Убивать или калечить честную псину у меня не было ни малейшего желания, но испытать на своей шкуре «мертвую» хватку бульдога тоже не хотелось. В итоге я принял компромиссное решение и, с ловкостью обезьяны, запрыгнул на крышу журнального киоска.
– Ни с места, руки за голову! – вскинув автомат, заорал молодой сержант, хозяин собаки. Палец парнишки нервно подрагивал на спусковом крючке. В глазах читалось страстное желание «мочить в сортире». Пардон, на крыше киоска. Расталкивая народ, к нему на подмогу спешил напарник: грузный, с погонами старшины и с недоеденным пончиком во рту.
– Расслабьтесь, ребята, и не торопитесь стрелять, – положив ладони на затылок, спокойно сказал я. – Лучше поднимите у девки платье. Осторожно! На ней пояс шахида. К бомбе не прикасайтесь. Может рвануть ненароком. А потом загля́нете в мое удостоверение…
8
Прошло несколько дней, но ощутимых подвижек в деле о взрыве на Березовой по-прежнему не было. Обстановка в Конторе стала невыносимой. Измученные, затюканные сотрудники старались не попадаться на глаза начальству, которое метало громы и молнии и щедро раздавало нагоняи кому придется. Особенно доставалось оперативникам. Их обзывали тупыми, ленивыми, даром хлеб жрущими и т. д. и т. п. Один я числился в героях. Ну как же! Предотвратил крупный теракт, спас десятки мирных граждан и малость обелил руководство ФСБ перед президентом и общественностью. Вот офицер, достойный подражания! Не то, что вы все – олухи и бездельники!!!
Меня даже представили к правительственной награде. (А нас ими не слишком балуют.)
Тем не менее я держал ухо востро и с начальством (за исключением Рябова) общаться избегал. Оно ведь такое, начальство наше, – гладит тебя ласково по головке, а потом вдруг бац – затрещину влепит! Либо старую провинность вспомнит, либо просто для профилактики…
Наконец ранним субботним утром меня разбудил телефонный звонок Рябова.
– Весточка от Эмира, – лаконично сообщил он. – Встречаемся через час, на объекте номер два.
Я соскочил с постели, торопливо умылся, почистил зубы, оделся, выбежал из дома и принялся ловить такси. «Объект номер два» на кодовом языке означал новый, год назад насаженный, парк у кинотеатра «Казань». Находился он в районе новостроек, на западной окраине города и как нельзя лучше подходил для конфиденциальных бесед. Особенно с утра пораньше. Народу – никого. Территория большая, но деревца молоденькие, тонкие, и видимость вокруг превосходная. Нежелательного «гостя» или подозрительную машину замечаешь издали…
Я опоздал на целых десять минут (с таксистом не повезло), однако сверхпунктуальный шеф, казалось, вовсе не заметил столь вопиющего нарушения дисциплины. Глаза полковника хищно поблескивали, по губам блуждала мечтательная улыбка, и я понял: лед тронулся! Мы близки к завершению операции. (Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить.)
– Сегодня вечером Умар Халилов встретится с Профессором в ресторане «Золотое блюдо», – подтвердил мои догадки Рябов и плотоядно мурлыкнул: – Ай да Ваха! Ай да молодец! Недаром на него время потратили!!!
Затем, довольно потирая руки, он начал вводить меня в курс дела. Асланов оказался агентом на удивление ретивым, и его «весточка» представляла собой подробный, детальный отчет. Похождения новоявленного «Эмира» вкратце выглядели так: через рыночных родственников Ваха пустил по диаспоре слух о своем чудесном спасении из захваченной спецназом усадьбы, и уже спустя сутки на него самостоятельно вышел бывший Хозяин. Встреча прошла в теплой, дружественной обстановке. Очевидно, Халилов успел связаться с предателем в Конторе и убедился в железном алиби Асланова. Поспешное бегство из собственного дома Умар объяснил важными, неотложными делами (о предстоящем штурме он якобы не знал) и лицемерно погоревал о гибели десятка с лишним «верных нукеров». Похоже, господин Халилов был невысокого мнения об умственных способностях Вахи. Тем не менее, исходя из принципа «хоть дурак, зато преданный», он предложил Асланову возглавить свою новую охрану и отдал под его начало пять отборных воинов, недавно прибывших из Чечни. В отчете содержались их имена, фамилии, краткие личностные характеристики, а также номера и серии паспортов, выданных неделю назад Марьяновским ОВД. По словам Эмира, Халилов соблюдал строжайшую конспирацию, сильно изменил внешность и никогда не ночевал дважды в одном месте. Поэтому сдать Хозяина раньше у Вахи не получалось. Но вчера утром Умар велел Асланову наведаться в ресторан «Золотое блюдо», тщательно изучить обстановку, все входы и выходы, а потом сказал: «Завтра вечером я ужинаю там с Профессором. Он прибудет один, без охраны. Сможешь обеспечить безопасность нас обоих?!»
– Без проблем! – гордо заверил Ваха и тут же набросал на бумаге схему расположения боевиков в окрестностях стола Хозяина, пометил возможные траектории ведения огня и пути отхода в случае непредвиденных обстоятельств. (Копия этого наброска прилагалась к отчету.) Вахин план (действительно толковый) Халилову понравился, и он приказал действовать в строгом соответствии с ним. В конце отчета Эмир просил дать возможность уйти из ресторана не только ему, но и еще одному боевику, некоему Муслиму Беноеву. Иначе, мол, диаспора заподозрит в предательстве…
– Очень разумно. – одобрил полковник. – Тейп Беноевых достаточно многочислен и пользуется определенным влиянием в стане мятежников. Ну что же! Подыграем нашему осведомителю. Пускай Ваха не просто уйдет вместе с Муслимом, но и спасет его от верной гибели!
