атем, чтобы вытащить колючку из босой ступни. Ее туфли, вспомнила она с каким-то угрюмым удовлетворением, остались там, где был начат этот разговор.
- Аликс… - начал Кэриллон.
- О боги, Кэриллон, да ведь саму эту страну создали Чэйсули! - резко бросила она, не оборачиваясь. - Ты что, думаешь, что им нужно это истребление?
Это деяние Шейна, не их.
- Причина была достаточно веской.
Аликс вздохнула и поставила оцарапанную ногу на землю. Они уставились друг на друга, несколько бесконечных мгновений не говоря ни слова, оба понимали, что их дружба оказалась в эти мгновения под угрозой. Аликс ждала, что Кэриллон сейчас прикажет ей уходить.
Рука Кэриллона легла на рукоять меча, пальцы гладили сверкающий рубин-кабошон, оправленный в золото. Он молчал в раздумье - ни гнева, ни холодного презрения которого она ожидала от принца.
Наконец, он вздохнул:
- Девочка, хотя мой дядя и прислушивался к твоему отцу, Торрин все же не знал всего. Он просто не мог знать всего о том, как началась война. Всего не знаю и я. Я лишь недавно стал наследником, и Шейн обращается со мной почти как с ребенком. Если ты согласна слушать, я расскажу тебе, что знаю обо всем этом.
Она было открыла рот, чтобы ответить, но их разговор прервал третий голос:
- Нет, мой славненький господинчик. Позволь сказать слово тому, кто пережил истребление, затеянное Шейном.
Аликс резко обернулась: на границе леса стоял человек в кожаных облегающих штанах и охотничьей куртке - смуглый, с волосами цвета воронова крыла.
Мгновение девушка смотрела на него в растерянности, совершенно ошеломленная, потом ее глаза расширились: она заметила массивные золотые браслеты на его руках. Ряд ом с человеком стоял серебристо-серый волк.
- Кэриллон! - отшатнувшись, вскрикнула она. Лязгнул меч Кэриллона - и мгновенно серебряной стрелой пролетел мимо нее волк, Зубы его сомкнулись на запястье принца.
Аликс повернулась и бросилась прочь, но незнакомец оказался быстрее: он схватил ее за плечи и повернул к себе. Она взглянула в его смуглое смеющееся лицо - в желтые глаза…
Глаза зверя! беззвучно закричало что-то внутри нее.
- Ну же, мэйха, не рвись ты так, - сказал незнакомец, ухмыляясь. В его левом ухе поблескивала золотая серьга, казавшаяся еще ярче в темной массе волос. Мягкая кожаная куртка-безрукавка оставляла открытыми загорелые руки.
- Только что ты отстаивала мой народ, мэйха, неужели твои взгляды так быстро изменяются?
Она замерла в его руках, похолодев от страха, неотрывно глядя в это узкое точеное лицо с острыми по-птичьи чертами:
- Ты - Чэйсули!…
- Верно, - согласился он. - Меня зовут Финн. Когда я услышал, как ты защищаешь мой народ перед наследником того, кто едва не уничтожил нас, я не смог допустить, чтобы этот маленький господинчик тебя переубедил. Слишком многие не хотят знать правды, - он снова усмехнулся, - Я расскажу тебе, мэйха, что произошло на самом деле, почему Шейн проклял нас и поставил вне закона.
- Оборотень! Демон! - яростно выкрикнул Кэриллон.
Аликс рванулась из рук Финна, пытаясь обернуться, чтобы увидеть принца, внезапно испугавшись, что его рана опасна. Молодой человек приподнялся на локте, прижав прокушенную руку к груди, лицо его горело гневом. Подле него спокойно сидел большой серебристо-серый волк. Аликс не сомневалась в том, что зверь, несмотря на кажущееся спокойствие.
Руки Чэйсули крепче сжали Аликс - она невольно поморщилась от боли.
- Нет, мой господинчик, я не демон. Я такой же человек, как и вы, только нас боги любят больше. Разумеется. А если ты собираешься и дальше называть нас отродьем демонов и говорить, что мы служим богу преисподней, то лучше посмотри сперва на своего любезного дядюшку, Мухаара Хомейны. Это он объявил нам кумаалин, а не мы ему, - в голосе Финна зазвучало презрение пополам с ненавистью, заставившее Аликс содрогнуться. - Ты заставляешь меня думать, что и в этом решил стать его наследником.
Кровь бросилась Кэриллону в лицо, он дернулся, пытаясь приподняться, но волк, прищурив янтарные глаза, еле заметно пошевелился, и это неуловимое движение заставило принца передумать. Аликс видела, что его лицо исказили боль и отчаянье.
- Пусти меня к нему!
- К нему? - Чэйсули расхохотался, - Ты, значит, его мэйха? А я-то хотел сделать тебя своей…
Лицо девушки застыло:
- Я никому не любовница, если ваше варварское слово означает это.
- Это Древний Язык, мэйха, дар старых богов. Когда-то Древний Язык был единственным языком этой земли, - его дыхание щекотало ей ухо. - Я научу тебя…
- Пусти меня!
- Вот те раз! Я только что заполучил тебя - а ты хочешь, чтобы мы тут же и расстались?
- Отпусти ее, - резко приказал Кэриллон.
Финн весело рассмеялся:
- Малютка принц приказывает - мне! Ты не у себя во дворце, и лучше бы тебе вспомнить об этом. Чэйсули, мой молодой господин, более не признают ни законов Мухаара, ни его желаний. Объявив кумаалин, Шейн одним ударом перечеркнул нашу преданность Мухаару и его крови, - он резко оборвал смех. - Быть может, теперь, когда его наследник в наших руках, он вернет нам свое благоволение - хотя бы отчасти… как ты думаешь?
