— Прости, — Штешу обернулась возле входа в дом. — Нам придется завязать тебе глаза и… оно, конечно, бессмысленно, если оставим нос. Обезопасить жилище полностью нет возможности, поэтому проще обезоружить тебя. Ты еще можешь отказаться, но я… — ее голос дрогнул, — прошу поверить. Мы не заманиваем для убийства — ты нужен, чтобы спасти!
Мир пошатнулся, и холодок пробежался по спине, противно щекоча кожу. Предусмотрительные твари. Хотя, сам дурак — с чего взял, что они так просто впустят?
— Чего ждем? — процедил он сквозь зубы. — Я же совестливый. Она меня потом выест, что дал кому-то умереть. Единственное, хочу спросить… он того стоит?
— Стоит, еще как…
— Тогда вперед! — Варгр кивнул на дверь.
Она распахнулась, и на пороге застыл глава семейства Марешей. Варгр затаился. Никогда прежде не видел Ваика в полубезумном состоянии. Темные волосы растрепаны. На белоснежном лице гримаса ужаса, карие глаза навыкате, некогда алые губы сжаты в синеватую полосу. Рубашка без верхних пуговиц, рукава закатаны. Кровосос будто ждал у выхода, а главное, знал о положительном ответе — протянул респиратор:
— Привет и спасибо!
Варгр шумно выдохнул:
— О, намордник! — Ваик дернулся, как ужаленный и его рука обвисла плетью. Варгр вырвал маску из белых пальцев и кивнул на черную полосу ткани, выглядывающую из кармана Мареша: — Я себе не доверю, только вам!
Ваик выудил повязку и протянул Штешу. Варгр натянул улыбку и склонил голову. Ламия быстро обмотала тряпицу вокруг глаз — холодные пальцы, как снежинки, соприкасающиеся с кожей, оставляли легкие покалывания. Мертвечина…
Варгр нацепил респиратор и пошел за Марешами. Двигался как тень, прислушиваясь ко всем звукам — иного не дано. Кровососы — беззвучные твари. Хитрые и умные. Все продумали и просчитали. Кого скрывали? Одну из тварей? Как вариант. Тогда зачем тайны? Дьявол! Нет смысла задавать вопросы. Если сразу не сказали, не проговорятся и сейчас. То, что идиот, ясно и без слов. А вдруг? Глупейшая мысль, граничащая с абсурдом — вдруг спасет ценную жизнь? Кати… Зная ее везучесть… пока удирала, упала, свернула шею, напоролась на единственную палку посреди дороги и теперь истекала кровью. Неуклюжая, как пингвин! Бред, конечно, но отдавая кровь, спасая чью-то жизнь, лучше думать о той, ради которой готов ее лишиться. О других не стоило.
— Тебя правда не интересует, что произошло? — голос Дориана вырвал из раздумий.
— Не думаю, что расскажете, но уверен: смогли бы без меня, обошлись.
— Спасибо, — шепнул кровосос.
— Не для тебя стараюсь!
Вновь наступила звенящая тишина — Варгр остановился. Прозвучали нежные переливы нажимаемых кнопок, словно от мобильника — сигнализация или кодовые замки. Раздался едва слышный гул — раздвигались двери.
— Пошли, — Дориан подтолкнул в плечо.
Варгр двигался вперед. Странно, сердце бьется ритмичнее, внутри приятная дрожь — необычайный подъем сил. Будто само провидение толкало идти дальше. Только на что? На убой? Возможно, скоро выяснится. Варгр вслушивался до рези в ушах. Эхо шагов отражалось от стен чуть слышно — длинный коридор или что-то в этом роде. Трудно! Слепому и глухому, как без рук. Глаза и слух — хорошо, но только нюх создавал целостность картины, а его-то как раз и лишили. Варгр остановился. Сердце грохотало, болезненным гулом отдаваясь в черепе. Уловил еле слышное натяжение пружинок, щелчок замка и легкий скрип открываемой двери. В спину осторожно подтолкнули, и Варгр шагнул без раздумий.
— Повязку можно снять, — голос Ваика прозвучал совсем рядом.
Варгр сдернул тряпку, респиратор и прищурился — ослепительно-белое помещение, аж до рези в глазах. Один в один, больничная палата как показывали по телику, оборудованная для операций. Мышцы сковало холодом, Варгр шумно выдохнул и окинул взглядом комнату — точно операционная. Вон и «разделочный стол» со всеми инвентарем. Пробирки, капсулы, шприцы… перчатки, полотенца, вата, бинты, тампоны… белоснежные тряпки… Чем они тут занимались? Дело дрянь! Кресло с откидывающейся подушкой из черной кожи. Уже оборудовали стойку-капельницу с проводками и пакетом для крови.
— Варгр, — взволнованный голос Ваика выдернул из прострации. — Время… потом, если захочешь, я тебе все покажу. Человек на грани смерти. Я пробовал влить другую кровь и заменители, но… организм их отвергает.
Варгр скинул куртку и плюхнулся на кресло:
— Тогда давай быстрее, только иглы не сломай.
Ваик натянуто улыбнулся:
— За это не переживай. После того раза, когда пришлось тебе вену резать, все изменилось. Теперь у нас есть волшебные.
Откинувшись на спинку, Варгр протянул ему руку.
Ламия мелькал то там, то там. Затянул жгут, в его пальцах сверкнула игла — обычная серебристая. Варгр замер. Кожа, незначительно сопротивляясь, поддалась, и острие вошло на удивление легко. Ничего себе…
— Это что за металл?
