— Не рычи на меня, — спокойно предупредила его, сдерживая свою злость и обиду.
Ну в самом-то деле, я только-только попала в этот странный мир, еще, можно сказать, учусь жить в новых для себя реалиях, я же не виновата, что тут все не так, как привыкла! Тут все для меня ново! Да и магия эта. Кто ж знал, что крысы мне станут подчиняться? А изба? Тоже мне, нежная барышня нашлась!
— Я сейчас тебе не просто порычу, но еще и покусаю так, что мало не покажется! Я твои рыжие патлы повыдираю так, что ты плешивой останешься. Нась-ка, недо-ведьма! — съехидничал он, сморщив нос в презрительной ухмылке.
— Слушай, Ростик, не беси меня, — предупредила его, перестав отступать — итак уже по самую задницу утонула в болоте, а ноги в кроссовках начали присасываться к глине, того и гляди, не выберусь потом.
— Ты еще мне и угрожать смеешь? — натурально удивился пузан, вытаращив на меня свои зеленые глаза-блюдца. — Да как только язык поворачивается? Не боишься, что отсохнет?
— Я тебе не угрожаю, а предупреждаю.
«Дыши, Настя, дыши, все будет хорошо, успокойся!» — успокаиваю саму себя.
— Засунь-ка ты свои предупреждения знаешь куда?! — рявкнул Великолепный, аж подпрыгнув на месте.
— Слушай, комок слизи ходячий! — начала рычать на него в ответ, — Я же выберусь отсюда, — ага, уже угроза слышится в голосе, — не посмотрю, что ты большой и жирный…
— Я не жирный, а пушистый! — взъерепенился Ростик.
— Ну, ага-ага, — состроив скептическую ухмылку, хмыкнула я, глядя на висящее почти до земли пузо. — Ты явно себя в зеркало никогда не видел.
Вот честно, ожидала всего, чего угодно, но не этого: Ростик, хотел, было, сделать шаг ко мне, но вдруг резко замер и, махнув на меня лапой, поник головой, даже уши прижал, хвост на землю упал.
— Да ну тебя, — расстроено выдохнул он и повернулся ко мне задом. — Глупая ты, Наська. Уйду я от тебя.
И реально пошел в противоположную от меня сторону.
— Э-э-э, — тут же отмерла я, начиная активно выбираться из болота, — ты это куда собрался?
— Подальше, чтоб глаза мои тебя больше никогда не видели! — рыкнул недовольно кот и… со всех ног бросился бежать.
— Ростик! — кричу ему вдогонку, а сама выгребаю из мутной, склизкой болотной жижи. — Стой! А если тут хищники?
— Вот пусть они тебя слопают, чтоб ты больше жизнь никому не портила, а я пойду изубшеньку свою родненькую искать, кормилицу мою ненаглядную. — Прокричал он, несясь, во весь дух. — Ох, и как же я без нее теперь? Похудею ведь, а вдруг, голодной смертью помру? — причитал он, удаляясь от меня все дальше и дальше, пока и вовсе не скрылся из виду.
А я, кое-как выбравшись на берег, рухнула на сухую землю. Одежда прилипла к телу, которое теперь еще и чесаться страшно начало. Лежу в позе морской звезды, двигаться не хочется, дыхание пытаюсь привести в норму.
— Ну, Ростик, попадись мне только на глаза, зараза! — пригрозила ему, даже кулаком в воздухе потрясла. — Так за уши оттаскаю, что мало не покажется. Это ж надо, — зевнула, — бросил меня на произвол судьбы! Но ничего, — снова зевнула, — сейчас, только немного отдохну, и пойду обратно… — и чем больше я говорила, тем страннее становилось: глаза начали закрываться, и все время тянуло зевать... Раз зевнула, два и… не заметила, как погрузилась в сон.
Глава 9
Ростик
— Вот ведь дурная, а! — ворчал Ростик, все дальше и дальше удаляясь от новоиспеченной ведьмы. — Столько лет жил и горя не знал, всем ведьмам из ее рода помогал, все мне были признательны и относились с уважением, трепетали перед моей мудростью. А эта? Мало того, что не слушает, что я ей говорю, так еще и ведет себя недостойно! Кричит, ругается, угрожает, крыс натравила на Лешего, избу обидела… Балбеска рыжеволосая!
Минут через десять максимально быстрого бега в экстремальных условиях, кот попытался остановиться, тормозя передними лапами, но из-за того, что на них налипла болотная глина, Ростик по инерции проехал пару метров, припадая на задние лапы и мокрый хвост, а затем, не удержав равновесия, полетел кубарем прямехонько в куст… с репейником.
— Да что б тебя! — взвизгнул он, вылетая оттуда реактивной торпедой, покрытый с головы до мягких подушечек лап репьем. — Это все Наська виновата! — сделал он свои умозаключения. — Она прокляла меня! Она всю жизнь мою с ног на голову перевернула-а-а! — провыл Ростик, пытаясь зубами отцепить намертво прицепившуюся колючку к подсохшему после бега боку. — Да что б ее пиявки болотные сожрали! Или кикимора под воду затащила…
И тут он осекся:
— Кикимора! — он даже колючки перестал выгрызать, хлопнувшись на землю своим пухлым задом. — Она же ее… Ох, что же я наделал?! Надо возвращаться!
Он огляделся по сторонам и понял, что не имеет ни малейшего понятия, в каком направлении двигаться — кажется, он заблудился.
— Эй, — тихо позвал Великолепный, оглядывая незнакомые ему окрестности, — тут есть кто живой? Ау-у?
