3; (4) также и фессалийцы знают прекрасно, что он главной целью своей ставит господствовать, а не предводительствовать союзниками; и фиванцы смотрят подозрительно на то, что Никею4 он занимает своим отрядом, что проник в амфиктионию5, что посольства, направленные к ним из Пелопоннеса, он уводит к себе и переманивает у них союзников6. Таким образом, из прежних его друзей одни7 теперь ведут с ним непримиримую войну, другие уже не выказывают охоты помогать ему в борьбе, но все относятся к нему подозрительно и ненавидят его. (5) Кроме того (и это тоже имеет немаловажное значение), сатрапы, правящие в Азии, недавно помешали ему взять осадой Перинф, послав туда наемные войска, а сейчас, когда у них установились враждебные отношения с ним и стала близкой опасность в том случае, если будет подчинена Византия, (6) не только сами охотно помогут на войне, но и царя персидского побудят, как хорега, снабжать нас деньгами, а он ведь обладает таким богатством, какого нет и у всех остальных вместе, и такой силой для вмешательства в здешние дела, что еще и прежде, когда мы вели войну с лакедемонянами, он давал превосходство над противниками той из двух сторон, к которой сам присоединялся8, и теперь, если станет на нашу сторону, легко победит на войне силу Филиппа.
(7) Далее9, как ни важны все эти обстоятельства, но и помимо них, я не могу отрицать еще и того, что, пользуясь миром, он успел взять у нас много укреплений, гаваней и других подобных мест, полезных с точки зрения войны; а с другой стороны, я вижу, что, когда успех в делах обеспечивается взаимным расположением и все участники войн имеют общие выгоды, тогда налаженное единство остается прочно, когда же вследствие злонамеренности и захватнических побуждений это единство поддерживается обманом и насилием, как теперь вот у него, тогда достаточно незначительного повода и случайного толчка, чтобы быстро потрясти и разрушить его. (8) И часто, раздумывая над этим, я прихожу к заключению, граждане афинские, что не только союзники начинают относиться к Филиппу подозрительно и враждебно, но и собственная его держава не имеет хорошей и дружной сплоченности и вовсе не такова, как люди представляют ее себе. Вообще10 ведь сила Македонии в качестве придачи к чему-нибудь другому может представлять известное значение и пользу; но сама по себе она слаба и с точки зрения таких важных задач не заслуживает особенного внимания. (9) К тому же и этот человек своими войнами, походами и вообще всеми действиями, по которым можно было бы судить о его могуществе, сделал эту силу для себя еще более шаткой. Да, граждане афинские, не думайте, что одно и то же доставляет радость и Филиппу, и его подданным. Наоборот, представьте себе, что он жаждет славы, а им нужна безопасность; что он не может достигнуть своей цели без опасности, а они не видят никакой необходимости покидать на родине детей, родителей и жен, и при этом самим страдать и изо дня в день подвергаться опасности ради него. (10) Так вот по этим данным можно видеть, как относится к Филиппу большинство македонян. Что же касается состоящих при нем дружинников11 и предводителей наемников, то вы найдете, что, хотя они и составили себе славу своим мужеством, но живут в гораздо большем страхе, чем люди неизвестные: последним угрожает опасность только со стороны врагов, а этим приходится больше бояться льстецов и клеветников, чем сражений. (11) Притом простые люди сражаются вместе со всеми против наступающих врагов, а этим и от военных тягостей выпадает отнюдь не наименьшая доля, да помимо этого еще приходится и лично бояться нрава своего царя. Далее, если из народа кто-нибудь совершит проступок, он получает наказание по своим делам; эти же люди тогда именно, когда достигнут особенного успеха, и подвергаются более всего ненависти12 и незаслуженным унижениям. (12) И этому легко может поверить всякий понимающий дело человек: честолюбие того человека так велико, как говорят люди, имевшие с ним дело, что он все самые лучшие дела хочет выдавать за свои собственные и потому бывает более недоволен такими полководцами и начальниками, которые сделают что-нибудь достойное похвалы, нежели теми, которые потерпят полную неудачу. (13) Тогда почему же, раз это все так, они вот уже много времени все еще остаются ему верными? Это потому, что сейчас, граждане афинские, успех его оставляет в тени все такие дела, так как удачи бывают способны скрыть и затенить преступления людей; но случись какое-нибудь несчастье, тогда все это разоблачится вполне ясно. (14) Происходит тут то же самое, что бывает в нашем теле: пока человек здоров, он совершенно не замечает недомоганий в отдельных частях, когда же заболеет, то тут все у него дает себя чувствовать – перелом ли, вывих ли, или вообще какое-нибудь из прежних повреждений, которые не вполне залечились; то же самое бывает и с царствами и с династиями13: пока на войне они имеют успех, недостатки незаметны для большинства, когда же потерпят какую-нибудь неудачу, – что теперь естественно может с ним случиться, так как он берет на себя слишком непосильное бремя, – тогда все их слабые стороны становятся очевидными для всех.
