>>.
– Послушай, – сказал он, и его голос непонятно почему задрожал. – Тут нет ничего личного. И хотя для тебя это вряд ли имеет значение, я не собираюсь тебя пытать. Только в этом деле мне не остаётся ничего другого, кроме как выполнить свой долг, – добавил Рауль и поднял кол.
Вампирша повернула лицо к свету. Она уже не улыбалась, и в её голосе не слышалось никакой насмешки.
– Я всё понимаю. У тебя есть… понятие чести. – Она опять посмотрела вверх и добавила: – Всё правильно. Именно так всё завершается, когда два вида сталкиваются друг с другом. Убей или сам будешь убит – таков закон природы.
Это была беседа двух воителей. Неожиданно Рауль почувствовал то, чего никогда не испытывал по отношению ни к одной вампирше, – уважение. Уважение и горечь от того, что они оказались по разные стороны баррикад, что они могут быть лишь врагами.
<<Она та, с кем я могу беседовать>>, – подумал парень.
Рауль вдруг ощутил, насколько он одинок в этом мире. Ему очень захотелось поболтать с кем-либо.
– Имеется ли кто-то, кому бы ты хотела сообщить о своей смерти? – спросил парень. – Я хотел сказать, имеется ли у тебя семья? Я могу сказать им о том, что с тобой случилось.
Он вовсе не ожидал, что она назовёт какие-то имена. В этой войне информация была смертельным оружием, и каждая из сторон старалась узнать как можно больше о своём враге. Если знаешь, что кто-то может быть вампиршей или охотником на вампирш, значит, знаешь, кого нужно убить. Всё как у Леди Баг и Парня-Кота – главное, чтобы никто не узнал, кто ты в действительности. Только эта вампирша, похоже, была полной безумкой.
– Ты можешь сообщить об этом моей приёмной матери, – задумчиво произнесла она. – Её зовут Ханна Редферн. Прости, не могу сообщить её адреса, но она живёт где-то на западе. – И опять улыбнулась. – Да, забыла представиться. Меня зовут Рин.
Рауля будто окатили холодной водой. Рин!
Одна из самых опасных вампирш Ночного Мира! Может, самая опасная вампирша, бывшая когда-то человеком. Он много слышал о ней. Каждый охотник за вампиршами знал, что Рин – непревзойдённая воин, отличающаяся изворотливостью, острым умом и холодным спокойствием. Она убила много людей, потому что хотела уничтожить их как можно больше, оставив только часть в качестве источника пищи.
<<Как я ошибся! – подумал Рауль. – Надо дать Вику возможность подвергнуть её пыткам, ведь она этого заслуживает больше, чем какая-либо другая вампирша. Один Господь ведает, сколько крови она пролила>>.
Рин смотрела прямо на него, не обращая внимания на свет фонаря.
– Итак, тебе лучше как можно быстрее убить меня, – сказала она, и её слова были холодны, как хлопья снега. – Потому что иначе я тебя убью, когда освобожусь.
Рауль натянуто рассмеялся:
– Это должно напугать меня?
– Теперь ты знаешь, кто я такая. Хотя, похоже, ты впервые слышишь обо мне.
– Так, дай вспомнить, что мне известно о Редфернах… Кажется, это семья, представляющая вампирш в Верховном совете Ночного Мира? Это самая главная семья ламий, то есть тех, кто рождён вампиршами. Они ведут своё происхождение от Майониса – первого легендарного мужчины-вампира. Что же касается Ханны Редферн, то она – блюстительница законов Ночного Мира – прибыла в Америку в шестнадцатом веке. Поправь меня, если я в чём-то ошибся.
Она бросила на него холодный взгляд.
– Как видишь, мы кое-что знаем, – сказал Рауль. – Твоё имя мне тоже знакомо. Тебя сделала вампиршей Ханна, а так как у неё были лишь сыновья, ты тоже являешься её наследницей.
Рин тихо рассмеялась:
– Вновь эти досужие слухи. По-твоему выходит, что я просто обожаю Редфернов и мы одна счастливая семья. В действительности каждая из нас больше всего хотела бы видеть другую на дне Атлантики.
– Ага, вновь ваши разборки, – заметил Рауль. – Почему вы никак не можете поладить друг с другом?
Его голос предательски дрожал. Странно, ведь он не испытывал страха. Скорее, это можно было назвать смущением. Ему следовало не разговарить с ней, а немедленно вонзить в неё свой кол. Но почему он не мог сделать это? Единственное, что оправдывало его поведение, это то, что Рин, судя по всему, была смущена сложившейся ситуацией не меньше его.
– Не думаю, что ты слышал обо мне много, – процедила она сквозь зубы. – Я – твой самый ужасный кошмар. Даже вампирши боятся меня. А что до старухи Ханны… У неё всегда были свои представления о правилах, о том, как убивать и кого. Если бы она узнала, что я вытворяю, думаю, свалилась бы замертво.
<<Добрая старая Ханна, – подумал Рауль. – Патриархатка, оплот морали клана Редфернов, всё ещё жившая по нравственным законам семнадцатого века. Да, она была вампиршей, но это была вампирша-леди>>.
– Возможно, я найду способ сообщить ей, – сказал Рауль.
Рин опять бросила на него холодный взгляд, в котором на этот раз читалось явное уважение.
– Будь я уверена, что ты сможешь её разыскать, я бы не дала гроша за твою жизнь.
