— Вера, выходи, — киваю дочери. Та бодро запихивает телефон в кармашек своей блестящей ветровки и выскаивает. А дальше уже и мы с Егором. Я сразу беру его на руки, чтобы успокоить.
Как только мы выходим из машины, тетя Зина приближается, и я замечаю, что, вопреки представлениям, женщина она вовсе не старая. Лет пятидесяти, не больше. И ее лицо тонкое, выразительное, скуластое.
— Здравствуйте, — киваю, растерянно улыбаясь. Скользнув по мне взглядом, она кивает в сторону дома:
— Маленький устал, тяжелый день, идемте скорей.
Ее движения немного суетливые, и мне приходит в голову что она волнуется не меньше меня. Интересно, кем она работала всю жизнь? У тети Зины длинные пальцы, изящные руки. Явно же не полы мыла.
Мы заходим все вместе в дом. Женя права — тетя Зина вряд ли бедствует. Просторный холл, подобранная со вкусом мебель, приглушенные цвета.
— Не разувайтесь, идемте дальше. Сначала чай. А вот туалет, тут, направо. И ванная.
— Вер, пошли в туалет, — обращаюсь к дочери, которая, как вижу, тоже устала. Идет, а при этом клюет носом. У нас у троих не осталось после сегодняшнего дня ничего: ни злости, ни обиды. Только одна большая усталость.
Когда мы выходим из туалета, на столе на кухне стоят чашки, чайник, тарелка с бутербродами. Однако Женя, решив что свою миссию выполнила, пожинает руки тете Зине и, улыбаясь, скороговоркой произносит:
— Спасибо огромное, нет, мы поехали.
— Ну может чай? — мученически восклицает тетя Зина, на что подруга мотает головой:
— Время десять, а у мужа с утра служба. Батюшка отдохнуть должен.
— Ну да, конечно, — кивает, а Женя, подмигнув мне, весело произносит:
— Мы поехали, а ты не унывай, Вика. Мы что-нибудь обязательно придумаем!
Глава 10. Максим
Табор покидает квартиру часов восемь, унося с собой баулы, сумки, рыбок с аквариумом. Причем смотрят на меня так будто я последняя сволочь на этой планете. И как я жил с Викой все эти годы? Загадка.
Как только дверь захлопывается, начинает пиликать мой телефон. Мама. Обычно она не звонит так поздно. Получается Вика уже успела ей нажаловаться. Кто бы сомневался! Пялюсь на экран, не зная, брать ли трубку, пока Марина, закатив глаза, не произносит:
— Да ответь уже! И так голова болит!
Денек конечно выдался… Понимаю Марину. Сходила на свидание к любимому человеку. Однако трубку все-таки стоит взять.
— Привет, мам, — стараюсь говорить как ни в чем ни бывало, до последнего надеясь, что Вика не донесла о Марине. Но увы. Надо же как-то нагадить на прощание!
— Поясни пожалуйста, на каком основании ты выгнал жену с детьми и привел какую-то проститутку в дом? Мачо себя почувствовал? — мама предпочитает не подбирать выражения. Всегда прямолинейная и всегда права. Но сейчас, когда она готова рвать и метать, лучше с ней не спорить.
— Мам, не переживай… Марина тебе понравится, она очень хорошая девушка, — понимаю, что динамик звучит предательски громко, и любимая все прекрасно слышит. Однако ее лицо непроницаемо.
— Понравится? Ты совсем ополоумел? — явный смешок. Интересно почему меня всегда пытались унизить? Я много лет преподаватель в ВУЗе, у меня научная степень. А мама что в десять лет, что в тридцать ко мне относится одинаково.
— Марина — декан факультета, кандидат наук, — начинаю перечислять регалии любимой, но на маму это не производит никакого впечатления. Хотя она всегда говорила что Вика тупая и что ей это очень не нравится.
— Мне плевать на твою Марину. Ты, дурак, останешься без квартиры и с кучей алиментов. Совсем «ку-ку»? — мама не унимается. Но и я уже не мальчик, сколько можно помыкать мною?
— Я сам разберусь со своей жизнью, — глухо сообщаю в трубку, но моя самоуверенность ее только выводит из себя:
— Слушай сюда, Максим! Я завтра приеду в полвосьмого и тебе такое устрою! Понял?
— Приезжай, я жду тебя.
Кидает трубку, а я перевожу взгляд на Марину. Сидит, покусывая полные губы, думает о чем-то. Меньше всего хотелось чтобы разговор с матерью произошел при ней.
— Она у тебя строгая, — замечает как бы между прочим и, поднявшись с кровати, с улыбкой произносит, — но не переживай, мы ее успокоим. Пошли пить кофе?
— Ты действительно не считаешь проблемой что мама может быть тобою не довольна?
— Я ей понравлюсь, — пожимает плечами. Меня всегда поражала уверенность в себе Марины. Это я могу волноваться, переживать кто что подумает. А Марина… У нее всегда все хорошо. Все ее полюбят, со всеми она умеет договариваться. И карьера ей тоже легко дается, — Достань пожалуйста печенье.
— Мама очень сложный человек… — пытаюсь объяснить Марине какой ужас нас обоих ожидает завтра. Но она удивительно спокойна.
— А мы расскажем про твою диссертацию. Ты скоро станешь известным ученым, профессором. Что еще нужно? — она нажимает своим наманикюренным пальчиком на кофемашину и задумчиво смотрит в окно. В этот момент я не могу оторвать от нее взгляда. Какая Марина все-таки красивая. А она продолжает, — Я горжусь тобой. Такой бриллиант как ты было глупо в грязи прятать. Но я сделаю все чтобы ты засверкал.