(15) Впрочем, если14 кто-нибудь из вас, граждане афинские, видя эти успехи на стороне Филиппа, представляет себе его страшным и трудно одолимым на войне, тот рассуждает предусмотрительно, как следует благоразумному человеку: действительно, во всех делах человеческих судьба – это великая сила или, лучше сказать, – это все. Однако есть много данных за то, что всякий, вероятно, скорее согласится взять себе наше счастье, чем его. (16) Именно, наше преуспеяние мы унаследовали от предков еще намного раньше не только чем он, но, коротко говоря, и чем все цари, царствовавшие в Македонии; а эти цари также платили взносы15 афинянам, тогда как наше государство никогда еще не платило решительно никому. Кроме того, мы имеем тем больше оснований в сравнении с ним рассчитывать на благоволение богов, что всегда более соблюдали в своих поступках благочестие и справедливость. (17) Так почему же он в последнюю войну16 имел больший успех, чем мы? – Потому, граждане афинские (я уж буду говорить вам откровенно), что он сам отправляется в походы, терпит лишения и участвует в опасностях, не упуская ни удобного случая, ни благоприятной поры года, а мы (придется сказать правду) сидим здесь, ничего не делая, вечно только собираясь, вынося псефисмы и осведомляясь на площади, нет ли каких-нибудь новостей. А что́ может быть более нового, чем то, когда македонянин не считается с афинянами и осмеливается присылать письма вроде тех, какие вы слышали недавно? (18) Кроме того, у него на службе состоят наемные воины да еще, клянусь Зевсом, помимо них и некоторые из наших ораторов; а эти последние, думая только о том, чтобы получить себе в дом подарки от него, не стыдятся жить на пользу Филиппу, и не видят, что за малую подачку продают все решительно – и дела государства, и свое собственное существование. А мы ни мер никаких не принимаем, чтобы хоть внести какое-нибудь расстройство у него в делах, ни наемников не хотим содержать, ни сами не решаемся отправляться в походы. (19) Ввиду этого нет ничего странного, если он получил некоторый перевес над нами в прошлую войну; скорее странно то, как мы, не делая ничего, что следует людям, находящимся в состоянии войны, рассчитываем победить человека, который все выполняет, что нужно для достижения превосходства.
(20) Все это, граждане афинские, нам нужно принять во внимание и дать себе отчет в том, что сейчас даже не от нас зависит говорить о соблюдении нами мира (ведь тот человек уже не только объявил войну, но и на деле ее начал), и таким образом надо не щадить никаких средств17, ни государственных, ни частных, но выступать в поход, когда это представится нужным, всем с полной решимостью, а полководцев взять лучших, чем до сих пор. (21) Пусть никто из вас не подумает, что те же самые люди, по вине которых дела государства пришли в такой упадок, будут способны потом поправить их и привести в лучшее состояние. Не думайте также, что, если вы будете относиться с такой же беспечностью, как до сих пор, другие будут с особенным усердием бороться за ваше дело. Нет, представьте себе только, какой же это позор – после того как отцы ваши перенесли много трудов и великие опасности в войне с лакедемонянами, (22) вы не хотите проявить решимости в защите даже того, что они вам передали, добыв справедливым путем и в противоположность этому человеку, который хоть он и уроженец Македонии, так смело идет в опасности, что ради расширения своей державы в боях с врагами получил раны по всему телу18, вы, будучи афинянами, которым отцами завещано никому не покоряться, но всех побеждать на войне, – вы по беспечности или по малодушию покидаете дела предков и пользу отечества.
(23) Не стану слишком распространяться, а скажу только, что надо самим быть готовыми к войне и что греков надо призывать к союзу с нами не словами, а делами, так как всякое слово19 является пустым, раз не сопровождается делами, а тем более слово, исходящее от нашего государства, поскольку мы, по общему мнению, пользуемся им свободнее, чем все остальные греки.
XIIПисьмо Филиппа
(1) Филипп Совету и Народу афинскому привет!
Хотя уже много раз я присылал к вам послов1 насчет того, чтобы обеим сторонам соблюдать присягу и договоры, вы не придавали этому никакого значения. Вот поэтому я почел нужным направить к вам письмо о тех делах, в которых вижу нарушение своих прав. Не удивляйтесь, однако, обширности моего письма: ввиду того, что причин для неудовольствий много, необходимо по всем делам объясниться вполне ясно.
(2) Во-первых, когда наш глашатай Никий был захвачен и увезен из моих владений, вы не только не подвергли взысканию виновных, но продержали потерпевшего десять месяцев в заключении, а наше письмо, которое он вез, вы прочитали с трибуны