– Ну как же! Для журналистов, интервью, коллег. Для всей этой публики, что собралась сегодня, – кивает в сторону толпы врачей, журналистов, будущих пациентов и просто зевак.
– Но я думала, что говорить будете вы и Артур, – произношу я, чувствуя, как внутри всё сжимается от растерянности.
– Э-э-э, нет! Я в медицине профан.
Воронов назидательно машет пальцем перед моим лицом, слегка прищуриваясь.
– Это ваша зона ответственности, а я просто вложил деньги для получения прибыли. По крайней мере, именно такие договорённости были у меня с вашим мужем. С меня – капитал, с него – стройка, а всё остальное, включая умные речи, – на вас. Ну же, Марта Викторовна, соберитесь! Уверен, у вас всё получится!
Он делает вид, что подбадривает меня, но я прекрасно понимаю: это намёк на то, что выбора у меня нет. Придётся говорить самой, если Артур не появится в ближайшее время. И его, естественно, не интересует готова я к этому или нет.
Улыбка Воронова широкая, почти дружелюбная, даже слащавая. Но от такой сладости подташнивает – слишком приторно.
– Кстати, где ваш супруг? – Воронов озирается. – Он же тоже бывший медик, знает всю эту профессиональную терминологию. Я рассчитывал, что он... скажет что-то мощное, запоминающееся. Типа "будем бороться за каждого пациента", или "не допустим смертей на операционном столе".
Наш партнёр сжимает кулак в выразительном жесте, изображая речь и импровизирует на ходу.
Что за бред...
– Нет, так говорить точно не стоит, – быстро мотаю головой. – Это лишнее. Ладно, справлюсь сама, если не найду его. Я разберусь, не волнуйтесь, Александр Николаевич.
Снова оглядываюсь в поисках Артура, используя момент хочу сбежать, чтобы прекратить этот разговор.
– Вот и славно. Пусть кто-то найдёт его, а мы начинаем. Время – деньги!
В его голосе проскальзывает раздражение. Глядя на часы постукивает пальцем по ним.
– Кстати, забыл завести. Остановились... Надеюсь, не дурной знак...
– Какой, например? – спрашивает подошедшая журналистка.
– Например, что это провальный проект – вся клиника...
Воронов произносит это с серьёзным видом, но затем замолкает и вдруг следом заходится громким смехом. Видимо, моё потрясённое выражение лица теперь его забавляет.
– Да расслабьтесь, Марта Викторовна! Это же шутка!
Но его шутка не вызывает у меня ни малейшей улыбки. Напротив, у меня подкашиваются ноги, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Ведь ему-то всё равно – у него денег, как фантиков у ребёнка, а для нас это единственное и самое важное вложение.
И если, как он "пошутил", проект окажется провальным – значит, и наша жизнь пойдёт под откос.
Журналистка отвлекает Воронова вопросами, а я спешно отправляюсь на поиски мужа. Ноги сами несут меня мимо гостей, я лишь машинально киваю им, не останавливаясь для бесед. Замечаю, что некоторые уже начинают проявлять нетерпение и тоже поглядывают на часы.
В голове только одна мысль: "Где ты, Артур?!"
– Соня, – обращаюсь к девушке, помогавшей с организацией, – ты не видела моего мужа?
– Артура Ильича? Видела, он заходил в здание. Ищите его там. Марта Викторовна, время...
– Да-да, я знаю! – киваю, – уже бегу. Сейчас найдём его.
Спешно захожу в клинику. В нос сразу бьёт резкий запах свежей краски, а пол блестит так, будто его отдраили до зеркального блеска.
На душе в этот момент становится тепло. Видеть воочию плоды своего тяжёлого, кропотливого труда – это ни с чем не сравнимое чувство.
Всё готово: уютные палаты, специализированные зоны для реабилитации и физиотерапии. Закуплены базовые расходные материалы, кабинеты оснащены необходимой техникой. Остались лишь мелочи.
Картина, которая сейчас открыта передо мной настолько совершенна, что дух захватывает от радости.
В клинике сейчас царит безлюдье. В этой тишине особенно отчётливо слышны чужие голоса, пусть и негромкие, но очень чёткие. Они раздаются эхом по зданию, и ноги сами ведут меня к этому шуму.
– Ты наступишь мне на платье, – слышится смех девушки из кабинета дочери Воронова. – Подними повыше! Если порвёшь, я же буду выглядеть как уродка!
Затем слышится шлёпок, второй, снова звонкий смех. Кажется, это как раз Лариса, дочь Воронова действительно в своём кабинете, но не одна.
– Вот так... Мне хочется, чтобы ты меня... ох, – стон становится всё громче.
"Неужели она решила заняться сексом прямо в своём кабинете в день открытия клиники? Ищет острых ощущений?" – мысленно усмехаюсь.
И пройти бы мимо этих откровенных возгласов, ведь мне нет никакого дела до любовных утех этой избалованной особы, но, когда её ухажёр отвечает ей, я застываю на месте.
– Не люблю секс наспех. Послушали бы речь твоего папашки, моей жены, выпили по бокалу с ними, и уехали. А дальше накувыркались бы вдоволь! Неужели нельзя потерпеть, Лара? – негромко говорит мужчина. И это не просто мужчина – это мой муж.
– Слушай, а мне как раз наспех и захотелось. Шампанское в голову ударило, – хихикает дочь Воронова.