— Орихалк[2]… — Ваик развязал жгут, отложил на стол и повернул рычажок на капельнице. По прозрачной трубочке стремительно побежала кровь. — В мифологии — таинственный металл. Считалось, что из орихалка был сделан щит Геракла.
— То есть вы нашли металл, способный нас рассечь?
Мареш придвинул стул и, опустившись, сложил руки на груди:
— Варгр, я понимаю, у тебя к нам доверия нет и это скорее заложено природой, чем твоими личными убеждениями. Я верил, что ты согласишься помочь. В тебе при всей твоей грубости и ненависти к нам, есть гуманность, которую сейчас еще нужно поискать у простого человека. Ты преступаешь через себя для семьи, а еще способен это сделать во благо других. Мы с тобой ближе, чем думаешь. Мы похожи…
— Нет. Не смей сравнивать меня с себе подобными. Мне это омерзительно, даже несмотря на то, что ты не худший представить своей расы.
— Да, прости! — Ваик напрягся. — Тебе трудно смириться с сущностью, но во всем виновато время. У тебя его мало. Мне было дано куда больше. Я научился жить в мире с самим собой. Варгр, мы знакомы давно. И, как мне кажется, я ни разу не дал повода усомниться в своих намерениях жить с людьми в согласии, без насилия. Поэтому, прошу, не выискивай того, чего нет. Насчет металла, да. Он рассечет любую тварь. К сожалению, об этом знаю не только я.
Варгр откинул голову на твердую подушку — перед глазами поплыла дымка, тело словно налилось свинцом. Сдвинуться ни желания, ни сил.
Мелькало серьезное лицо Ваика — он поочередно проверял глаза:
— Спать нельзя… — его голос лился протяжно. — Крови нужно много. Правда, я не знаю, как поведет себя организм человека, но надеюсь, ты спасешь.
Варгр бросил взгляд на пакет. Полон — триста двадцать пять миллилитров. Ваик прикрепил следующий, перекрыл клапан, сменил, закрепил, опять включил. По венам красная жидкость бегала с ускорением. Ощущение, будто что-то вытягивали. На затылок давило, веки смыкались. Боли нет, но есть омерзительное чувство опустошения. Наверное, так себя ощущали люди, когда ламии из них высасывали кровь.
В голове грохот: «Спроси, спроси…» Скрипнув зубами, Варгр мотнул головой. Очертания расплывались — Мареш отвернулся. Поймав его за руку, Варгр разжал пальцы и вновь откинулся на подушку. Ламия не скажет, но сердце кричало: «Там Катя!» Обливалось кровью: «Лишь бы выжила!» Утихающий голос нашептывал: «Не сорвись — доверься Марешам».
Насыщенность трупного смрада рассеялась, раздался легкий скрип, и щелчок закрываемой двери. Комната вращалась, словно карусель. Яркие вспышки проносились все чаще, ослепляя сильнее. Тошнота подкатывала волнами. Веки будто гири — Варгр силился, чтобы их не опустить. Отяжелевшее, неподатливое тело…
Долгожданный выброс эйфории в мозг, подобно сладостной неге, разливающейся по жилам — легкость и пустота обволакивали, принося спасительный покой. Окутывающая темнота приятная и невесомая. Как же замечательно покачиваться на волнах… Над ухом вжикнуло и смачный шлепок опалил кожу на щеке. Варгр распахнул глаза — в голове звон. Картинка расплывалась, к нему склонилась мужская фигура — вонь ударила по носу… кровосос. Варгр схватил его за горло и сдавил. Кости под пальцами затрещали — тварь, нелепо отбиваясь, захрипела. Внутри все кипело, жажда убийства вырывалась наружу. Он сосредоточился на брыкающемся. Образ постепенно фокусировался — Мареш! Варгр разжал пальцы и глубоко вдохнул. Ламия упал на пол и зашелся кашлем.
Шумно выпуская воздух, Варгр покачал головой. Где он? Что случилось? Размытые воспоминания нехотя мелькали в мозгу. Штешу. Звонок. Спасти жизнь — нужна кровь. Бросил взгляд на капельницу — она пустая. Трубочки сняты. Он посмотрел на руку — на месте иглы лейкопластырь. Отодрал. На вене красноватая точка, а вокруг темная синева. Варгр откинулся на сидение и закрыл глаза. Во рту, будто стекла нажрался, язык опух…
— Надеюсь, ты не зря из меня столько выкачал? — собственный голос раздирал связки на части.
— Мы успели, — прохрипел Ваик, поднимаясь с пола. — Приборы показывают, что артериальное давление, пульс, степень насыщения кислородом организма, дыхание… стабилизируются. Но все самое страшное еще впереди. У нас есть сутки и только после можно будет со стопроцентной уверенностью сказать: «Не зря». Переливание тяжело дается. Кровь свежая, в большом количестве и быстро… Мы еще не знаем, как мозг отреагировал на кровопотерю, да и отторжение может произойти в любой момент. — Он присел напротив, потирая шею. — Поэтому ждем… Хотя, уже то, что мы предприняли и, что получилось — лучше, чем я надеялся.
— Отлично. Мне бы попить, а то во рту…
— Да, конечно.
Дверь открылась и вошла Штешу с графином и бокалом.
— О, — насилу усмехнулся Варгр. — У вас телепатическая связь, что ли?
Мареши переглянулись. Он замер. Неужели угадал? Ламия остановилась рядом. Струйка прозрачной жидкости потекла в бокал, Варгр облизнул пересохшие губы, неотрывно смотря на завораживающее зрелище. Он нетерпеливо припал. Прохладная вода, опускаясь по иссохшему горлу, возвращала жизнь.