Что ж, разошлись, и я даже по сценическому опыту поглядывала на Тристана – чтобы нам с ним идти по разным сторонам зала параллельно. Дошли, нужно было пройти даме перед кавалером, и тут шедшая впереди меня королева принялась раскланиваться перед королем – то так, то этак, затормозив всю колонну. Естественно, ей никто слова не скажет – потому что на то она и королева. Но создалась пробка, за мной плотненько стояли другие дамы… и я почувствовала, как натянулась сзади ткань юбки – мне наступили-таки на шлейф. Рыжая скотина в зелёном, не иначе.
Королева, как мне показалось, ждала этого момента, или они условились по музыке – когда оно произойдёт. И сразу же двинулась к королю, и обошла его, и встала в пару, и теперь была моя очередь.
Если бы я со всей дури дёрнулась, то мою юбку придержали бы ногой, все услышали бы треск ткани, и образовалась бы дыра. Но я на сцене не первый день, бывало всякое, и вместо того, чтобы пойти вперёд, я двинулась назад, на рыжую. Всей своей немалой юбкой. Она не ожидала… и правильно, убрала ногу. Я скользящим движением через плие быстро подлетела к Тристану, обрулила его и встала в пару.
Никто ничего не заметил, я полагаю. Или заметил? Потому что досаду на лице рыжей было видно с другого конца зала. Наверное.
На следующий танец меня передали тому самому Ланселоту.
- Вы умеете танцевать? – спросил он меня с кислым видом.
- Совсем немного, - сказала я правду, и скромно потупилась. – У меня было мало практики. И я впервые попала на такой большой бал в такой красивой зале, - это всё тоже чистая правда, если что.
На его лице прямо было написано, что он не горит желанием быть моей практикой. Не то я просто сама по себе ему не нравлюсь, не то он не любит деревенщин, не то его оторвали от кого-то другого, например – от той рыжей.
Впрочем, рыжая оказалась в паре с Тристаном. Коалиция? Нужно держаться от них подальше?
Танец был очень похож на вальс. Вот прямо очень-очень. Ланселот взял меня за талию и завертел, ну а практика вальса у меня какая-никакая была. Я заглядывала ему в глаза, иногда цеплялась за руку чуть сильнее, чем нужно – как будто боюсь упасть, а сама смотрела в оба.
И не упустила момент – мне снова попытались наступить на юбку, теперь совсем другая дама из соседней пары, в розовом платье. Осторожно, будто бы ненароком, и тут я чуть приседаю, она пытается развить свой успех, её нога вся полностью оказывается на скользкой ткани, кавалер ведёт её дальше, а я хватаюсь за Ланса… что и требовалось доказать. Дама поскальзывается на моём шлейфе, увлекает за собой кавалера, и их пара с грохотом валится на пол. Ну хорошо, не с грохотом, но с позором-то точно.
- Что это с ней, вы не знаете? – интересуется у меня мой кавалер.
- Представления не имею, - вздыхаю я. – Я же впервые на балу. Здесь не всегда на пол валятся? Понимаете, в деревне, где я жила у добрых людей, бывали праздники. Там то и дело случалось так, что кто-нибудь перепьётся и потом на ногах не стоит. Может быть, эта дама выпила слишком много и с ней случилась та самая досадная неприятность? Мой папенька всегда говорил – не умеешь пить, так и не берись, - я закатила глаза. – То есть, тот добрый человек, которого я звала папенькой все эти годы.
Ланс глянул с интересом.
- И… чем же живёт ваш… папенька? – поднял он бровь.
- Он... кузнец, - я не смогла придумать ничего, более похожего на то, чем занимается мой реальный папка. – Он работает с металлом, делает из него всякие полезные штуковины. И для хозяйства, и оружие тоже, - да-да, у нас на заводе выпускают как гражданские самолёты, так и истребители.
- Вам нравилось быть дочерью кузнеца? – изумился он, глядя на мой гордый вид.
- Конечно. Я ведь не думала, что стану дочерью короля. Я была совсем маленькой, когда меня отдали в деревню, что там я могла помнить о жизни с родителями, с настоящими родителями! Очень мало. А в деревне очень престижно быть дочерью кузнеца. Понимаете, папенька-кузнец никогда не давал меня в обиду.
- Вы совсем не скучали по вашим настоящим родителям?
- Я помнила любовь и доброту, - вздохнула я. – Мой батюшка был ко мне добр и ласков, а лучше моей покойной матушки нет никого на белом свете.
Танец окончился, мы раскланялись, и он отвёл меня к королевскому возвышению. Королева глянула на меня таким зверем, что я не сомневалась – все диверсии были тщательно спланированы. Что ж, расслабляться нельзя, то ли ещё будет?
Ещё было. Меня откровенно толкали – в бок и под локоть, в меня врезались, во время фуршета дважды пытались облить. Ну что, правильно говорил ВасильБорисыч – равновесие наше всё, умение держаться на ногах наше всё, и умение уйти от столкновения тоже наше всё. Спасибо вам, дорогой мой учитель, что бы я делала тут без вашей науки?
А с наукой – очень даже ничего.
Я ещё три раза танцевала с Лансом, и он исполнил своё обещание – называл мне главных сановников и придворных дам. Я тут же перезабыла половину, но – кое-кого запомнила. Пригодится.