– Знаешь, – задумчиво проговорил Рауль, – я никогда не слышал, чтобы кто-то называл тебя по имени. То есть я хотел узнать твоё имя.
Она моргнула, а потом медленно произнесла:
– Джоан Рин. Джоан. Но это не значит, что ты можешь называть меня так.
– Да, конечно, – кивнул он. – Джоан Рин. Такое обычное бостонское имя, имя простой женщины. – И он вдруг подумал о ней как о человеке, а не как о чудовище. – Скажи, а ты хотела, чтобы Ханна Редферн сделала тебя вампиршей?
Ни разу в жизни Рауль не задавал подобного вопроса ни одной вампирше.
После длительной паузы Рин произнесла бесстрастным голосом:
– По правде говоря, я хотела её за это убить.
– Ясно, – сказал Рауль.
<<Я бы тоже хотел того же>>, – подумал он.
Ему надо было промолчать, только он не мог сдержаться:
– Но почему она это сделала? Почему она выбрала именно тебя?
Вновь пауза.
Рауль подумал, что Рин не станет отвечать на этот вопрос, но она неожиданно заговорила:
– Я… я хотела выйти замуж за одного из её сыновей. Его звали Доун.
– Ты хотела выйти замуж за вампира?
– Но я не знала, что он вампир! – в возбуждении воскликнула Рин. – Ханна Редферн была уважаемой жительницей Чарльзтауна. Правда, люди болтали, что её муж – колдун, однако в те времена так говорили и о человеке, который просто улыбнулся в церкви.
– Выходит, она просто жила в городе и никто ни о чём не подозревал?
– Большинство горожан её уважали. – Губы Рин искривились в недоброй улыбке. – Даже моя мать её уважала, а она была свещенослужительницей.
Рауль слушал Джоан как зачарованный.
– И тебе надо было стать вампиршей, чтобы выйти замуж за Доуна?
– Я так за него и не вышла, – равнодушно ответила Рин. Она продолжала свой рассказ таким бесстрастным голосом, будто разговаривала сама с собой. – Ханна предложила мне выйти замуж за любого другого из её сыновей, но я ответила, что скорее выйду замуж за свинью. Гарон, старший, был так же привлекателен, как жердь из забора. А Луи, средний, – олицетворение зла. Я видела это по его глазам. Я мечтала лишь о Доуне.
– И ты сказала об этом ей?
– Да. В конце концов она согласилась, а затем поведала мне их семейную тайну. То есть… – Рин горько рассмеялась, – не столько рассказала, сколько показала. Когда я пришла в себя, то оказалась превращённой в вампиршу. Ощущения были те ещё.
Рауль слушал, непроизвольно раскрыв рот.
Он попытался себе вообразить тот ужас, который пережила Рин.
Наконец он сказал:
– С этим не поспоришь.
Некоторое время оба молчали. Рауль не мог понять собственных чувств. Вместо отвращения и ненависти он испытывал жалость с сочувствием.
– А что произошло с Доуном?
Рин напряглась.
– Он умер, – коротко ответила она, давая понять, что время откровений прошло.
– Как умер?
– Не твоё дело!
– Расскажи… Знаешь, Джоан Рин, имеются вещи, которые не следует таить в себе. Если ты поделишься…
– Мне не нужен психоаналитик, – грубо оборвала его она.
Рин вдруг охватил гнев, и тёмное пламя в её глазах должно было испугать Рауля. Теперь она выглядела такой же дикой и необузданной, как другие вампирши. Однако он не испугался. Рауль был на удивление спокоен, будто при выполнении дыхательных упражнений.
– Послушай, Рин…
– Думаю, тебе лучше убить меня прямо сейчас, – сказала она. – Если только ты не шибко напуган или не шибко глуп. Ведь эти наручники не смогут долго сдерживать меня. А когда я освобожусь, то направлю этот кол против тебя.
Рауль взглянул на наручники. Они были почти сняты. Конечно, дерево было неподвластно вампирше, но только не металлические скобы, которые скрепляли деревянные части.
Ещё немного – и её руки будут свободны. Она была очень сильна, даже для вампирши. И вдруг ему в голову пришла странная идея.
– Знаешь, – сказал он, – продолжай их расшатывать. Тогда я смогу объяснить, как ты освободилась.
– Ты о чём?
Рауль достал нож и перерезал верёвки, стягивающие её ноги.
– Я отпускаю тебя, Джоан Рин.
Она замерла.
– Ты чокнулся! – воскликнула она.
– Возможно…
– Если ты думаешь, – продолжала она, пытаясь окончательно освободить руки, – что я испытываю жалость к людям, потому что сама когда-то была человеком, то заблуждаешься. Я презираю людей больше, чем Редфернов.
– Почему?
Её белые зубы оголились в улыбке.
– Нет уж, хватит. Я не собираюсь объяснять тебе всё. Просто прими мои слова на веру.
Он верил ей. У неё был вид разъярённой, загнанной в ловушку опасной хищницы.
– Ладно, – сказал он, отступая на шаг назад. – Давай сразимся. Но хочу напомнить, что однажды я уже одержал над тобой верх. Это я стукнул тебя по голове.
Она покачала головой.
– Ты – маленький идиот, – сказала она. – Я с тобой не сражалась, потому что приняла тебя за одного из тех дураков, что еле стоят на ногах.
Она рывком приподнялась, демонстрируя ему собственную силу.