писателя. Эти рассказы прямо продолжали новиковскую борьбу с «неограниченным самолюбцем», начатую еще на страницах «Трутня». Пять из шестнадцати рассказов посвящены острейшей политической теме — русскому самодержавию: «Близ царя, близ смерти», «Седина в бороду, а бес в ребро», «Сиди у моря, жди погоды», «Битому псу только плеть покажи» и «Фортуна велика, да ума мало».
Первые два рассказа — «Близ царя, близ смерти», «Седина в бороду, а бес в ребро» — дерзкое обличение екатерининского фаворитизма. Эти рассказы Новикова прямо перекликались с сильнейшими сатирическими сочинениями Фонвизина — «Всеобщей придворной грамматикой» и «Рассуждением об истребившейся в России совсем всякой формы государственного правления», где тема обличения екатерининского разврата приобретала особо острую форму. Появление этой сатирической темы в литературе объясняется реальными обстоятельствами. К 80-м годам фаворитизм Екатерины приобрел особо гнусный, чудовищно бесстыдный и крайне разорительный для государства характер. С начала царствования Екатерину сопровождал фаворит Григорий Орлов. Он держался до 1772 года, затем его сменил Васильчиков. В 1774 году появился Потемкин. С Потемкиным во дворце воцарился уже ничем не прикрытый разврат: занимая официальное положение фаворита, Потемкин взял в свои руки поставку молодых «любимчиков» стареющей императрице. И вот один за другим во дворце появлялись молодые люди, фавориты на час, «ночные императоры», которые осыпались почестями, наградами, дорогими подарками. Подолгу они не задерживались. Некоторых милостиво отпускали на покой, некоторые скоропостижно умирали, как, например, умер Ланской, некоторые бесследно исчезали.
Вот против этого позорного и отвратительного явления, против бесстыдного узаконенного разврата русской императрицы, объявившей себя «матерью отечества» и просвещенной государыней, и выступил Новиков. Уже первый рассказ прямо называл эту тему — «Близ царя, близ смерти». Сатирическое содержание его помогало усвоению этой народной мудрости.
Следующая пословица «Седина в бороду, а бес в ребро» прямо и открыто обличала царский разврат. Новиков, как мы знаем по «Трутню», мастерски умел использовать прием намека. Так, например, он, обличая Екатерину, называл ее пожилой дамой нерусского происхождения, упражнявшейся в сочинении книг под названием «Всякий вздор», возомнившей себя «всемирным возглашателем добродетели» и т. д. Тогда Екатерине было 40 лет. В 1782 году ей было 52 года. Как мы уже говорили, переход к старости ознаменовался у Екатерины усиленной сменой фаворитов. И вот Новиков берет пословицу, имевшую в виду именно это значение — блудливость стариков.
Два других политических рассказа посвящены важнейшей для русского общественного движения проблеме — взаимоотношению власти и народа. До Радищева в России радикальные мыслители типа Фонвизина считали, что лучшей формой политического правления является просвещенная монархия. Исповедуя эту всеевропейски распространенную политическую теорию, русские мыслители в то же время, в отличие от Вольтера и Дидро, не считали Екатерину просвещенной монархиней. Такова, например, была позиция Фонвизина. Новиков, в сущности, стоял тоже на этой точке зрения и также, как Фонвизин, отказывался видеть в Екатерине идеального государя. И вот в 1782 году он пишет рассказ на острейшую политическую тему — можно ли довериться теории просвещенного абсолютизма? Бывают ли вообще монархи просвещенные, можно ли надеяться, что придет время, когда появится такой монарх, который будет слушать философов, писателей, «великих мужей», «добрых граждан», а не вельмож и фаворитов. Ответом на этот вопрос и был рассказ с характерным заглавием: «Сиди у моря, жди погоды». Нет сомнения, что в ней Новиков запечатлел кризис передовой русской политической мысли дорадищевского периода. Два выдающихся деятеля этой эпохи — Фонвизин и Новиков — исповедовали именно эту веру в просвещенного монарха. И оба в 80-е годы начали понимать, как безнадежна эта политическая теория, как она в реальных условиях екатерининского правления заводит общественное движение в тупик. Данный рассказ Новикова — замечательное свидетельство роста политического сознания русского просвещения. В канун появления радищевских сочинений Новиков, прибегая к опыту народа (пословицам), отвечает иронически на вопрос о возможностях практического воплощения утопической и умозрительной политической теории. От новиковского рассказа «Сиди у моря, жди погоды» протягиваются прямые нити к главе «Спасская полесть» «Путешествия из Петербурга в Москву», где по-радищевски, с революционных позиций заново был пересмотрен вопрос о теории просвещенного абсолютизма и показана не только ее утопичность, но и глубокая враждебность общественному движению России.