Ее слова вызывают у меня улыбку. Никто, ни один человек не ценил меня так как Марина. Даже мать орала на меня, унижала, говорила что я никчемный. А Вика и вовсе не обращала на меня внимания. А тут… Не знаю чем я заслужил такой подарок небес. Но упускать его не собираюсь.
Мы садимся пить кофе, Марина поразительно спокойна. Вроде сумасшедший день, а ей плевать. А может, просто не показывает виду? Она же начальница, декан. Выдержка должна быть ого-го какая.
— Так куда отправилась твоя женушка? — Марина первой нарушает молчание, делая небольшой глоток кофе.
— Не знаю… Там какая-то знакомая этой дуры Женьки.
Кивает, берет печенье, разглядывает его.
— Да, ситуация. Но ничего, жизнь — штука не простая.
В какой-то момент у меня возникает ощущение, что у Марины вот-вот проснется что-то типа женской солидарности. Но слава богу нет.
— Вика сама виновата. — продолжает, — Ценить надо мужа, тем более такого как ты.
— И я еще ей денег дал… — киваю.
— Не будем о ней, — вдруг прерывает меня Марина и, откусив печенье, произносит, — тебе завтра к первой паре?
— Да, у меня их две, а потом я свободен.
— Хорошо. Ты значит в библиотеку, пробудешь там до шести, пока у меня рабочий день не закончится. А потом мы поедем сюда, общаться с твоей мамой.
— Марин, — подаюсь вперед.
— Чего? — улыбается, а мне приходит в голову что так ласково на меня даже мама в детстве не смотрела.
— Ты с мужем когда разведешься?
Ее лицо едва заметно меняется, мрачнеет, но буквально на секунду. Она ставит чашку на стол и, касаясь подушечками пальцев ободка, отвечает:
— Давай сначала ты со своей женой разберешься. Понимаешь, меня так часто обманывали мужчины… Я боюсь просто остаться одна.
— Ты и одна? — у меня ее слова вызывают невольный смех. Ну что за глупости она говорит! — Марина, да за такими девушками как ты три очереди стоят. Ты и красивая, и умная…
— Это я в твоих глазах такая. Потому что ты умеешь ценить настоящих женщин. Но сам знаешь, какие мужики пошли… Падаль.
— А муж?
— Объелся груш. Давай сменим тему, милый. Мне еще надо приготовиться к завтрашнему дню. И наведи порядок в комнатах, а то они все раскидали, свиньи…
Глава 11. Максим
Все утро я не нахожу себе места: вечером приедет мать, а что мне говорить ей? Я и правда не знаю как будет дальше складываться моя жизнь. Очевидно что мы с Викой разбежимся, и я наконец вдохну свободу полной грудью. Рядом со мной будет любимая женщина, женщина-мечта, настоящая, желанная, красивая. Я хочу быть счастливым и имею на это право!
Что же касается алиментов, то тут все немного сложнее. Марина говорит что уладит вопрос, и я буду платить по минимуму… Но мама может начать орать на меня, что типа это ее внуки и все такое. Так уже было, плавали. То у нее все сволочи и нахлебники, то внуков вспоминает. Лицемерка.
А вот квартиру я отдавать не собираюсь. Только как ее удержать пока что не понятно. Надо будет поговорить с юристом на этот счет.
Зато Марина спокойна. Мы пока еще в разное время приходим на работу, скрываем отношения, и сегодняшний день исключением не является. Она поехала на своем «мерседесе», а я на метро. Ненавижу водить, это тяжело в условиях московского трафика.
На факультете все как обычно. Хорошенькие студентки ласково улыбаются, приветливые, нежные, юные. А я думаю о том, что ни разу за эти годы ни на одну из них не положил глаз. Ни разу не заговаривал с понравившейся девчонкой на посторонние темы, не предлагал хорошую оценку за поцелуй, не приглашал в кафе. Я пахал как проклятый! А Вика этого никогда не ценила. Не понимала что я мужчина, мне тяжело не реагировать на юные гибкие тела, на длинные волосы, на подтянутую грудь.
Прохожу по коридору факультета, останавливаясь возле стенда с расписанием. Рядом стайка первокурсниц. И я невольно краснею: их взгляды, звонкие голоса. Нет, я ни с одной из них не позволял себе большего чем просто легкое кокетство, смешки… Но мне хотелось! И, глухо с ними поздоровавшись, иду в аудиторию. Сегодня две пары. Раньше после сокращенного рабочего дня я всегда уезжал домой. Я оставался на кафедре очень редко, но с появлением Марины я не покидаю стен факультета до самого вечера. И я рад этому, наконец в моей жизни появился смысл.
После пар отправляюсь в библиотеку, писать докторскую. Скоро сессия у заочников, а значит, нужно подготовиться и к их предмету. Дел уйма, а еще вечером перед матерью отчитываться как будто я ребенок! Ненавижу!
И зря эти идиотки думают что я обеднею с алиментов. Минималку выплачивать буду, а остальное… У нас с Мариной есть свои источники доходов, которые не может отследить ни одна бухгалтерия: это сессия. И если раньше я боялся что меня поймают, мало ли идиотов, кто начнет звонить в полицию или прокуратуру, то с появлением Марины такой риск минимален. Конечно звонить может и не перестанут, только толку-то? Когда у тебя отец депутат и бывший начальник полиции ни одна проверка не даст результата. А вот студента, который попытается на меня пасть открыть, мы просто отчислим.