— Есения, ты сейчас говоришь какими-то загадками. Что случилось?
— Рус, я не хотела, чтобы ты ехал к нему в гости по той простой причине, что он меня летом лапал. Он задрал мне юбку и лапал меня. Понимаешь, я не хотела, чтобы ты общался с этим предателем. Понимаешь, Рустам, он не друг тебе, — в трубке повисло долгое тяжёлое молчание.
А потом раздался такой рык, что я чуть не выронила мобильник из пальцев:
— Убью…
Глава 15
Я бросила трубку и зажала ладонями глаза, тяжело задышала.
Когда-то эта тема должна была вылезти. Когда-то я должна была это произнести вслух.
Мне не нравился Алик по той простой причине, что я не всегда могла идентифицировать его отношение.
Когда мы с Русом только поженились, Алик очень часто появлялся у нас дома и постоянно придерживал меня за локоток, мурлыкая о том-, что вот, Есечка, у тебя такой хороший муж. При этом глаза его никогда не улыбались и на одном из дней рождений Рустама, когда мы уже были прилично в браке, он меня придерживал за талию и ворковал о том, что такая я сегодня красивая, такая я сегодня удивительная. Мне всегда чувствовалась какая-то другая подоплёка в его словах. Но поскольку здраво оценить я не могла были ли это намёки на что-то большее, по той простой причине, что у меня опыта общения с мужчинами как такового не было, я молчала.
Тяжело вздохнув, я медленно встала с кровати и пошла в гардеробную, выдвинула полки и посмотрела на украшения.
Рус собрал документы.
Да документы восстановить можно, а вот подготовиться к уходу стоило.
Я понимала, что если я сейчас дёрнусь, то Рустам это расценит как побег, как желание забрать у него ребёнка. И он тогда меня не выпустит, и после родов у меня отберут малыша ненадолго, чтобы я была более покладистой, а потом вернут, но только с учётом того, что я буду в семье.
Я такого расклада не хотела, поэтому я не собиралась сейчас до родов предпринимать каких-то попыток уйти от мужа, нет.
Пусть он списывает все на мои капризы, пусть он списывает все на мои гормоны. Я слова больше не скажу про то, что этот человек предал меня. Я буду готовиться к уходу, потому что, родив ребёнка, отойдя от родов, я смогу нормально уйти, а не так, что я только перееду на какую-нибудь съёмную квартиру, меня скрутит схватками, а потом повезут в ближайший роддом, куда заявится Рустам. И тогда я ребёнка точно не увижу никогда. Его сразу же из родовой отдадут мужу.
Перебрав украшения, отложив самые перспективные в небольшую шкатулку, которая стояла врезанной в ящик, я снова вернулась в спальню.
Я не засекла, сколько времени прошло с моего разговора с Рустамом, но когда уже укладывалась в постель, я услышала, как разъехались ворота, пропуская машину на территорию дома.
Спустя десять минут дверь входная открылась, и быстрый нервный шаг стал приближаться.
Рус распахнул дверь и, тяжело дыша, уставился на меня.
— Это что было такое? — произнёс он хрипло.
Я пожала плечами.
— Мне показалось, что за столько лет я наконец-таки имею право сказать о том, что твой друг лицемер, он плохой друг.
— А что же ты молчала все это время?
— А я не знала, как себя правильно вести, — заметила я тихо и посмотрела на мужа, у которого была помята на груди рубашка. И распахнут пиджак.
— В смысле ты не знала, как себя вести?
— В смысле я не могла правильно идентифицировать его подкаты и были ли это подкаты вообще, но если ты бросился на него с кулаками, значит, ты сам подозреваешь о том, что у тебя такой друг, что может подкатить к твоей жене. И тогда у меня возникает вопрос. Применима ли к тебе пословица, скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты?
У Руса дёрнулся глаз.
Я сжала пальцы на одеяле и тяжело задышала.
— То есть сейчас ты решила мне сказать, что Алик такой сякой, но молчала все эти годы?
— А ты бы мне поверил, когда мы с тобой только поженились? Ты бы мне поверил?
Рус пошатнулся и упёрся спиной в створку двери.
Я вздохнула и откинулась ещё сильнее на подушку, медленно протянула:
— Надеюсь я тебе, конечно, никакие планы не разрушила, но мне почему-то показалось, что в ситуации, когда ты выбираешь между женой и своим лучшим другом друга, ты должен все знать об этом друге.
— Да, спасибо, — хрипло выдохнул Рус и сделал шаг внутрь комнаты. Он прошёл до гардероба, стянул с плеч пиджак. А на тумбочку бросил свой мобильник. — Это самое то. Ты прям подобрала удивительно нужное время для того, чтобы открыть мне глаза на моё окружение.
Я пожала плечами.
— Но ты даже не обратила внимания на то, что я на это чёртово новоселье ехал не для того, чтобы с сервизом рассекать перед Аликом, а потащится туда для того, чтобы познакомиться с Духовицким, с которым в дальнейшем планировал сотрудничать.
Я снова пожала плечами.
— Ты не предупреждал меня о цели визита.
Рус заскрипел зубами, и из гардеробной донёсся какой-то шорох, как будто бы он вешалки с моими платьями уронил.
Я откинула одеяло и спустила ноги с кровати, желая проверить, что там происходило.
Я опёрлась рукой о тумбочку, и в этот момент на всю комнату раздался звук вибрации мобильника, который бросил Рус.