- Ну что ж, я в твоих руках, - прорычал Кэриллон. - Но отпусти Аликс!
Чэйсули снова рассмеялся:
- Но я-то пришел как раз за женщиной, дружок. Тебя я заполучил случайно в придачу к ней. И теперь не собираюсь терять ни ее, ни тебя, - его рука словно бы случайно скользнула по груди Аликс. - Этой ночью вы оба будете гостями кочевого лагеря Чэйсули.
- Мой отец… - прошептала Аликс. - Как же он…
- Твой отец пойдет искать тебя, мэйха, не найдет, конечно, и решит, что ты попалась диким зверям.
- Так оно и есть! - прошипела она. Финн приподнял ее голову за подбородок:
- Вот и ты уже проклинаешь нас - так же, как и твой дружок-принц.
- Да! - с ярость подтвердила она. - А что еще мне остается делать, если ты ведешь себя подобно дикому зверю?
Рука Финна сжалась, едва не сломав ей челюсть.
- А кто в этом виноват, мэйха? - он повернул ее голову, заставив смотреть на Кэриллона. - Гляди, да получше! Ты видишь перед собой наследника того, кто прогнал нас с нашей родной земли - земли, принадлежащей нам по праву с древних времен - превратив воинов в преступников, отказав нам во всем, что было нашим по праву. И если уж ты называешь нас зверями, подумай - не Шейн ли создал этих зверей?
- Он - твой сюзерен! - прошипел сквозь зубы Кэриллон.
- Нет, - холодно ответил Финн, - Шейн Хомейнский - наш палач, а не сюзерен.
- Он казнит по заслугам!
- Каким заслугам?
Глаза Кэриллона сузились:
- Воин Чэйсули - ленник моего дяди Мухаара - похитил дочь короля, - он улыбнулся с ледяной яростью, разгневанный не меньше, чем Чэйсули. - Но, похоже, у вас это в обычае. Разве ты сейчас не крадешь?
Финн ответил ему не менее холодной усмешкой:
- Может, и так, мой господинчик, да только она - не королевская дочь. О ней только мать с отцом и будут горевать… погорюют, да и перестанут.
- Моя мать мертва, - гневно проговорила Аликс - тут же пожалев, что заговорила вообще. Она осторожно набрала в грудь воздуха, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как можно спокойнее:
- Если я по доброй воле пойду с тобой, ты отпустишь Кэриллона?
Финн снова рассмеялся - на этот раз мягко, почти ласково:
- Нет, мэйха, я этого не сделаю. Он - то оружие, которого недоставало Чэйсули все эти двадцать пять лет кумаалин, хотя родился после того, как началось Истребление. Мы его используем.
Аликс встретилась глазами с Кэриллоном, спорить было бесполезно. Они оба промолчали.
- Пошли, - сказал Финн. - В лесу нас ждут люди и кони. Нам пора уходить отсюда.
Кэриллон осторожно поднялся на ноги, придерживая раненую руку. Он был выше черноволосого воина, но перед его яростной гордостью словно бы стал меньше ростом.
- Твой меч, принц, - неожиданно тихо проговорил Финн. - Возьми меч и вложи его в ножны.
- Хотел бы я, чтобы ножнами ему послужила твоя плоть!…
- Верно, - согласился Финн. - Ты не был бы мужчиной, если бы не желал этого.
Аликс почувствовала, как напрягся Финн - словно бы настороженно прислушивался к чему-то внутри себя или к какому-то шороху, неслышному ни ей, ни Кэриллону.
- Подними меч, Кэриллон Хомейнский, в конце концов, он пока еще твой.
Кэриллон наклонился и поднял меч, не отводя настороженного взгляда от волка. Когда он неловким движением вложил клинок в ножны, в рукояти ярко полыхнул рубин.
Финн пристально взглянул на оружие и странно улыбнулся:
- Меч Хэйла.
Кэриллон взглянул угрюмо:
- Мой дядя одарил меня этим мечом в прошлом году. До того клинок принадлежал ему. О чем ты, собственно, говоришь?
Чэйсули ответил не сразу. Аликс бросила на него острый взгляд. На лице воина появилось отстраненное выражение, даже его звериные желтые глаза вроде бы потускнели:
- Задолго до того, как этот меч стал мечом Мухаара, он был мечом Чэйсули.
Его сделал Хэйл и поднес своему сюзерену - тому, кому он дал кровную клятву верности, - он глубоко вздохнул. - И пророчество Перворожденных говорит, что однажды он снова будет в руках Мухаара-Чэйсули.
- Лжешь!
Финн издевательски ухмыльнулся:
- Я временами могу лгать, но Пророчество - нет. Пойдем, господин мой, и позволь Моему лиир проводить тебя к твоему коню. Идем же.
Кэриллон, и без того ни на минуту не забывавший о своем молчаливом и опасном страже, медленно и осторожно пошел вперед. Аликс не осталось ничего иного, кроме как следовать за ним.
В лесу их поджидали еще три воина Чэйсули, один из них держал в поводу коня Кэриллона. Аликс бросила быстрый взгляд на принца, пытаясь угадать его мысли, и увидела, что он побледнел и до хруста стиснул зубы. Казалось, единственным его желанием сейчас было держаться как можно дальше от Чэйсули.
Финн проговорил что-то на непонятном певучем языке, которого Аликс не знала, и один из воинов, подошел к Кэриллону, держа в поводу коня - чужого, в его собственном принцу отказали, и румянец, заливший его лицо, без слов говорил о том, как оскорблен Кэриллон.