истократизм и субъективизм делали это искусство антинародным.
Новым в «Пословицах российских» и была борьба с субъективизмом, борьба с аристократизмом, борьба за гражданственность литературы, за обязанность ее служить своему отечеству и угнетенному «питателю», борьба за реалистическую эстетику, за приближение к правде жизни. И здесь крайне важно было принципиальное обращение к народному творчеству. Пословица вводится Новиковым в литературу на полноправных началах. Более того, Новиков показывает, что частное мнение, субъективное суждение, его личная писательская правда имеют значение лишь в том единственном случае, когда они подтверждаются коллективным опытом народа. Следовательно, мы наблюдаем попытку утвердить такую эстетику, которая позволяла бы писателю смотреть на явления социальной и политической жизни глазами народа.
Эти новиковские опыты подготавливали в известной мере использование пословиц в басенном творчестве Крылова, «Пословицы российские» — частный пример того, как именно в передовой литературе 80-х годов (Фонвизин, Новиков и, как высшее достижение русской культуры XVIII века, Радищев) намечались проблемы и темы, нашедшие свое дальнейшее блестящее разрешение и развитие в литературе XIX века, в творческой деятельности Крылова, Грибоедова, Пушкина.
Общественная позиция Новикова в период издания «Утреннего света» выражается прежде всего в его статьях. Литературных сочинений Новикова в «Утреннем свете» нет. В эти годы его привлекала философия. Философских статей, принадлежащих перу Новикова, в журнале, как мне представляется, шесть: «Предуведомление», «О достоинстве человека в отношениях к богу и миру» («Утренний свет», ч. I), «Рассуждение на новый год» (ч. II), «Истины» (ч. IV), «О добродетели» и «Заключение» (ч. IX).
Философские произведения Новикова, напечатанные в «Утреннем свете», объединяет одна тема — выдвижение и обоснование основ такой нравственности, которая определяла бы общественно-активную гражданскую и патриотическую деятельность человека. В современной Новикову философии общества проблема человека была центральной. Дидро, например, писал в «Энциклопедии»: «нет иных истинных богатств, кроме человека и земли». Гельвеций пишет специальное сочинение «О человеке», создает «науку о человеке», утверждая, что если «люди узнают себя... приобретут ясное понятие о нравственности — и они станут счастливыми и добродетельными». [1]
Новиков не был философом-догматиком. Моральная философия привлекала его прежде всего в силу своего практического значения: она была полезна и нужна человеку, научала его добродетели, просвещала его ум. Он не создавал никаких систем. Основные положения его этики изложены в статьях, написанных им в опровержение книг, в изобилии распространявшихся в те годы в России, и прежде всего переводных книг, которые несли русским дворянам-масонам «откровения». В этот период (вторая половина 70-х годов) в России еще не было розенкрейцерства, не было и книг мистического, заумного содержания. Вот почему, в частности, Новиков ополчился в своих статьях против самых идеологических основ антиобщественной «философии» масонства.
Вместо реакционного принижения человека церковью и масонством Новиков провозглашает философию величия человека. Человек — «истинное средоточие сей сотворенной земли и всех вещей». Он «есть нечто возвышенное и достойное». «В природе человеческой находится много такого, что внушает в нас истинное к нему почитание и искреннюю любовь. Бессмертный дух, дарованный человеку, его разумная душа, его тело, с несравненнейшим искусством сооруженное к царственному зданию, и его различные силы суть такие вещи, которые безмерно важны».
Человек — «владыка мира»; чтобы понять его величие, необходимо рассмотреть его место в природе и обществе. «Человек со всеми дарованиями, находящимися в нем, тогда только является в полном сиянии, когда взираем мы на него яко на часть бесконечныя цепи действительно существующих веществ». Так опять вместо религиозно-масонского идеала — «человек раб божий» — Новиков развивает учение о величии человеческой природы.
Проповеди неравенства и сословности Новиков противопоставляет идею равенства. «Богатство и знатность рода не точно проистекают из человеческия природы». «Высокомерие богача или дворянина есть смешная гордость». Равенство людей Новиков мотивирует их природой, их высоким положением в мире живых существ, их возможностью «мир себе представлять, об оном размышлять и рассуждать». Новиков никогда не говорит о «чине и должности», разделяющих людей. В центре его философии Человек с большой буквы. Именно отсюда проистекает рассуждение, что людей можно «почитать за властителей». «И потому всякий человек может некоторым образом сказать сам в себе: «Весь мир мне принадлежит».