Я застыла.
Пульс застучал в висках, пришлось облизать губы.
Стараясь не дышать, я перевела взгляд на экран телефона.
Шаг ещё один из гардеробной в сторону спальни.
— Есения я…
Рус хотел что-то сказать, он положил одну руку на косяк двери, выходя из гардеробной, но в этот момент я не стала ничего слушать, а просто ударила пальцем по мобильнику.
«Рустам ну ты где? Я уже приехала, я жду тебя»
Глава 16
Рустам как раз выглянул из-за угла гардеробной, а я в этот момент подняла на него глаза и произнесла предельно сдержанно:
— На сообщение ответь, тебя там потеряли…
По лицу мужа пробежала тень.
Я, вместо того, чтобы продолжить своё путешествие в гардеробной и посмотреть на уроненные вещи, опять села на кровать, залезла на неё с ногами и укрылась одеялом.
Рус застыл изваянием, а я, вскинув бровь, заметила:
— Ну, как, понимаешь, дверь по-прежнему на том же месте, что и вчера.
Рус рыкнул, подхватил мобильник и резко вышел из спальни.
В коридоре, что-то загрохотало, но я решила не обращать на это внимание.
Я не понимала, почему Рус упирается, что ему сложно было бы сказать о том, что да, у меня есть другая женщина, и все на этом.
— Есения! — прогремело снова в коридоре, я зажала ладонями уши, спустилась пониже под одеяло и натянула его на себя.
Не хотелось говорить, не хотелось что-то обсуждать, но тяжёлый шаг приблизился, и дверь опять распахнулась.
— Есения, где Тимур? — произнёс холодно Рустам, и в этот момент я поняла, что что-то не то происходит.
Я откинула одеяло и приподнялась на локте.
— В каком смысле, где Тимур? Он у себя, либо в мансарде.
Я повернула голову в сторону мужа и увидела, как у него на шее бешено бились венки, такое чувство, как будто бы ещё секунда и Руса разорвёт на мелкие частицы.
Муж вздохнул, прикусил губу, провёл пальцами по щетине и качнул головой.
— Его нет в спальне.
Когтистая лапа предчувствия дотронулась до меня, я ощутила, как у меня ладони вспотели, а по спине вдоль позвоночника встали табуном мурашки.
Я только сглотнула.
— Нет, Тимур же не мог так поступить. Он же не мог просто взять и сбежать. Мы с ним поговорили, он ещё раз попытался отпроситься поехать на ночёвку, но я ему сказала, что пусть лучше ребята приедут, вы посидите у нас, нежели чем ты поедешь к ним.
Рус тяжело дышал, и от этого его дыхания вся комната раскалялась. В воздухе, как будто бы витали всполохи огня.
— Его нет в спальне, его нет на этаже.
— Я предлагала ему посидеть с друзьями в мансарде, никто не открывал ворота Рус. Он дома.
Я откинула одеяло и, придерживая живот, встала с постели, дёрнула с изголовья тонкий халат и натянула на себя.
— Есения я крикнул по коридору Тимур, где ты? И он не отозвался…
— Рус, это глупости, которые ты говоришь, — начала паниковать я, сердце застучало быстро-быстро, а в подсознании вставали картинки о том, как стадо неуравновешенных подростков собиралось и устраивало просто разносящие все вокруг вечеринки. А ещё я понимала, что если Тимур куда-то свалил, то ответственность лежит на мне, потому что я с ним была дома.
Я прошла мимо мужа и засеменила в сторону комнаты сына, толкнула дверь.
— Ну это второй этаж, Рус. Он должен быть либо в мансарде, либо на первом этаже где-то сидит, — произнесла я хрипло, осматривая спальню Тимура и подмечая глазом все тот же стабильный, лёгкий хаос. На столике с ноутом валялась открытая упаковка чипсов. Сбоку выдвинутый ящик с маркерами и с прочей канцелярией. Плед на кровати сбитый.
Мне Рус ничего не ответил.
Я быстро набила сообщение матери Дмитрия о том, что неизвестно ли ей, приехал ли к ним Тимур, но сообщение так и не было прочитано.
— Есения, куда он мог деться?
— У меня есть только одно подозрение, Рус, он поехал туда, куда мы его не пустили.
— Не мы, а ты, — едко поправил меня муж, и я задышала ещё тяжелее.
— А скажи, ты бы отпустил его туда? Я считаю, что все это очень дурно пахнет…
— Еся, скажи мне адрес этого Димы. Сейчас я съезжу.
Я открыла переписки, которые были, когда Тимур уже ездил в гости, назвала адрес, и Рус, записав его на мобильный, развернулся.
— Стой, подожди, а я? — громко задышала я.
— А что ты? Сиди дома, сиди и жди. Вдруг он не доехал. Вдруг он вернётся. Вдруг они просто потусили где-то на улице через два квартала и сейчас придут домой.
— Да как он мог исчезнуть из дома?
— А ты куда-нибудь выходила? — оскалился на меня Рус. Я облизала губы. — Да, ты, вероятнее всего, сидела в спальне.
— Рус он взрослый, он понимает слово нет…
— Есения, он подросток, ему плевать на слово нет, давай будем откровенны. А ещё тот фактор, что вы последнее время не находите общего языка, говорит о том, что он, скорее всего, мог проигнорировать тебя.