Знай, что Гермес никогда не забудет добра!»
125
«Можешь идти и спокойно взирать на товары,
Будешь летать ты по миру быстрее гусей!»
Выковал юноша Вестнику крыльев три пары
И серебристо-сияющий жезл-кадуцей…
Вышел на берег залива кователь усталый,
Сел на огромный валун у прохладной воды,
И с удивленьем смотрел на закат ярко-алый,
На небосклоне узрев волокуши следы.
126
«За день работы измучились мощные кони,
Гелиос вынужден был погонять их кнутом.
Кто у кого оказался навеки в полоне?
Кажется мне, это тот, что в венце золотом!
Надо ему облегчить управленье конями,
Чтоб не терзали копытами те небосвод,
И не пугал окровавленный след за санями,
Сделаю лёгким для солнца закат и восход!»
127
«Как это сделать надёжно, пока неизвестно,
Но голова не напрасно мне Зевсом дана!
Быть волокуша на небе должна легковесна» —
Стал размышлять ювелир, резко встав с валуна.
Камень огромный немного скатился по склону,
Грохот его вмиг привлёк острый взор кузнеца:
«Если он сам может двигаться сверху к затону,
Значит, опора саней будет в форме кольца!»
128
В эту работу кузнец окунулся, как в воду —
Сосредоточился он на большом колесе:
«С лёгкостью Гелий покатится по небосводу,
Чтоб показаться планете в слепящей красе!
Кажется мне, одного колеса маловато —
Станет дорожка титана по небу крива!
Сделаю всё я из прочного сплава и злата,
И обязательно – ось, и колёс будет два!»
129
Вскоре и осень сменилась зимою бесснежной,
Гелий своей волокушей черкал небосвод…
Но совершенно нежданно на кромке прибрежной
Что-то затеял кователь, оставив свой грот.
Жизнь в олимпийском дворце потекла в ожиданье:
Что собирается строить там вольный кузнец?
Кузницу, дивный корабль иль прекрасное зданье?
Выведать это не смог и Зевеса гонец!
130
Часто на брег выходили морские девицы,
Нимфы лесные являлись и вместе, и врозь…
Собраны были златые ободья и спицы,
Кресло большое, оглобля и крепкая ось.
Первым с Олимпа примчался посланник тирана:
«Ты для кого изготовил повозку, кузнец?»
«Грустно смотреть мне на тяжкие сани титана,
Коий над миром несёт светозарный венец!»
131
Важно посланник богов обошёл колесницу:
«Гелиос будет в повозке красив и богат!»
Ловкий Гермес с хитрецою вдруг сузил зеницу:
«Хочешь, Гефест, переправлю её на закат?
Мне не составит большого труда – я с крылами,
Да и повозка твоя для посланца – не вес!
Надо заняться тебе, брат, другими делами —
Ждёт кузнеца с нетерпеньем могучий Зевес…»
Договор…
132
Стал ювелир подниматься неспешно на гору:
«Завтра увижу на небе ретивых коней!
Быть колесница должна Светозарному впору —
Очень удобно титану сидеть будет в ней…
Нужным сейчас становлюсь для всего пантеона:
Бусы, цепочки, мечи и отделка дворца…
Но ничего Феб не просит для муз Геликона —
Злато, увы, мало значит для бога-творца…»
133
Вспомнил с улыбкой Диониса добрый кователь:
«Бродит с менадами где-то мой брат-весельчак…
Нравится мне винограда и вин созидатель,
Жаль, что не манит гуляку семейный очаг…»
Так размышляя, поднялся Гефест на вершину,
И, не скрывая изъян, похромал по дворцу,
В зал он вошёл и направил свой путь к властелину,
Видя, как быстрый Гермес что-то шепчет отцу.
134
«Вот и творец колесницы пожаловал в гости!
Долго хвалил за работу тебя ловкий брат!
Вижу, что копоть на лике подобна коросте,
Значит, живёшь, ювелир, без любви и отрад?
Или не холят любимца теперь нереиды,
Иль без Афины прекрасной немил белый свет?
Понял уже, что не любят жениться Зевсиды,
Только призвал я тебя не для праздных бесед!
135
Видел работы твои я, создатель творений!
Великолепны они, я хвалю, ювелир!
В каждой вещице полно новизны, изощрений,
Но красота не спасёт от чудовища мир!
В Этну[2] направь, Огневластец, усталые стопы,
Новые молнии надо сковать для меня!
А помогать на Сицилии[3] будут киклопы —
Пусть согреваются там у живого огня!»
136
«Краткого отдыха нет молодому таланту! —
Молвил с улыбкой царю простодушный Гефест. —
Ныне – с киклопами в Этну, а завтра – к Атланту,
Времени нет для отбора прекрасных невест…»
Зевс усмехнулся, погладив ладонью бородку:
«Эта задача проста, мой наивный кузнец!
Если ты молнии быстро скуёшь мне в охотку,
То я невесту тебе приведу во дворец!»
137
«Даже не знаю, отец, что сказать мне на это…
Разве опять разболелась твоя голова?»