Новиков отлично понимает, что в реальной действительности дело обстоит иначе, что в крепостной России равенства нет, и нет прежде всего потому, что торжествует сословный строй, существуют дворяне, не желающие этого равенства. «Правда, — пишет Новиков, — есть много и таких людей, которые, ослепляясь тщетною гордынею, думают о себе очень много». Именно поэтому для Новикова дворянин, богатый, ослепленный своей сословностью, не есть «истинный человек». «Но мы постараемся доказать, что таковый высокомерный горделивец ни истинныя своея цены, ни высокого достоинства человеческого отнюдь не знает и превозносится тем, что к человеческой природе или не точно принадлежит, или составляет малейшую частицу его совершенств». Более того, люди, «кои сами свое высокое человеческое достояние ногами попирают... которые противятся врожденным благородным побуждениям», «такие люди, конечно, заслуживают, чтоб мы их за диких в человеческом только образе скитающихся зверей почитали и к чести человечества строжее с ними поступали, нежели наша склонность ко кротости нам повелевает». Нетрудно заметить, что в данном случае утверждается на философском языке то, что составляло пафос литературно-сатирической деятельности Новикова в «Трутне» и «Живописце». Дворян — Безрассуда, Трифона Панкратьевича и Григория Сидоровича — Новиков разоблачал именно за то, что они в своем помещичьем тиранстве утратили все человеческие черты.
Просветительская вера в человека, признание его внесословной ценности составляет существо новиковского философского учения. Облечено же оно в форму этической теории, выражаемой часто фразеологией, заимствованной из арсенала абстрактно-христианской религиозности. Что это так, видно из дальнейшего развития новиковской «науки о человеке». Ее подлинный политический смысл со всей силой развертывается в его учении «о человеке как цели и человеке как средстве».
Новиков пишет: «Всякая вещь в мире есть цель всех других и средство ко всем другим». Все новиковские доказательства величия человека, его места в мире как «владыки», «как части бесконечный цепи действительно существующих веществ», его «божественности» и составляют первую часть формулы — «человек как цель». Таким образом, «величие», «достоинство», «божественность» даны человеку от рождения. Но этого, учит Новиков, еще недостаточно. Свое величие человек еще должен осуществить, проявить и, главное, утвердить в своей жизни. Получив от рождения «величие», человек может легко утратить его, превратиться в «ничтожество», в «насекомое», в «нечеловека». Так оказывается, что действительное достоинство человека зависит не от бога, а от самого человека, и прежде всего от его общественно-полезной деятельности, которая одна в состоянии сделать «истинного человека». Учение об этой деятельности и составляет идейный смысл второй части новиковской формулы: «человек как средство». «Если бы люди были токмо единою целию всех вещей сего мира, а при том не были б средством оных; то были бы они подобны шмелям, которые у трудолюбивых пчел поядают мед, а сами оного не делают. Тщетная честь! бедное достоинство, которое людей ровняло б со свиниями, проядающими все время жизни своея и в сластолюбии валяющимися во грязи, и которые уже после смерти становятся средством». Во всей этой гневной тираде ясно слышен голос издателя «Трутня», сделавшего эпиграфом своего журнала строки о трудолюбивых пчелах и трутнях («они работают, а вы их труд ядите»), которые раскрывали существо социальных взаимоотношений между помещиками и крестьянами.
Итак, свое величие человек должен утвердить при своей жизни в общественной деятельности. «Истинные человеки не должны тако проводити жизнь», они обязаны «отечеству служить и быть полезными». «Какое величие! какое достоинство! какое превосходство! Всякий, в государстве ли, в земле ли какой или во граде живущий человек, почитая себя средством, долженствует своему отечеству и каждому своему сочеловеку служить и быть полезен». Таков новиковский идеал человека-гражданина, достоинство свое утверждающего служением отечеству и своим согражданам, — «истинный патриот и прямой человек». В связи с этим высказывается Новиковым наивная, но светлая просветительская мечта о торжестве истинно человеческих отношений в его дорогом отечестве, когда уничтожится сословность, исчезнет рабство, когда все люди, поняв смысл «науки о человеке», станут свое истинное величие осуществлять в деятельности на благо родины и всех сограждан. «Здесь да вообразит себе каждый из человеков, которые по достоинству человеческому живут как цари мира, себя средством почитают, окрест себя только единое устрояют благо, во всех частях себя до совершенства довести стараются и всякое благодеяние чинят не из какого другого намерения, как только из единого удовольствия творить добро». «Какое благородное упражнение, какое гармоническое велелепие, какая искренняя любовь, верность, честность и справедливость в таковых местах будут встречаться на улицах! И когда единое сие воображение вливает уже во все наши жилы сладчайшее чувствие удовольствия, то что ж бы было, если бы сие в самом деле исполнялось? если бы всякий человек по величию своего достоинства поступал?»