— Чего? — не поняла я, заламывая правую бровь. — Жемчужину чего?
— Ахора, — повторил Ростик. — Она поможет тебе не только излечиться, но и… В общем, сперва достать нужно, а потом я тебе все-все расскажу. Обещаю.
— А сейчас…
— А сейчас ты выпьешь бульона и поспишь, Настасья. Сон — лучшее лекарство. А пока будешь почивать, мы как раз к озеру-то и доберемся. А я как раз отмоюсь от болотной пакости, а то вон, вся шерсть скаталась. Ужас! Я же на голодранца какого-то похожа, а не на кота-хранителья! Тебе бы тоже, конечно, не мешало бы помыться, но понимаю, что сейчас ты не в состоянии. Ничего, вот заживет твоя травма, так я тебе баньку истоплю, да веничек березовый…
— Баня? — округлила от удивления глаза. — Где?
Даже осмотрела избушку — ничего подозрительного не наблюдаю, вроде, все как было, так и осталось. Или… или она ее где-то в себе скрывает, как и эту спаленку?
— Она в лесу, — хмыкнул Ростик, почесав лапкой нос, — спрятана от посторонних глаз.
— Ясно, — немного расстроилась — помыться хотелось так, что просто мОчи нет!
А изба, меж тем, идет себе спокойно, даже в наш с Ростиком разговор не встревает. Ишь, притихла-то как!
Только подумала об этом, как комната снова начала изменяться, даже, кажется, окна стали немного другого размера, а рядом с кроватью появился небольшой стол, да стул с высокой резной спинкой, да мягкой подушечкой на сиденье. Через мгновение стол уже был устлан беленькой скатеркой, украшенной каким-то причудливым орнаментом, поверх скатерти — две глубокие тарелки, ложки, вилки и даже нож, пара чайных блюдец, наполненных ароматным чаем с душицей и чабрецом, и огромное блюдо, в котором красовалась здоровенная рыбина, кажется, осетр. И картошечка с румяной запеченной корочкой… А аромат-то какой!.. Я чуть слюной не подавилась.
— М-м, — довольно протянул Ростик, усаживаясь на тот самый стул с подушечкой и беря в руки вилку и нож, — какая красота. Давненько я рыбкой не лакомился.
— Я тоже, — довольно улыбнулась, привставая на кровати и придвигаясь поближе к столу, морщась от боли в боку.
— А тебе никакой рыбы, — покачал головой кот, завязывая на шее салфетку, — для тебя, Настюша, бульон на рыбной основе.
И… передо мной появилась миска с мутной жижей и… щепоткой зеленого лука и укропа.
— Приятного аппетита, — хмыкнул этот… даже слов не нашлось, и начал за обе щеки уплетать ароматную и такую соблазнительно аппетитную рыбку.
Я же, глянув в свою тарелку, передернула плечами, печально вздохнула и взяла ложку, принявшись хлебать бульон, потому что другого, как я поняла, мне ничего не светит.
Кажется, это не я кота на диету посадила, а он меня. Н-да-а-а, дела!
Глава 13
Похлебав бульона, осторожно легла обратно на подушки и не заметила, как уснула.
И снился мне необычный сон…
Я бреду по широкому лугу, усыпанному разнотравьем и яркими разноцветными цветами, в небе светит полуденное солнце, легкий теплый ветерок нежно касается кожи и играет с моими рыжими волосами… И я в длинном легком летнем сарафане и туфельках-лодочках.
Глубоко, полной грудью вдыхаю аромат разнотравья, раскидывая руки в стороны, и закрываю от наслаждения глаза. Хорошо-о-о!
На душе легко и светло… Присела на травку, подбирая под себя ноги и смотрю на, ползущую по стебельку травинки, божью коровку. Красненькая, хорошенькая и такая маленькая… Расправила крылышки и улетела по своим делам. Улыбнулась — как же хорошо быть свободной!
Огляделась по сторонам… Красота! Огромный луг, а вокруг — густой лес…
— Эй! — услышала чей-то недовольный голос. — Ты что тут делаешь?
Даже привстала, чтобы понять, кто это ко мне обратился, и увидела, скачущего на гнедом жеребце парня лет семнадцати. Волосы, точно вороново крыло, по-юношески гладкие, но уже довольно четко очерченные черты лица, плотно сжатые губы, прямой аристократический нос и… синие, как морская бездна глаза!
Я даже дыхание затаила — никогда таких симпатичных мальчишек не видела!
— Крестьянка! — снова этот голос, в котором уже чувствуются низкие, бархатистые нотки. — Я к тебе обращаюсь.
Я невольно указала на себя, тем самым уточняя.
— Да-да! — кивнул парнишка, останавливая жеребца недалеко от меня. — Ты кто такая и что делаешь на земле моего отца?
— Простите, — смущенно отвожу взгляд от него, — но я не знала, что эти земли кому-то принадлежат. Я просто гуляла.
— Ты не здешняя? — ухмыльнулся он, одним движением спрыгивая с коня и спокойным, уверенным шагом двинувшись в мою сторону. — Кто ты? Откуда? И как зовут?
На что я лишь пожала плечами, осматривая незнакомца.
Высокий! Вот не просто высокий, а ВЫСОКИЙ! Примерно, если не обманывает зрение, под метр восемьдесят!! И я — метр пятьдесят четыре! Облачен в белую, расшнурованную на груди, свободного кроя рубашку, под которой уже прорисовывались довольно внушительные для его возраста мышцы. Черные брюки и высокие сапоги со шпорами.
