел на Эдика.
– Хотелось бы немного приватности. Вероятно, есть ширма?
– Сейчас раскрою, – сказала Валентина.
Через пять минут я оказался в закутке. Перегородка закрывала меня по шею, голова торчала наружу.
– Первый лук сейчас подам, секундос, пожалуйста. – И Валя впихнулась в закуток.
Женщина держала вешалку, на ней висело… я прищурился, но так и не понял, что притащила помощница Эдуарда.
– Круто, да? – улыбнулась та. – Прямо, …, слов нет! Курица живая!..
– Курица? – переспросил я.
В ту же секунду мне стало ясно: на плечиках висит кожа жареного цыпленка гигантского размера. Она желто-коричневого цвета, с ногами, крыльями. Вот только головы нет!
– Иван Павлович, вы сами эту… не натянете, – быстро-быстро затараторила Валя. – Давайте помогу! Чего вы стесняетесь? Я ж с детства в модельном бизнесе, …! Навидалась всякого!.. !..
– Вальке одной не справиться, – проворковал другой голос, и я увидел Нину. – Ваня Палыч! Мы же вас не в кровать ложить хочем! Я так вообще из большого секса ушла. Валюха еще держится, но у нее золотое правило: никаких фигли-мигли с мужиками на работе.
– Да разве в нашем деле они есть? – насупилась Валентина, встряхивая костюм. – Так, просто нечто мужикоподобное! Ванечка, ну-ка давай!
Я подавил улыбку. Сначала меня именовали Иваном Павловичем, потом я стал Ваней Павловичем, а теперь просто Ванечкой!
– Ножку правую засуньте в курячью лапу, – продолжала Валентина. – С левой так же поступим. Опля! Ванечка, впихунькивайся в костюмчик!
Ага, теперь мы на «ты». Я опять чуть не засмеялся и начал натягивать на себя нижнюю часть наряда.
С чем сравнить эту процедуру? Представьте, что вы пытаетесь облачиться в штаны, которые сшили из двух гигантских клистиров. Они такие же резиновые, толстые. Увидав мои потуги, Валя с Ниной пришли на помощь. Первая схватила левую часть куриной кожи, вторая – правую.
– Ну, раз-два-три!.. – выкрикнула Валя.
В ту же секунду мне показалось, что неведомая сила приподняла меня и сильно встряхнула.
– Супер! – заликовала Нина. – Ванюша, теперь пропихунькивай правую ручку в крыло.
Я засопел и сообразил, что верхнюю часть сделали из таких же клизм.
– Заинька, давай, давай, – начала понукать меня Нина, – точно сможешь! Я в тебя верю.
– Стой …! – приказала Валя.
Я замер.
– Почему не пропиховываешь лапы? – задала вопрос дня Валентина.
– Не пропиховываются, – пожаловался я и замер.
Иван Павлович, это ты сейчас произнес великий глагол «не пропиховываются»?
– Нинка, ты фигню затеяла, – оценила ситуацию Валентина. – Сейчас впихосуем одну его лапу, а что со второй делать? Как он ее в крыло запихунькает?.. получится!
– Всегда так делаем, – тяжело дыша начала оправдываться Нина.
– Если всегда идешь на каток в лыжах, то не надо удивляться, что тебя туда всегда не пускают, – философски заметила Валя. – Глупо всегда поступать одинаково и ждать разный результат. Ваняша! Применим другую, …, методу! Ты всунькиваешь обе лапы разом. А мы с Нинкой сзади встанем, как рванем, как дернем! Готов?!.. Ответь!
Я молча кивнул. Тетушки, несмотря на размер помещения, быстро ухитрились разместиться за моей спиной.
– Ручонки в крылья на раз-два… вдергунькиваешь, – начала инструктаж Валя, – и на уровень груди задираешь. Стоишь на ногах крепенько, не шатаясь. А мы на три как куриную, прости господи, одежу, рванем, и …! Впихосуем тебя в страшенное изделие, как нож в масло. Усек? Раз, два, три, …! И ты свои лапы, …, вздергунькиваешь!