— Видеть тебя не могу, — роняет он.
— Так в чём проблема? — интересуюсь я. — Переезжай к своей подстилке. И не будешь видеть ни меня, ни дочь, которую ты довёл до истерики!
— Я просто хочу, чтобы она не пошла по твоим следам! — кричит он и идёт в сторону спальни.
Я опираюсь плечом о шкаф и замираю в предвкушении. Реакция мужа не заставляет долго ждать.
— Что это такое? — орёт Саша. — Это моя любимая рубашка! Какого чёрта здесь произошло? Кира!
— Не кричи, — морщусь я и иду в комнату. — Нравится? Для тебя старалась.
— Зачем ты это сделала? — он подскакивает ко мне и начинает трясти оторванным рукавом у меня перед носом. — Ты хоть представляешь, сколько она стоила?
— Конечно, — спокойно отвечаю я. — Это ведь я тебе её купила. Так что цена и бренд мне прекрасно известны.
— Ты из ума выжила?
— Нет, — качаю головой и с вызовом смотрю на мужа. — Просто продемонстрировала тебе, что будет, если ты ещё раз прикоснёшься к вещам нашей дочери.
Он замолкает. Буравит меня взглядом, полным ненависти, а потом отшвыривает рукав в сторону и схватив меня за локоть, волочёт в сторону кухни. Открывает шкаф, где стоит мусорное ведро, и указывает на его содержимое.
— Всё здесь, — цедит он. — Она могла бы всё просто достать, раз уж ей так дорог этот мусор!
— Вот как? — протягиваю я, резко выдернув руку из его захвата.
А в голове уже зреет план маленькой мести, которая свершится уже сегодня вечером.
После того как дочь успокаивается и приводит себя в порядок, я везу её за новой косметикой. Тем более что мне и самой давно пора пополнить свои запасы.
Настроение у девочки мгновенно улучшается. Она начинает путешествовать от полки к полке, сбрасывая в корзину очередной понравившийся продукт. А меня в это время атакует достаточно активный консультант. Обычно я стараюсь обойтись без их навязчивых советов, но сегодня мне не помешает помощь.
Домой мы возвращаемся через полтора часа. Света идёт в свою комнату, а я переодеваюсь и отправляюсь на кухню, готовить ужин.
Домашние давно научились по звуку распознавать, когда приходит пора собираться за столом. Ну это и не удивительно. Стоит мне начать доставать тарелки, как раздаётся характерный звон, оповещающий о том, что я занимаюсь сервировкой.
Накрываю на троих. После того, что сегодня устроил Саша, у меня нет никакого желания его кормить. Но, если уж быть честной, я готовила и на него. Порция мужа просто осталась лежать в сковороде, стоящей на плите.
Как только Света и Даниил появляются в кухне, я сажусь вместе с ними за стол. Спустя минут пять к нам присоединяется Саша.
Входит, вальяжно облокачивается плечом о дверной косяк и обводит нас внимательным взглядом.
— А кормильца семейства теперь в этом доме игнорируют? — недовольно изрекает он.
Я молчу, сосредоточившись на содержимом тарелки. Дети тоже никак не комментируют ситуацию. Да и что они скажут? Дочь всё ещё обижена на отца. А Даниил вряд ли станет ухаживать за взрослым мужиком.
— Кира, я, между прочим, голодный, — злится он. — Пока что я содержу эту семью. Так что не советую со мной ссориться. На свою зарплату ты всех не прокормишь.
— У тебя устаревшие данные, — холодно отзываюсь я. — Моя зарплата ничуть не уступает твоей. И я всю её приношу домой.
— А я разве не так делаю?
Пожимаю плечами. Не хочу обсуждать при детях возможные траты мужа на любовницу. Но уверена, что там не обходится без дорогих подарков.
— Кира, я долго буду ждать? — теряет он терпение. — Где моя еда?
Я резко поднимаюсь, с грохотом отодвинув стул, и иду к плите. Достал он меня! Вместо того чтобы молча взять тарелку и положить себе порцию спагетти, он решил подрессировать меня. Так хочет всем доказать, что он здесь главный?
Хватаю с плиты сковороду и смотрю в глаза Саши. Муж благоразумно отступает, решив, что сейчас на него нападу. Я лишь усмехаюсь, заметив в его глазах панику.
Открываю ящик и вываливаю макароны с соусом в мусорное ведро.
— Можешь взять оттуда, если ты сильно голоден, — цежу я и резко выхожу из кухни, толкнув Сашу плечом.
Блин, я правда хотела наладить с ним отношения, чтобы усыпить его бдительность. Но он словно специально раз за разом выводит меня из себя. Возможно, мне следовало бы отказаться от собственной идеи? Может, лучше просто развестись, чтобы сберечь себе нервы?
Он ведь не изменится уже. Станет вести себя только хуже. А я в итоге не выдержу и правда огрею его чем-то вроде сковородки. Ещё убью ненароком…
Когда я вхожу в спальню и пытаюсь закрыть дверь, вижу, что Саша следует за мной по пятам. Оставаться с ним наедине я не желаю.
— Что ещё? — довольно агрессивно спрашиваю я.
— Там со стола нужно убрать, — немного растерянно отвечает он.
— Дети уберут. Не маленькие.
— Кир, давай поговорим, — просит он.
Закатываю глаза и отхожу в сторону, чтобы он смог войти. Я понятия не имею, о чём он собрался со мной разговаривать. Возможно, это просто повод начать очередной скандал? Я уже ничему не удивлюсь.