— Ты что, юродивая? Чего молчишь? Язык к небу присох? — как-то подозрительно сощурился он, оглядывая меня с ног до головы.
Отрицательно помотала головой, но снова не проронила ни звука.
Парень скептически приподнял правую бровь, тем самым показывая, что не верит мне.
— Тогда скажи, как тебя зовут? — и почему-то хитро улыбнулся.
Улыбнулась ему в ответ, но ничего не произнесла.
— Хочешь поиграть со мной? — во взгляде появилась некая хищность и движения стали увереннее и резче.
Снова мотаю головой, отрицая.
— А мне кажется, что да, красавица, — мурлыкнул он, делая шаг ко мне.
От его комплемента залилась румянцем — никогда мне, до этого дня, ни один мальчик не говорил, что я красавица.
— Пойдем, — протянул мне свою руку, — я знаю тут одно место, где нас никто не увидит и не услышит.
И вот тут я насторожилась. Снова огляделась по сторонам — вокруг ни одной живой души.
Подозрительно сощурилась.
— Что? — тут же последовал вопрос с его стороны. — Я же вижу, что понравился тебе. Я всем девушкам твоего возраста нравлюсь. И даже тем, кто постарше. Ну, я не против с тобой... — и он сделал многозначительную паузу, поиграв бровями.
— Что-о-о?! — поняв, к чему он клонит, прошипела я, тут же ощерившись. — Да за кого ты меня принимаешь, франт напыщенный?
— О… так ты все же соизволила заговорить! — довольно взирает на меня этот детина. — И голосок-то какой приятный… Думаю, мне понравится…
— Мне плевать, что тебе там понравится, но отошел от меня! Быстро!
— Что ты сказала? — тут же нахмурился парень, недовольно глядя на меня с высоты своего немаленького роста.
— Я сказала: ОТОШЕЛ ОТ МЕНЯ, НА ФИГ! — уже откровенно рычу.
И такая злость, вдруг, внутри проснулась, перемешанная с лютой обидой, что даже в глазах мушки появились, а кончики пальцев приятно закололо.
— Да ты хоть знаешь, с кем дерзнула так разговаривать? — точно так же зарычал незнакомец. — Я…
— Плевать! — перебиваю его. — Лучше проваливай, по добру, по здорову, пока не пожалел!
— Я — сын…
— Я. СКАЗАЛА. МНЕ. ПЛЕВАТЬ! — рявкнула так, что мой голос эхом отразился на лугу, поднимая стайку притаившихся птичек в высокой траве.
По рукам прошлась легкая рябь и… кончики пальцев засветились нежно-золотистым свечением.
— Ведьма! — пораженно выдохнул парень, делая шаг назад. — Ты ведьма!
— А ты — придурок! — фыркнула, взметнув волосы так, что они огненным водопадом рассыпались по плечам.
— Ах ты… — начал он, сжимая руки в кулак и снова делая шаг ко мне.
Не стала ждать и выставила руки перед собой.
Не ведаю, откуда, но я точно знаю, что должна была сказать в этот момент:
— Анга! Эрхо ор!
И, к моему огромному изумлению, незнакомца отшвырнуло от меня так, что он приземлился точнехонько рядом со своим конем, который нервно перебирал ногами и постукивая копытами.
— Ох! — выдохнул незнакомец, приземлившись на задницу. Кажется, я даже слышала, как у него зубы клацнули! — Ну, зараза рыжая, — прорычал он, поднимаясь с земли, — ты пожалеешь, что посмела так вести себя со мной!
— А ты должен немедленно извиниться и зарубить себе на своем красивом носу, как НЕ НУЖНО вести себя с молодой девушкой, тем более незнакомкой! А вдруг, — я состроила удивленно лицо, — она окажется ведьмой? М? Так что давай, касатик, прыгай на своего жеребца и скачи, куда глаза глядят, иначе прокляну!
И я даже ногой топнула, поднимая небольшой белесый дым с золотистым свечением внутри.
— Ты еще пожалеешь, ведьма! — пообещал красавчик, запрыгивая на гнедого и стискивая поводья в своих длинных пальцах. — Придет время, и я найду тебя, чтобы отомстить!
— А ты сперва найди! — фыркнула я и, звонко хлопнув в ладоши, растворилась в своей же дымке, оставив этого олуха стоять посреди огромного луга совершенно одного…
Проснулась, точно от тычка… А, нет, это Ростик меня лапой пинает и похрюкивает, прикорнув на кровати у меня в ногах. Ух, зараза пузанистая! И лапа-то у него увесистая! Нужно запомнить, что нельзя, чтобы он мне подзатыльники отвешивал, а то последние мозги стрясет.
Улыбнулась, глядя на то, как смешно посапывает котик, подергивая усиками и ушами… Вредный он, конечно, обжора, каких мало, но все равно хороший.
Снова улеглась обратно на подушки, пытаясь не тревожить поврежденный бок. Задумалась… Странный какой-то сон… и тот парень… красивый, блин. Жаль только, что хамоват и без царя в голове. Тоже мне, взрослый нашелся! Но все равно красивый. Даже очень!
Печально вздохнула, жалея, что такие мальчишки бывают лишь во снах: высокие, красивые, обаятельные, пусть и дерзкие… А глаза! А эти упрямо поджатые губы!.. Грустно вздохнула.
Избушка неторопливо вышагивала по незнакомой мне местности, мерно укачивая. И я не заметила, как снова погрузилась в сон, но на этот раз уже без сновидений.
Глава 14
Проснулась от того, что кое-кто очень наглый тормошил меня за плечо своей пухлой мягкой лапкой, периодически выпуская коготки. Острые, зараза!