Я будто врастаю каблуками в пол. Не двигаюсь. Не потому, что хочу подслушивать, как мой муж занимается сексом с этой девицей – дочерью нашего партнёра, а потому что просто потеряла ориентацию в пространстве, не понимая, куда теперь идти.
Закрываю глаза, делаю несколько глубоких вдохов и резко распахиваю приоткрытую дверь. Для меня нет даже момента на сомнение, что я должна сделать именно так и никак иначе.
Ну не пройти ли уж мне мимо, притворившись, что я не стала свидетельницей его измены?!
Картина предсказуема и банальна. Лариса лежит на кушетке, раздвинув ноги, а между ними – мой муж со спущенными брюками.
– О, главврач пожаловала, – насмешливо замечает дочь нашего партнёра, глядя на меня поверх плеча Артура.
Мой муж резко поворачивает голову и замирает.
– Марта... – торопливо натягивает брюки, заправляет рубашку, почему-то смотрит на свои дорогие часы. Кстати, подаренные мной. – Который час? Речь уже начали? Ты же должна выступать вместе с Александром Николаевичем, – в голосе злость, но в глазах – паника. Две совершенно несовместимые эмоции. Он пытается взять себя в руки, но безуспешно.
А я пытаюсь осознать увиденное и вписать это в свою реальность. Пока не получается.
– Думала, это твоя и его обязанность, как партнёров, – говорю чужим голосом.
– А, да? Ну ладно… Бегу тогда, – даже не смотрит в сторону любовницы. – Мы что-то упустили этот момент, и не обсудили, кто что будет говорить. Закрутились… Честно, я был уверен, что ты скажешь, – нервно почесывает затылок.
– Ага, а ты в это время будешь кувыркаться с этой, как я понимаю, – выдыхаю нервный смешок.
– Прости... – бросает он сухо в ответ. Поправляет манжеты, приглаживает волосы и, забыв про валяющийся пиджак на полу, спешит мимо меня. – Пошли выступать, – бросает через плечо, избегая моего взгляда.
– Разбирайся сам, – качаю головой, не в силах находиться рядом с ним.
Артур кивает и быстро исчезает. Поворачиваюсь к кушетке – но девушка уже испарилась. Даже не заметила, когда она сбежала.
Детское поведение… причём у обоих. Можно подумать, сбежав сейчас, они оба сбегут от того, что их ждёт впереди…
Визуализация героев
Визуализация героев
Наша героиня - Марта, 40 лет.
Предатель муж - Артур, 40 лет
И его новая любовь - Лариса, 24 года
(можно нажать на картинку и она станет больше)
Глава 2.
Глава 2.
Дальнейшее происходит как в тумане. Но это нормально, обычная реакция на острый и сильный стресс.
Слёзы готовы хлынуть без моего разрешения, но я сильнее этого желания. Выхожу из кабинета дочки Воронова и пытаюсь вспомнить, где мой кабинет. Оглядываюсь. Конечно, я прекрасно ориентируюсь в здании и давно к нему привыкла, но сейчас будто поглупела на несколько мгновений и никак не могу выйти из ступора.
Такое бывает, когда сталкиваешься с ситуацией, к которой совершенно не готов, и словно выпадаешь из реальности, попадая в параллельную вселенную, где твоё тело и душа существуют отдельно друг от друга.
Вот и я сейчас вроде шевелю руками, переставляю ноги, двигаюсь, но по ощущениям остаюсь на месте. Мои шаги неуверенные, медленные, раздражающие меня саму.
Вот он, мой кабинет. А зачем я здесь? Зачем я пришла сюда? Ах да, отдышаться, прийти в себя, сделать глоток воды. Горло пересохло и саднит.
Мне нужно на меня саму хотя бы несколько мгновений, чтобы вернуться в нормальное, адекватное состояние. Уверена, моя кожа по цвету сейчас как белая стена, хотя я никогда не была бледнокожей.
Всё перевернулось… Сегодня утром мне казалось, мы прошли сложный путь и впереди нас ждёт только счастье. Но внезапно это оказалось иллюзией, обманом, пустышкой.
Захожу в свой кабинет, сажусь, а точнее, практически падаю, закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла.
Я переживала, как будет работать клиника... Но ни разу не подумала, как буду функционировать я, если что-то пойдёт не так. Этот момент упустила, разрываясь между делами, и вот теперь столкнулась с реальностью лицом к лицу.
Как там говорилось в шутке у Воронова: если проект окажется провальным… А я добавила в голове: тогда провальной станет и наша жизнь.
А теперь, когда это моя реальность, что теперь нас ждёт?
Я не плачу, почему-то ни единой слезинки. Наверное, всё ещё пребываю в ступоре. Позже нахлынет, главное, чтобы не здесь, в клинике.
Жизнь в этот момент кажется мне бессмысленной. Зачем всё это было? Для кого? Ради чего?
Весь этот год я была уверена: клиника - наш общий проект в будущее. Откроем её - и наконец заживём так, как всегда мечтали.
Я не раз представляла, как наша дочь будет гордиться нами. Она, кстати, тоже пошла по медицинской стезе и планировала работать в нашей клинике после медицинской академии.
Столько было планов: совместные путешествия, когда мы сможем наслаждаться плодами труда; развитие бизнеса, новые проекты, финансовое благополучие.