Разоблачениями Екатерины-монарха Новиков не ограничился. Избрав формой сатиры пословицы, он тем самым прямо и открыто выступал против писательских упражнений императрицы. Дело в том, что в 1782 году Екатерина, осуществляя план восстановления своего поверженного крестьянской войной авторитета, пришла к выводу о необходимости укрепить свою власть в этих новых условиях мнением народа, выраженным в его творчестве. Так родился замысел подбирать и самой сочинять пословицы, которые бы именем народа освящали самодержавный режим, сословное разделение, проповедовали смирение и покорность как норму поведения подданных в государстве. В 1782 году замысел был исполнен, появилась книжка под названием «Выбранные российские пословицы».
Новиковские сатирические рассказы «Пословицы российские» есть ответ на екатерининскую фальсификацию. Новиков вновь стал на путь, уже известный читателю по «Трутню», когда он зло и беспощадно высмеивал плод екатерининского сочинительства — журнал «Всякая всячина», называя его «всяким вздором». Ныне этим «всяким вздором» были собранные императрицей пословицы.
Прикрываясь мнением народа, Екатерина поучала: «чин чина почитает», «чего нет, того не спрашивай», «не так живи, как хочется, а так живи, как бог велит», «тому будет всегда счастливо, кто пашет не лениво». Подобные пословицы составляли, условно говоря, один ряд, имевший целью утвердить незыблемость существующего сословного крепостнического режима в России. Но Екатерина не ограничилась этим и подобрала пословицы, составившие другой цикл, утверждавшие важную для нее мысль о необходимости покорности общественного мнения. Напуганная спорами депутатов Комиссии по Уложению, полемикой с новиковским «Трутнем», политическими выпадами дворянской оппозиции, Екатерина после подавления крестьянского восстания стремилась ввести в России «единомыслие». И здесь-то она хотела опереться на «мнение народное», внушая всяческим «молодчикам молодым», что выступать с критикой, высказывать свое мнение, советовать государю — есть «непозволительная дерзость», которая осуждается не только властью, но и народом.
Екатерининской фальсификации народного творчества Новиков противопоставляет подлинную мудрость народа, запечатленную в его пословицах. Именно пословицу он избирает формой своих сатирических рассказов, с тем чтобы она подтверждала право частного человека заниматься политикой, судить о поступках монарха, о жизни в государстве и т. д., подтверждала действительным мнением народа.
«Пословицы российские» Новикова начали новую, после подавления пугачевского восстания, общественную открытую борьбу передовой русской литературы за свою независимость от правительства, за право обсуждать условия жизни людей в русском самодержавном государстве. Начал это в 80-х годах Фонвизин в своем «Недоросле». Новиков подхватил в «Пословицах российских». Через год Фонвизин выступил с замечательным произведением «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание», в котором отважно заявил о желании общества оценивать действия правительства.
Своими политическими рассказами Новиков свидетельствовал, как сам народ ежедневно судит и государство, и крепостные порядки, и самого царя. А народ нельзя заставить замолчать, как можно заставить писателя, упрятав его в крепость. Екатерина вот уже несколько десятилетий трудилась над тем, чтобы создать себе славу «матери отечества», заботливой и любящей народ матушки-государыни. А народ говорит: «близ царя, близ смерти». Екатерина старается убедить всех, что она просвещенный государь, что она готова слушать советы «умных и честных людей», что готова совершать реформы на пользу народа. А народ осмеивает эти государевы утверждения, эти надежды на Екатерину — «сиди у моря, жди погоды». Екатерина велит прославлять себя в образе идеальной и целомудренной Душеньки, а народ, зная о чудовищном разврате старухи императрицы, о государственном характере фаворитизма, разорявшего Россию, зло заявляет: «седина в бороду, а бес в ребро», и т. д. Нет никаких сомнений, что такая апелляция к народному творчеству могла быть только после крестьянской войны, во время которой небывало открыто народ высказывал свое мнение и о Екатерине, и о дворянах, и о крепостнических порядках в России.
Два рассказа — «Сиди у моря тихого, жди погоды теплыя» и «Свое добро теряет, а чужого желает» — есть первое в русской литературе резкое выступление против мистицизма, алхимии и шарлатанства розенкрейцерства — ордена, только что утвердившегося в России по инициативе Шварца.
Рассказ «Есть чего ждать, когда есть с кем жать» — своеобразное обобщение опыта просветительской работы Новикова и его соратников по книгоиздательскому делу. Замечателен он желанием писателя свою просветительскую практику освятить не только национальной, но и демократической традицией. Рассказ начинается словами: «Сия пословица происходит от низкого состояния людей, но основанием своим она имеет важные причины».
Сатира новых рассказов Новикова связывала их с его прежними произведениями. Но более важным моментом «Пословиц российских» является то новое, что они несли с собой в искусство. Дворянский сентиментализм, проявивший себя уже с середины 70-х годов в творчестве таких предшественников Карамзина, как Кутузов, Муравьев, Херасков и др., утверждал в качестве основы своей эстетики субъективизм. Наслаждаясь своим «я», богатством своей души, своим сердцем, они утверждали, в сущности, прежнюю идеологию аристократизма, только по-новому и с новых моральных позиций. Ар