Иосиф УткинИзбранная лирика
От составителя
Трудно охарактеризовать творчество поэта в короткой статье. Одно можно сказать с уверенностью: поэт твердых творческих убеждений, Иосиф Уткин и в зрелые годы оставался верным идеалам молодости. Он пришел в литературу со стихами, в «лад боевой марсельезы» которых нежно «девичий голос гремел». Объемней и глубже становилось с годами это умение сплавлять в единый слиток гражданские мотивы и лирику, пронесенные поэтом сквозь всю его жизнь.
Комсомольская юность, мать-Родина Россия — вот тот круг жизненных явлений и проблем, которые всегда волновали поэта, которые он органически продолжал и развивал, хотя мир его поэзии выходит далеко за пределы этой сквозной темы творчества. Естественностью и непринужденностью пленяет поэзия Иосифа Уткина: чувства лишены сентиментальности, мастерство — бессмысленной виртуозности, напряженность — нервного возбуждения. Отличительная ее черта — предельная искренность, преданность правде жизни.
Он любил жизнь: ее переменчивость, контрасты, многообразие. И такой предстает она в его стихах. Со всей зоркостью нравственной молодости и чистоты однажды Иосиф Уткин постиг жизнь во всех ее противоречиях, и с тех пор не изменили ему ни разу ни сердце, ни рука. Он писал жизнь такой, как она есть: с ее вершинами и провалами, с ее кровью, жестокостью и трагизмом, но вместе с тем с ее величием, красотой и героизмом. Вот почему, излучая оптимизм, поэзия Иосифа Уткина не располагает к благодушию.
Образ мыслей поэта неотделим от его характера. И по, быть может, незаметному для самого поэта тяготению к определенным эпитетам, образам, темам, по инстинктивным его пристрастиям, по едва уловимым, но характерным приметам стиля мы можем представить себе личность Иосифа Уткина.
«Он звал к благородству и сам был благороден, славил любовь и сам был полон любви, призывал к мужеству и был необыкновенно мужествен… Он мог мягко, осторожно, доверчиво положить руку на плечо читателя, не уговаривать, а убеждать его. Убеждать в том, что человечество обладает великим здоровьем, несмотря на временные болезни… Пусть это звучит несколько выспренно, но он был пророком хороших чувств…».
А когда поэт высказывает такие мысли, мы видим прежде всего человека своей эпохи, разделяющего с молодежью ее стремления и надежды. И в этом залог бессмертия поэта, ибо, невзирая на свой тысячелетний возраст, человечество всегда молодо.
Давид Фикс
Молодежи
Нас годы научили мудро
Смотреть в поток
До глубины,
И в наших юношеских кудрях
До срока —
Снежность седины.
Мы выросли,
Но жар не тает.
Бунтарский жар
В нас не ослаб!
Мы выросли,
Как вырастает
Идущий к пристани корабль.
1925
Девушке
Ни глупой радости,
Ни грусти многодумной,
И песням ласковым,
Хорошая, не верь.
И в тихой старости
И в молодости шумной
Всего сильней
Нетерпеливый зверь.
Я признаюсь…
От совести не скрыться:
Сомненьям брошенный,
Как раненый, верчусь.
Я признаюсь:
В нас больше любопытства,
Чем настоящих и хороших чувств.
И песни пел
И в пламенные чащи
Всегда душевное носил в груди!
И быть хотел
Простым и настоящим,
Какие будут
Только впереди.
Да, впереди…
Теперь я между теми,
Которые живут и любят
Без труда.
Должно быть, этот век,
Должно быть, это время —
Жестокие и нужные года!
1926
Стихи о дружбе
Я думаю чаще и чаще,
Что нет ничего без границ,
Что скроет усатая чаща
Улыбки приятельских лиц,
Расчетливость сменит беспечность,
И вместо тоски о былом
Мы, встретясь,
Былую сердечность
Мальчишеством назовем.
Быть может,
Рассудочной стужей
Не тронем безусых путей.
Быть может,
Мы будем не хуже
И все-таки будем не те…
Вот девушку любим и нежим,
А станет жена или мать —
Мы будем все реже и реже
Любимой ее называть…
1926
Двадцатый
Через
Речную спину,
Через
Лучистый плес
Чугунной паутиной
Повис тяжелый мост.