И несколько раз меня приглашали другие придворные кавалеры – но они не расспрашивали меня ни о чём. Вежливо улыбались и молчали.
И у меня хватило ума не торжествовать победу, пока я не вернулась в свои комнаты, и пока там меня не раздели, и не дали умыться ко сну. А уже потом, когда задвинули шторы, в столбик кровати тихонько постучала Мира и прошептала:
- Они ушли!
- Ура! – шепотом ответила я и выбралась из кровати.
Ну, теперь поговорим.
9.
- Ваше высочество, забирайтесь-ка лучше обратно, - сказала Мира. – Мало ли, кто сюда может зайти!
- А засова на двери нет? Или замка какого?
- Нет.
- И сундука, чтоб задвинуть?
- Есть, но вообразите, какой переполох поднимется, если придут вас проверить, а тут заперто!
Тьфу ты.
- Тогда прячемся сюда, - я быстро забралась обратно на кровать, и затащила её за собой.
- Да вы что, нельзя!
- Можно. Я разрешила.
Видимо, сказала убедительно, потому что Мира сбросила башмаки и тоже забралась на кровать, а я запинала её обувь в самый тёмный угол и задёрнула шторы.
- Рассказывай, - прошептала я.
- Королева в бешенстве. Она хотела показать его величеству, что вы необразованная деревенщина, а у неё не вышло. Она после бала раздала пощёчины всем своим дамам, кто с вами не справился.
- Так они вправду должны были меня пихать и ронять?
- И потом ещё смеяться над вашей неуклюжестью. А вы наоборот, над ними сами посмеялись.
- Да не смеялась я ни над кем. Но если меня обижают – я защищаюсь. Имею право. Так-то я вообще беззащитная, и за меня заступиться некому, вот и приходится самой.
- Я желаю вам удачи! Потому что… королева злобная, а вы добрая.
Это я-то добрая? Давно ли, и с чего? Я просто, ну, стараюсь, чтоб по справедливости. И если кто-то ради того, чтобы быть при дворе, соглашается выполнять королевские приказы – обижать, унижать, и всяко травить заведомо слабейшего – то такого не жаль. Думать надо, кому служишь.
- А с чего королева вообще решила вернуть меня ко двору?
- Так к вам же сватались! Когда-то давным-давно, оказывается, вас ещё и на свете не было, а покойная королева Алианна только собиралась произвести вас на свет, его величество договорился с союзным королём Западного Предела, что если родится девочка и доживёт до восемнадцати лет, то она станет супругой наследника того короля. И вот срок подошёл, и прибыл гонец, который напомнил королю о его обещании. Король опасается нарушить обещание, потому что с Западным Пределом лучше дружить, чем воевать. И он прямо спросил королеву – где вы есть. Потому что принц Тристан и его дружок сэр Ланселот те ещё вояки, и случись немирье – не смогут нас защитить. Вот вас и вернули ко двору. Королева злилась и твердила, что вы – неотёсанная деревенщина, и непременно опозоритесь сами, и опозорите короля и королевство. А вы всё молчали, улыбались, радовались встрече с его величеством и не боялись спрашивать про могилу её величества Алианны и ваших пропавших братьев.
- Да так, что королева дала мне пощёчину, - что-то такое я уже слышала.
- Встала с трона и собственной рукой вас ударила, да так, что вы упали. И вас унесли сюда, положили на кровать, и оставили до утра. А утром вы проснулись и дали всем жару.
- Да мало дала, судя по всему, - мрачно сказала я. – А что слышно про моих братьев? Где они вообще могут быть?
- Если про вас хоть немного говорили, что вы воспитываетесь где-то в деревне, то о них ничего не слыхать, - вздохнула Мира. – Увы.
- Так, я поняла. А что принц Тристан? Он кажется мне таким недобрым, - вздохнула я.
- Он такой и есть. Пристаёт ко всем служанкам в замке, и не только к служанкам, к придворным дамам тоже. И ему ж не откажешь, он сразу же побежит жаловаться своей матушке, а та неровен час – отправит на порку на конюшню.
- Что, и девушек тоже что ли? – не поверила я.
- И девушек тоже, - вздохнула она. – И даже одну придворную даму.
- И что, тех, кто вчера меня пихал, выпороли?
- Нет, их только сама королева побила.
Ну тогда ладно. Потому что выпороть за то, что не справились с подлым поручением королевы – как-то жестоко. А так – можно считать, что за дело получили.
- А что сэр Ланселот?
- Он друг принца и капитан гвардии. Но он здешний, он не из тех, кто прибыл с королевой Лоэлией. Правда, быстро подружился с принцем, и покрывает его грешки перед королевой, за это принц его ценит. Но в гвардии служат и те, кто помнит старые времена, и те, кто хотел бы их вернуть, - вздохнула Мира. – Только кто ж им даст?
- А что, может быть, кто-то и даст. Если найти моих пропавших братьев.
Да-да, найти, расколдовать и заставить произвести революцию. И поглядеть, что будет.
Дверь в спальню громко скрипнула, и мы замолчали.
- Быстро ложитесь. Это госпожа Изабелла, я знаю её шаги. Она вредная, - зашептала Мира едва слышно.