– Конкретизируйте, – попросил я.
– Асланова раним легко, в мякоть правой руки. Беноева, тяжело, но не смертельно, – пояснил шеф. – Займешься ими лично и проконтролируешь безопасный отход. Остальным ни полслова. Понятно?!
Я утвердительно кивнул.
– Тогда давай обсудим детали…
С декабря прошлого года фешенебельный ресторан «Золотое блюдо» внешне нисколько не изменился. Стая дорогих иномарок у парадного входа, улыбчивый швейцар-вышибала за стеклянными дверями. Роскошный зал с небольшим фонтаном посередине и хрустальными люстрами под потолком, изысканно одетая публика, вышколенные официантки, два черных лебедя в бассейне у фонтана… 29 декабря, вон за тем столиком, сидели мы с Андреем Самохиным и снимали на скрытую камеру встречу личного секретаря Валерии Новохлевской Пасюка с матерым террористом Султаном. А за нами следили представители чертовой Структуры и вскоре напали. Прямо здесь, в ресторане. Капитан Самохин в тот вечер погиб, а я лишь чудом остался жив и окунулся в длинную череду таких приключений, о которых лишний раз вспоминать не хочется[12]. Прошло более семи месяцев. Нет больше ни Султана, ни возглавляемой им террористической сети. Сдох как собака Пасюк, исчезла с лица земли Структура, отправилось в отставку правительство Касьянова. Однако кровавый террор продолжается. Гремят взрывы в метро, в больницах, на городских улицах… Где-то на верхушке
Конторы засел новый предатель в больших погонах. Кто-то щедро финансирует террористов, как из-за рубежа, так и внутри страны.
– Слуги дьявола не оставят Россию в покое. Либо мы их, либо они нас, – тихо сказал подошедший Самохин и растаял в воздухе. Я вздрогнул, перекрестился и усилием воли сосредоточился на предстоящей операции.
Готовились к ней тщательно и в строжайшем секрете. В первую очередь от вышестоящих. В курсе был только начальник Управления Игорь Львович Марков, которому Рябов доверял как самому себе[13]. Еще днем четверо оперативников во главе с майором Бугаевым аккуратно изъяли со службы все руководство Марьяновского ОВД, допросили под «сывороткой» и выявили трех пособников террористов. Иуд посадили до поры в бетонированный подвал, на загородной даче Маркова. А остальным вкололи антидот, получили при их помощи фотографии новых охранников Халилова и предложили расстроенным ментам отдохнуть там же, на даче. Но не в подвале, а в гостевых комнатах, с комфортом, под присмотром генеральских телохранителей.
В качестве медпомощи мы привлекли старого приятеля шефа Кирилла Альбертовича Ильина. Человека надежного, многократно проверенного и ко всему прочему специалиста самого широкого профиля. Он один мог с успехом заменить и анестезиолога, и реаниматора, необходимых нам для наркодопроса пленных…
Ближе к вечеру все участники операции выдвинулись на трех машинах к гостинице «Вавилон»[14]. Марков, Рябов и Ильин остались в микроавтобусе, а в ресторан вошли семь оперативников (включая вашего покорного слугу), устроились в зале с учетом Вахиной «диспозиции» и принялись изображать богатых бездельников…
С тех пор минуло два с лишним часа. Заполненный на три четверти зал гудел веселым пьяным ульем. За соседним со мной столиком расположилась компания из двух крепких мужчин лет тридцати на вид. Пришли они сюда истинными джентльменами: чинными, вежливыми, слегка чопорными. Но под воздействием спиртного постепенно сбросили эту напускную шелуху и в настоящий момент напоминали матросов с пиратского судна, прогуливающих награбленное добро. Горланили похабные песни, цеплялись к проходящим мимо женщинам, всячески обзывали их кавалеров и, судя по всему, сознательно нарывались на неприятности. Однако задетые ими господа почему-то не пытались защитить свою честь, молча проглатывали оскорбления и старались держаться от хамов подальше. В результате разудалая парочка наглела все больше. У меня чесались руки надраить им физиономии (в другое время я бы так и поступил), но сейчас я просто не имел права привлекать к себе чье бы то ни было внимание.
Наконец ситуация благополучно разрешилась. Один из пьяных мерзавцев задрал юбку на миловидной девушке, с ходу получил кулаком в челюсть от ее спутника с боксерским носом и застыл в глубоком нокауте. Второй, вооружившись пустой бутылкой, бросился на парня, но я незаметно поставил ему подножку. Удивленно хрюкнув, буян впечатался мордой в пол и заворочался там, с хлюпом втягивая кровавые сопли. Подоспевшие метрдотель с вышибалой начали обстоятельный «разбор полетов». На меня они даже не взглянули. Улыбнувшись краешком губ, я откинулся на спинку стула, сунул в рот сигарету, и в следующее мгновение в зале появился Халилов со свитой. Признаться честно, я не сразу его узнал. Как и доносил агент Ваха, Умар значительно изменил внешность. Сбрил бороду, усы, водрузил на голову светлый парик и посредством контактных линз поменял цвет глаз – с карего на голубой.