И вот к чему это привело…
И что самое обидное — Олег был прав. Мне некуда идти. Будущее кажется таким страшным. Таким неопределённым… Сейчас я работаю и действительно могу позволить себе снять квартиру. Но совсем скоро это изменится. И что я стану делать? Куда пойду? Может мне и правда стоит немного потерпеть? Хотя бы ради того, чтобы получить от мужа эту квартиру? Конечно, Олег не миллионер, но зарабатывает довольно неплохо. За время нашей совместной жизни он хорошо поднялся. Смог взять несколько квартир. Продавал. Брал новые. Платил за них он сам. Оформлял на мать, а она потом делала дарственную на его имя. Меня это не особо волновало. Муж тратил только свои деньги. От меня ничего не требовал. А я, в свою очередь, не могу ничего требовать от него. Я не имела никакого отношения к его квартирам. Была прописана конкретно в этой, но не собиралась судиться за неё. Мне давно нужно было позаботиться о своём собственном жилье. Но я этого не сделала… Почему? Да потому что я искренне верила в то, что мы с Олегом будем вместе до самой старости. Ну и после старости, конечно, тоже…
Дура. Что с меня взять? Но знала бы, где упаду, подстелила бы соломы…
Утром просыпаюсь ещё до рассвета. Выхожу из спальни и слышу странные звуки, идущие из гостиной. Не хочу проявлять излишнее любопытство, но всё же заглядываю в комнату, приоткрыв дверь.
— Ты уже проснулась? — удивляется Олег, которого я застаю за уборкой.
— Да, — киваю растерянно. Увиденное приводит меня в замешательство.
Муж складывает всё то, что я приготовила в мешки для мусора. Конечно, я понимаю, что еда испортилась. Но почему-то происходящее заставляет сердце болезненно сжаться. Все мои труды превратились в обычный мусор… А ведь я всю душу вложила в этот ужин. Представляла, как сообщу мужу о том, что нам наконец-то удалось… У нас будет ребёнок…
— Я хотел сделать это, пока ты не проснулась, — он отводит взгляд, словно понимает, что мне не нравится происходящее. Но он не может этого понимать. Это ведь не его вчера унизили беспочвенными подозрениями в изменах.
— Спасибо, — киваю я, беглым взглядом осматривая гостиную.
Выхожу, прикрыв за собой дверь. Иду на кухню и наливаю стакан воды. Медленно выпиваю и собираюсь вернуться в спальню, но вижу Олега, который мнётся на пороге, не решаясь войти.
— Я уже ухожу, — говорю спокойно и прохожу мимо, стараясь не смотреть на него.
— Мне жаль, что всё вышло именно так, — виновато произносит он.
— Ты о чём? — замираю и смотрю на мужа.
— О том, что я бы, наверное, закрыл глаза на то, что ребёнок не от меня, если бы правда не выплыла наружу, — отвечает он. — Но если знает моя мать, значит, знает полгорода… Ну ты понимаешь… Наверное.
— Да иди ты, — устало отмахиваюсь я. — Думай что хочешь. Я просто хочу выспаться перед работой.
— Возьми отгул, — советует он.
— Нет, — резко отвечаю я. — Мне сейчас никак нельзя потерять работу. Скоро мне предстоит много трат. Дети, знаешь ли, очень дорогое удовольствие.
Олег хочет что-то ответить, но в его кармане начинает звонить сотовый. Муж достаёт телефон, смотрит на экран и морщится.
— Ответь, — советую я с усмешкой. — Она ведь там вся уже извелась.
На секунду мне становится жаль эту Вику. Конечно, она подлая разлучница, и я должна её ненавидеть. Но не факт, что эта девушка вообще в курсе того, что Олег женат. Ведь не все любовницы являются злом во плоти. Зачастую это просто обманутые девушки, которые доверились не тем парням.
И мой муж — один из таких обманщиков. Возможно, он водил за нос нас обеих. Поэтому я не могу считать Вику врагом. По крайней мере, пока не узнаю, что ей было известно обо мне.
— Я не хочу с ней разговаривать, — произносит муж.
— От всех проблем ты не убежишь, — с усмешкой замечаю я. — Ответь, не заставляй девушку нервничать.
Ставлю пустой стакан на столешницу и, не дожидаясь, пока муж ответит на звонок, выхожу. Думаю только о том, что меня это не касается. Точнее, напоминаю себе об этом. Каждую секунду…
— Да, Вика, — доносится до меня голос мужа, и я замираю. — Нет, ты меня не разбудила… Не кричи. Я не просил тебя переезжать… Вот именно! Ключи тебе дала моя мама! Но не я! Ты могла спросить у меня о том, что я думаю по этому поводу… Ты прекрасно знаешь мою мать и должна была понимать, что она действует не по моей воле. А потому что она думает, что знает, как лучше для всех.
Чувствую, как руки холодеют, а по спине пробегает холодок. Слова Олега заставляют меня, испытать очередной приступ боли. Он говорит, что Вика знает о том, насколько ненормальная его мать… Знает… Они знакомы! Инесса Эдуардовна в курсе того, что у её сына есть другая женщина…
Становится трудно дышать. Пытаюсь идти дальше, но ноги предательски подгибаются. В висках начинают стучать молоточки, мешающие сосредоточится на том, что я услышала. А перед глазами внезапно всё темнеет. Коридор исчезает, и я как будто проваливаюсь в бездонную яму.
В последний момент успеваю ухватиться рукой за тумбочку и не свалиться на пол. Вот только задеваю вазу с веточками лаванды, которая с грохотом летит вниз и разбивается на крупные осколки.