По краю —
Тишь да ивы,
Для отдыха — добро.
А низом — прихотливо
Речное серебро.
На тишь,
На побережье
Качает паровик…
— Я,
милая,
приезжий,
Я
в отпуск,
фронтовик…
Сады родные машут!
Здесь молодость текла,
И золотые чаши
Подняли купола.
Привет вам,
Отчьи веси!
С победой
И весной!..
Но что-то ты не весел,
Мой город дорогой.
Дома тихи
И строги.
И не слыхать ребят.
И куры на дороге,
Как прежде, не пылят.
И яблони бескровны,
И тяжелы шаги,
И на соседских бревнах
Служивый… без ноги.
Да, ничего на свете
Так, запросто, не взять —
Когда родятся дети,
Исходит кровью мать!
Но вот
И наши сени.
Но вот
И милый кров,
Где первые
Сомненья,
Где первая
Любовь.
И в этом
Все, как прежде, —
И сад,
И тишь,
И крик:
— Я,
бабушка,
приезжий,
Я
в отпуск,
фронтовик.
И, взгляд последний бросив,
Старуха обмерла:
— Иосиф,
ах, Иосиф,
Я так тебя
ждала!
И я в объятьях стыну…
— Иосиф, это ты?!
. . .
Чугунной паутиной
Качаются мосты.
И мчатся эшелоны
Солдат,
Солдат,
Солдат!
Тифозные перроны
Под сапогом хрустят.
По бедрам
Бьются фляги,
Ремень, наган — правей.
И синие овраги
Под зарослью бровей.
В броне,
В крови,
В заплатах —
Вперед,
Вперед,
Вперед! —
Страдал и шел
Двадцатый
Неповторимый год!!
1927
Звенья
Пятнадцатилетию комсомола
Вспоминаю
С истинным восторгом
То, чего не знала просто ты:
Героизм,
Одетый в гимнастерку
Неправдоподобной красоты.
Вот они —
Встают передо мною
Юноши
В семнадцать-двадцать лет
Недоступной
И живой стеною
Ныне воспеваемых
Побед.
Без сапог,
Не чесаны,
Не бриты!..
Но щетиной
Этих юных лиц
Были, как штыками,
Перерыты
Все обозначения
Границ.
Под огнем,
В затрепанных обмотках,
Сквозь огромный азиатский
Дождь
С песней,
С жаром,
С кровью в сердце…
Вот как
Шла к бессмертью
Наша молодежь…
От Владивостока
И до Польши
Проведен
Пунктир кровавый
Тел.
Но спроси… поставь любого…
Больше
Ничего никто и не хотел.
Да и так ли мало
Быть пунктиром
Или историческим звеном
Между старым и грядущим
Миром?
Мы и не мечтали об ином.
Но, трудясь
До белого каленья,
Бедствуя
И плавя мрамор зим,
Мы откроем
Новым поколеньям
Путь в грядущее,
Как двери в… магазин.
И когда,
Не кончив песнопенье,
Трупом я свалюсь среди других,
Пусть по мне,
Как по одной ступени,
Прогремит победа молодых.
1933
Искры
…Пуля, им отлитая, отыщет грудь мою
Я следил за небом робко,
Где — впопад и невпопад —
Как по спичечной коробке
Чиркал спички звездопад.
Так вот некогда горела,
Рассказал бы я тебе,
Трубка старого карела
В достопамятной избе.
Так когда-то не без риску,
Корпус лихо накреня,
Высекал я насмерть искры
Из армейского кремня!
Да, ни в хижине чухонца,
Ни в крутом седле бойца
Ни звезды своей, ни солнца
Не сыскал я до конца.
Где-нибудь в немецкой Туле,
Нами занятой в бою,
Отливает мастер пулю —
Искру, стало быть, мою…
1938
Комсомольская песня
Мальчишку шлепнули в Иркутске.
Ему семнадцать лет всего.
Как жемчуга на чистом блюдце,
Блестели зубы
У него.
Над ним неделю измывался
Японский офицер в тюрьме,
А он все время улыбался:
Мол, ничего «не понимэ».
К нему водили мать из дому.
Водили раз,