«Иронизируешь, сын мой, не хуже поэта —
Как ювелир, ты изящно сплетаешь слова!
Мы пошутили и хватит! Не сыпь соль на рану!
Молнии жду от тебя, как пустыня – дождей!
Вестник, киклопов отправь поскорее к вулкану,
Чтоб отличиться сумел предо мной чудодей!»
138
Зная, что могут возникнуть бои средь титанов
Молнии острые сделал кователь отцу —
В каждой из них он собрал мощь десятка вулканов —
Стрелы могли превратить даже скалы в пыльцу.
И, покидая вулкана любимого склоны,
Выковал много златых и серебряных стрел —
Кои подарит божественным детям Латоны,
Зная, что каждый из них и разумен, и смел.
139
Зевс размышлял в тишине, находясь на престоле:
«Шлем-невидимку себе возжелал брат Аид,
А Посейдон наживёт от трезубца мозоли,
Если начнёт разбивать им крепчайший гранит…
Мне же Гефест изготовит подарок гремучий —
Изобретателен сын мой, нет в мире таких!
Жаль, что в любовных делах он жених невезучий —
Очень доверчив и честен, незлобен и тих…
140
Кто же способен его оценить по заслугам?
Будет Гефеста любить хоть одна из богинь?» —
Мысленно Зевс пробежался по бывшим подругам,
Глядя с престола златого в небесную синь.
Он вспоминал о красавицах этих с оглядкой,
Помня, они безвозмездно любили царя,
И не нашёл ни одной он на золото падкой,
Только потратил всё время на поиски зря:
141
«Дева такая нужна, что охоча до злата,
Та, чьи глаза загораются блеском камней!
Ей посулить бы, что будет безмерно богата,
И оженить станет сына несложно на ней!»
В зал повелителя тихо вошёл Быстроногий,
Видел, что царь напряжённо взирает в окно —
Лик у тирана был мрачный, холодный и строгий —
Зевса в раздумьях Посланник не видел давно.
142
«Сын озадачил меня жениховским желаньем…» —
Вымолвил Зевс, отводя острый взгляд от окна.
Вестника видя, спросил он: «Пришёл за посланьем?
Нет таковых, но Гефесту потребна жена!»
«Эка печаль, для Гефеста жена молодая! —
Быстро воскликнул в ответ властелину Гермес. —
Знаю, кто бросится замуж, от счастья рыдая,
Кто проявляет к блестящим камням интерес!»
143
Зевс улыбнулся: «О ком ты, секретов хранитель?
Алчность с любовью смешались в девице одной?»
«Страстно любить можно мужа богатства, властитель,
И для супруга быть доброй хорошей женой!»
«Кто? Не томи властелина!» – Зевес сдвинул брови.
«Это богиня любви Афродита, отец!»
«Да это так, жить не может она без любови —
Будет прекрасный союз двух горячих сердец!
144
Где же Гефест и оружие новое, Вестник?»
«Я полагаю, за дверью стоит наш жених!»
«Так приглашай же скорей!» – «Заходи, брат кудесник!»
«Молнии есть при тебе?» – «Ну, а как же без них?»
«Я бы хотел, ювелир, провести испытанье!»
«Молнию брось на утёс, и сгорит он дотла!»
Сделал так Зевс, и исчезло горы очертанье,
Вздрогнул от взрыва Олимп, и пропала скала!
145
«Это не стрелы богини лесов Артемиды!
Я откровенно скажу, ювелир, поражён!
Знай, быть тебе женихом белопенной Киприды,
Станешь супругом для самой красивой из жён!»
С радостью Вестник услышал отца предложенье:
«Волен от связей я с этой гетерой теперь!
Больше не будет с Кипридой любви продолженья!»
И незаметно Гермес удалился за дверь.
146
«Зевс, ты не шутишь? – спросил возбуждённый наследник.
Но Уранида… она – эталон красоты!»
«Нет, не шучу, ювелир! Я – надёжный посредник.
Знай, ты достоин за труд исполненья мечты!»
Интрига Зевса…
147
С думами шёл Огневластец на берег залива,
Где вдохновенье навеивал воздух морской.
Лёгкие волны шептались с камнями игриво
И помогали творцу расставаться с тоской.
Стали Гефесту привычными эти прогулки
И размышленья его до прихода зари —
Не «беспокоили» бусы, браслеты, шкатулки,
Юные смертные девы, в челнах – рыбари.
148
«Ах, неужели Зевес сдержит данное слово?
Невероятно, но в мире немало чудес!
Жаль, для семьи у меня нет надёжного крова —
Нужен роскошный покой для жены позарез!
Сделаю позже колье и цепочки златые,
Надо жене возвести несравненный дворец!
Пышною свадьбой закончатся дни холостые,
Если не шутит со мной венценосный отец!»
149
Вырубил нишу в Олимпе кузнец вдохновенный,
Мрамор паросский украсил и стены, и пол,
Сферой хрустальной накрыл он дворец многостенный,
Светом сапфира сиял изумительный холл.
Ночью мерцали, как звёзды, светильники в сфере,
Ярко пылали огнём голубым очаги,
Сами могли открываться бесшумные двери,