— Ну, допустим, — раздался чей-то насмешливый голос откуда-то сверху.
— Кто здесь? — тут же подпрыгнул кот, озираясь по сторонам в поиске говорящего. — А ну, покажись!
— Вот еще, не стану я тебе на глаза показываться, а то еще съешь ненароком, — хмыкнул невидимый собеседник. — Ты же вон, какой страшный и облезлый, а вдруг, ты заразный?
— Я не облезлый! — тут же рявкнул Ростик, выпятив грудь вперед. — Это просто… — он запнулся на полуслове, а потом с ужасом: — Настя! Там же Настя совсем одна!
— Ну, не одна уже, — снова смешок сверху, — там к ней уже хозяйка болота прицепилась — силу пьет. В девчонке сила-то, видать, знатная, раз болото буйным цветом зацвело, да и сама Кикимора из-за этой девочки на сушу вылезла, чтобы быть поближе к источнику силы. Ты смотри, еще немного, и не она твою подопечную силы-то лишит, а затем и жизни.
— Настя! — закричал Ростик и, более не обращая внимания на репей и глину на лапах, бросился бежать.
Но его остановил все тот же голос:
— Постой, дурная твоя голова, не в ту сторону бежать собрался! Развернись… ага, да, сюда. Вот, а теперь беги, не сворачивая, не то в мертвую пустошь забредешь!
Узнав правильное направление, Ростик со всех лап бросился бежать, все время приговаривая: «Только бы успеть! Только успеть! Держись, Настюша, я уже бегу к тебе! Я спасу свою ведьму!»
— Ну вот, даже «спасибо» не сказал. А еще воспитанным себя называет, — произнес невидимый собеседник, горько вздыхая. — Вот так и помогай после этого.
Ростик же, уже не слыша того, кто ему подсказал обратный путь, несся со всех лап к ведьмочке, боясь опоздать. Ему казалось, что с каждой минутой он все ближе к своему провалу, что он опоздает, не успеет спасти. Никто не знает, но от того, насколько сильна ведьма, на столько же становится сильным и кот-хранитель, и чем слабее ведьма рода, тем слабее и хранитель.
— Держись, ведьма недоделанная! Ты, главное, не засыпай. Знаю я эту кикимору болотную, ей путника в свои топи завести, как воду взбаламутить — ничего не стоит! Ну, гадина зеленая, — зло шипел Ростик, быстро-быстро перебирая лапами, — я тебе устрою, если ты хоть что-то с моей Настей сделаешь! Я же тебе… я же… Фу-у-ух, уста-а-ал! — выдохнул кот, изнемогая от жажды и усталости, но бежать не перестал.
И уже, казалось бы, что выхода из этой чащобы нет, а силы вот-вот покинут тучное тельце кота, как появился просвет. И уже через считанные мгновения Ростислав Великолепный, с засохшей и скатавшейся в один сплошной колтун шерстью, покрытой со всех сторон репьем и грязью, ворвался на поляну с грозным мявком: «Настя-а-а! Я спасу тебя-а-а!»
И, снова не сумев вовремя затормозить, кубарем полетел на, опешившую от такого наглого врывания в свою идиллию, кикимору.
Трям-с, бам-с, ты-дыщ!
Картина маслом: кот, скосив глазки в кучку, сидит верхом на дезориентированной кикиморе, только и сумевшей сейчас открывать и закрывать рот, из которого несло, как из тухлого болота. Ростик, пытаясь вернуть зрение в норму, потрясает головой, с которой сыпется грязь прямехонько на хозяйку болота, из-за чего она все время морщится и фыркает; листочки, трава, через которую котику не раз приходилось продираться и репей с засохшей глиной.
— Ты, — все еще кося глазами, начал Ростик, пытаясь сфокусировать взгляд на зеленой морде-лица, — ты зачем к моей подопечной полезла?
Еще раз тряхнув головой, тем самым приведя зрение в норму, кот уже пристально следил за кикиморой.
— Ой, — елейным голоском, пролепетала болотистая карга, — а енто шо же, твоя шо ли? А я и не знала…
— Врешь! — рыкнул кот, припечатывая огромной грязной лапой собеседницу обратно к земле, когда та попыталась подняться. — Слушай сюда, пугало ты болотное, еще раз к Насте полезешь, я тебя в этом же болоте и сгною! Настька у меня сильная, а значит и я силой великой обладаю. Не посмотрю, что мы с тобой в мире много лет прожили, а когда нужно было, то и помогали друг другу, но сейчас… — он грозно зыркнул на притихшую кикимору: — я не дам тянуть из нее силы!
— Но почему? — заголосила она, морща лоб от недовольства. — Она же Лешему предназначалась! Ты ее должен был ему…
— Молчи! — рявкнул Ростик, ощерившись. — Еще слово, и я за себя не ручаюсь. Ты все поняла?
— Поняла, — недовольно кивнула хозяйка болота, отводя взгляд в сторону.
— Вот и славно, — хмыкнул кот, слезая с кикиморы. — А теперь пошла вон, чтобы глаза мои тебя не видели!
Просить дважды ее не пришлось — уже в следующее мгновение болотная жительница прыгнула в свою склизкую, дурно пахнущую жидкость и скрылась в ней, словно ее тут никогда и не было.
И как раз вовремя — девочка пришла в себя.
— Ростик, — позвала она, позевывая и кое-как принимая сидячее положение, пока еще не глядя на кота, — мне такой сон странный приснился, будто мы с тобой в избушке куда-то несемся, а потом она нас через окно вышвыривает и мы…
Настя осеклась на полуслова, увидев перед собой чумазого и облепленного репьем кота.