— Наташа! — слышу я взволнованный голос Олега. — Что с тобой?
Молчу. Просто не нахожу сил, для того чтобы ответить. Ни сил… Ни желания… Мне бы просто до кровати доползти и лечь. А ведь мне совсем скоро нужно вставать на работу.
— Наташ, скажи хоть что-нибудь…
Качаю головой и прикрываю глаза, прислонившись лбом к тумбочке. Не хочу. Даже голос мужа вызывает во мне отвращение. Не представляю, как давно это продолжается. Все вокруг в курсе того, что меня обманывали. И только я ничего не замечала.
Чувствую, как на плечи опускаются тёплые ладони Олега. Он осторожно помогает мне подняться и ведёт в сторону спальни. Хочу сбросить с себя его руки. Накричать. Ударить. Заставить его испытать хоть малую часть той боли, которую он мне причинил. Но не могу.
Позволяю мужу довести меня до спальни, а потом ложусь на кровать и сворачиваюсь калачиком.
Он укрывает меня одеялом. А я всё жмурюсь, боясь открыть глаза, чтобы слёзы не хлынули на подушку. Нужно всего лишь дождаться, когда он уйдёт. Тогда я смогу дать волю эмоциям.
— Я позвоню твоему начальнику, — тихо говорит он. — Скажу, что ты заболела…
Мне бы возразить. Но я знаю, что как только открою рот и выдавлю хоть звук — разрыдаюсь. А я должна быть сильной. Обязана! Мне никак нельзя раскисать. Ведь сейчас я несу ответственность не только за себя, но и за своего ребёнка. Я должна быть сильной ради него.
Мне больно. Так, больно, что сердце стучит через раз. Во рту появляется вкус горечи. Наверное, так ощущается предательство… Таблеточной горечью. Вязким, вяжущим ощущением… Словно в рот попал кусочек неспелой хурмы…
— Да, — выдавливаю я, просто чтобы он отстал и ушёл. — Можешь дверь закрыть?
— Конечно…
Он уходит, прикрыв за собой дверь. А я наконец-то расслабляюсь и открываю глаза. Слёзы не заставляют себя ждать. Подушка мгновенно намокает. Но вместе с тем становится немного легче. Узел, мешавший сделать полноценный вдох, расслабляется. Хорошо, что я всё узнала сейчас. А не перед самым декретом. Тот, кто подставил меня — сделал одолжение. Благодаря этому вся правда выплыла наружу.
Мне бы не хотелось жить во лжи. Только моё мнение никого здесь не интересует.
Я, конечно, сама виновата в том, что позволила так с собой обращаться. Не стоило мне связываться со свекровью. Олег ведь предупреждал меня о ней… И почему я не слушала его?
А что, если за всем этим стоит именно она? Возможно, все эти доказательства — её рук дело? Сама бы она точно не справилась… Но ведь ей могли помочь. Например, та же Вика. Она больше всех заинтересована в том, чтобы мы с Олегом расстались. Да вот только всё это было зря. Для того чтобы нас рассорить, всего-то и нужно было рассказать мне про измену мужа. Я бы точно не осталась с мужем после подобных откровений.
Нужно выяснить, что было известно Инессе Эдуардовне. Но только как? Она ведь не станет со мной откровенничать. Устроить слежку? Ну это совсем уже на грани добра и зла. Не хочу я заниматься подобными вещами. Но, похоже, придётся…
Мне нужно узнать, кто за всем этим стоит.
Засыпаю с мыслями о том, что должна выяснить правду. Пока сплю, вижу, как организовала слежку за свекровью. Мечусь по кровати, сминая простыни. Просыпаюсь в поту и резко встаю. Тру ладонями лицо, растирая липкую влагу.
Хватаю телефон и смотрю на экран. Девять часов утра. Лучше бы я совсем не спала. Мне стало только хуже.
Сбрасываю с себя одеяло и поднимаюсь с постели. Голова гудит, как трансформаторная будка. Хочется пить, поэтому иду на кухню. Олега нигде не видно, и это меня радует. Не хочу сейчас видеть мужа. Да я вообще сейчас ни с кем не желаю сталкиваться. Просто не хочется ни с кем разговаривать. Боюсь, собеседник из меня сейчас никакой. Такой сумбур в голове, что я не уверена в том, что правильно помню своё имя.
На кухне пью воду и сажусь за стол. На автомате включаю чайник. Я бы с удовольствием выпила кофе, но мне, наверное, нельзя. А чай я не особо люблю… Нужно сходить к врачу и выяснить, как я должна питаться. Наверное, есть какие-то запреты. Я почти всё знаю о том, как должна протекать беременность. Как формируется ребёнок. Какие есть тревожные звоночки. Всё же мне удалось изучить много литературы, за то время, что я пыталась забеременеть. А вот про питание беременных я как-то не удосужилась почитать. Наверное, считала это не особо важной информацией…
Электрический чайник закипает и отключается, мигнув напоследок синеватой подсветкой. Пару минут смотрю на него, а потом резко поднимаюсь и возвращаюсь в спальню.
— Да ну на хрен, — бурчу и иду по коридору. Слышу странный звук, идущий из кабинета мужа, и резко замираю.
Я не хочу подслушивать. Но всё происходит само собой. Приближаюсь к дверям и прислушиваюсь.
— Мам, хватит! — слышу рык Олега. — Не нужно приходить. Ты уже приходила. Мне теперь клининг придётся вызывать… Нет, твоя помощь мне точно не нужна… Всё, мам, я больше не хочу разговаривать… Не нужно приходить! Я тебя не пущу!