но русское воскреснет слово
в каком неведомо году.
Оно не матерно, не плоско,
оно — душа, им дышит грудь.
Так блеск камней и пышность лоска
затмит сияющая суть.
Науму Гребневу, поэту и переводчику
Юрий Михайлович Агеев
Для того, чтоб душа, воспарив,
устремлялась из сумерек к свету, —
волнам хаоса мыслей и рифм
вопреки — континенты поэтов.
Где безмолвье жило до поры,
пустота заменяла сознанье,
мастер слов созидает миры,
как Господь создавал Мирозданье.
В Прометеевом горном краю,
где случалось ещё не такое,
дарит он гениальность свою
тем, кто, может, того и не стоит.
Все другие дела отложив,
не отмеченный славою вящей,
он своим вдохновением жив, —
человек и поэт настоящий.
Вот и память о нём занесли,
как снега, бесконечные годы...
А по небу летят журавли
точно строчки его перевода.
Бывают разными победы...
Юрий Михайлович Агеев
Бывают разными победы, —
себя непросто одолеть.
Пусть так, но этот День Победы, —
он — твой и мой, и будет впредь.
С юга на север...
Юрий Михайлович Агеев
С юга на север, с надеждой: осесть бы где,
в чаще лесов до поры не пропасть, —
долго летели уставшие лебеди,
прежде, чем лечь на озёрную гладь.
Сколько же плавать им тихою заводью? —
чей-нибудь выстрел спугнёт тишину.
Но отрастали тем временем, — правда, ведь! —
перья птенцов в ширину и длину.
Позднею осенью, — вы не поверите! —
пасмурным днём, что печалит глаза,
дикие лебеди — белые лебеди
снежной стрелою уйдут в небеса.
Небо затянется облачной прихотью,
стены домов смоет хлещущий дождь,
но положений нет в жизни безвыходных:
выход — он есть! Поищи — и найдёшь.
Матч СССР - Канада
Юрий Михайлович Агеев
Нам сегодня на лёд,
как с тевтонцами — в бой.
Знаем: тем лишь везёт,
кто на равных с судьбой.
Нам с канадцами драться
за счёт на табло.
С поля целым убраться —
считай, повезло.
Но сегодня решили
мы не уступать
на таком же режиме,
растак вашу мать!
Ляжем насмерть на этом
исчирканном льду,
но придём с того света,
имейте ввиду!
Хрип свистка, клюшка к клюшке:
мы входим в игру.
Сшиблись, хлынула юшка,
досталось ребру.
Шайбу вырвали, морды,
и на вираже
по воротам их форвард
ударил уже.
Прёт удача им в руки,
но, как бы не так! —
ас ледовой науки, —
взял шайбу Третьяк.
Пашем лёд у границы,
нас клюшками бьют,
и к воротам пробиться —
как взойти на редут.
Шасть их крайний — подножку,
и нашего — в борт.
Мы нажали немножко
и, взяв в оборот,
хлоп канадца об стенку —
мы входим во вкус:
они бьются за деньги,
а мы — за Союз!
Вот позорные урки! —
зря судья им свистит:
двое держат за руки,
а третий шустрит.
Нам вернуться бы сразу!
Решали пока,
вбили шайбу, заразы,
зажав Третьяка.
Благо, Тихонов, тренер,
объяснил нам что, как:
важно выиграть время
для победных атак.
— Иль битюг тебя кинет,
или ты его съешь!..
Сплюнул зубы защитник
и встал на рубеж.
Перестроились с ходу,
отвлекли, обвели.
Ну, теперь им по году
сидеть на мели.
Отстают, не угнаться,
бьём четвёртый с руки.
Не глядим, что канадцы —
хлипки мужики!
Гол второй, исхитряясь,
загнала их братва.
Нам плевать. Не смущаясь,
бьём их по головам.
В их воротах, — знай наших! —
пятый раз уже гол.
Знамя с клёном опавшим
убирают в чехол.
В их глазах злые слёзы,
тренер прёт на скандал.
Счёт: пять-два в нашу пользу,
выходим в финал.
Вслед нам шум стадиона,
как медведи идём.
В коридоре ждут жёны
с едой и питьём.
Будет кросс после ночи, —
под душ и на лёд.
Ну, на этот раз точно
нам всем повезёт.
Принц и нищий
Юрий Михайлович Агеев
Из двух дворов сошлись два принца
на рандеву. Один был свеж,
наряден, как иным не снится,
ну — марципан, — бери и ешь.
Другой в пыли, в лохмотьях жалких,
но прям и горд, и вот ещё:
похожи были, как две капли,
два принца, как костяшки счёт.
Принц первый — из Двора Тюдоров,
Двора Отбросов принц второй, —
но эта разница так скоро
исчезла, стала никакой.
И вот меняются одеждой,
и по ступенькам вниз бегут.
— До встречи, сударь! Прочь, невежды!
— Принц, возвратитесь, вас зовут.
Что горше царственного плена,
чью душу бедность не язвит?
Но не замечена подмена, —
суть укрывает внешний вид.
Том Кенти правом королевским
вершит разумные дела,
бродяжничает принц Уэльский,
к селу скитаясь от села.
Король державой недоволен,
бродяга слёзы льёт с утра,
хлебнули каждый чуждой доли,
Судьба промолвила: «Пора!»
Стоят два близнеца, и руки
плетями виснут у людей.
Всё возвращается на крУги,
хотя кругИ уже не те.
Страшитесь нищеты и трона, —
ведь крайностей всего лишь две:
игра судьбы — и вот корона
уже на чьей-то голове.
Над горами
Юрий Михайлович Агеев
Я видел горы свысока,
идя путём вершин.
Мне в мозг впечаталась строка:
«Прекрасен сход лавин...».
Окликни тишь, что спит века, —
и всё сойдёт с основ...
Но стыли синие снега
на спинах ледников.
Казались пропасти игрой
горячечной мечты,
смыкались там гора с горой
в бескрайние хребты.
Лепились села, точно мох,
убоги и тесны,
и реки брали мир врасплох,
срываясь с крутизны.
Наш самолёт бросало в дрожь
над безднами лететь.
И я подумал: «Вот где ложь
не сможет уцелеть!».