— О чём ты хочешь поговорить? — спрашиваю я.
— О нас, — отвечает он. — Тебе не кажется, что всё изменилось в худшую сторону. Мы ведь должны быть командой. Поддерживать друг друга. А ты так себя ведёшь при наших детях, что я скоро утрачу весь авторитет. Зачем ты их впутываешь?
— Смею напомнить, что ты первый начал, — скрестив руки на груди, замечаю я. — Ты вчера наговорил Даниилу каких-то гадостей. В итоге он пришёл и начал меня отчитывать.
— Да, — кивает он, зарывшись пальцами в волосы. — Я был не прав. Я действительно разговаривал с сыном. Мне просто нужно было получить хоть чью-то поддержку. А дети были за тебя…
— Поэтому ты меня оболгал? Чтобы выглядеть в глазах сына белым и пушистым? А про свою коллегу ты упомянул?
— Нет. Да и зачем? Им не нужно этого знать… Они не настолько взрослые.
— Но почему ты не вспомнил про его возраст, когда приписал мне любовника? — интересуюсь я.
— Кир, да я ничего подобного ему не говорил, — опускает он голову. — Парень сам додумал…
— Ну да, конечно, — хмыкаю я. — Это всё?
— Нет, — отвечает он. — Давай договоримся, что будем решать конфликты как цивилизованные люди? Да, я накосячил, но ты же меня простила. Решила сохранить семью. Так, почему ведёшь себя так, будто мы враги.
— А как мне себя вести?
— Как раньше… И я, в свою очередь, буду стараться, — отводит он глаза.
— Ты серьёзно? — уточняю я. — И в чём заключаются твои старания? В том, что ты оговариваешь меня при детях? Или в том, что позоришь меня перед коллегами? Или может быть в том, что третируешь нашу дочь? Как ты там сказал? Что бы она ни пошла по моим стопам? А я что, последняя шалава? Это я сплю с чужими мужьями? Может, предъявишь все эти претензии своей потаскухе?
— Кир, да не кричи ты, — шипит он, выставив перед собой ладони. — Это всё в прошлом. Давай забудем? Давай начнём с чистого листа?
Не нахожу слов, чтобы выразить все свои эмоции. Да и не уверена, что в моём родном языке существуют такие слова… Разве что маты.
Я всю жизнь поражалась тому, как легко люди прощают себе любые провинности. Почему-то многие считают, что достаточно извиниться и все твои грехи тут же смоет. Да вот только это работает совсем не так. У каждого свой предел терпения. И свои границы, до которых он может искренне прощать человека. Знаю, что есть те, кто прощает измену. Переступают этот период жизни и идут дальше…
А вот я не могу простить предательство. И никогда не забуду то, что сделал Саша. И чтобы он мне не обещал, я уже не смогу ему доверять…
Качаю головой и отворачиваюсь. Сейчас мне даже видеть его не хочется. Вернуть бы время вспять. Я бы не стала стоять и смотреть, как муж целуется с другой.
Я бы ворвалась в переговорную и отпинала сладкую парочку так, что им бы понадобились услуги травматолога.
Но сейчас об этом лучше не думать. Я должна успокоиться. Для моего плана нужна холодная голова. Иначе никакой мести не получится.
— Кир, я знаю, что накосячил, — произносит он. Протягивает ко мне раскрытую ладонь. Ждёт, когда я возьму его за руку.
Но я неподвижно стою у окна и смотрю на вечерний город, припорошённый мартовским снегом. Видимо, с приходом весны с ума сходят не только коты, но и некоторые мужья.
— Ты не просто накосячил, — отвечаю я и перемещаю взгляд на мужа. — Ты мне изменил. А потом меня же обвинил в неверности. Ты устраивал скандалы. Ты опозорил меня перед начальником. Ты оскорбил меня в разговоре с детьми. И это только за два дня. Боюсь представить, что ты сумеешь устроить за неделю.
— Я больше не буду ничего устраивать, — отвечает муж и медленно садится в кресло. — Я обещаю, что с этого момента я прекращу изводить тебя по поводу внешности. Перестану цепляться с обвинениями в неверности. Буду вести себя, как прежде… Но и тебе нужно взять себя в руки и перестать набрасываться на меня при каждом удобном случае. Давай, хоть ради детей, станем вести себя как раньше?
— Давай, — легко соглашаюсь я. — Но учти, ещё раз ты выкинешь что-то подобное. И разговаривать мы будем по-другому.
— Я всё понял, — кивает Саша.
Понятия не имею, что на него нашло. Но рада, что он решил объявить перемирие. Без этого я бы точно в какой-то момент не выдержала и огрела его чем-нибудь по голове, чтобы мозги на место встали.
Что удивительно, после этого разговора Саша и правда перестал ко мне цепляться. Уже два дня ведёт себя как образцовый семьянин. Перестал задерживаться на работе, извинился перед Светой и поговорил с Даниилом, объяснив своё недавнее поведение.
Я перестала чувствовать себя как на вулкане. Да, между нами всё ещё чувствуется напряжение. Но оно не мешает нам сосуществовать рядом.
В пятницу я немного задерживаюсь в офисе. Доделываю презентацию. Когда выхожу на парковку, сразу замечаю около своей машины девушку. Иду к автомобилю. Стук каблуков привлекает внимание незнакомки, и она оборачивается.