Вы когда-нибудь видели, как у человека уши растут? Они обычно растут прислоненными вдоль головы с небольшими отклонениями, а у неё они росли поперёк. К лысой голове неумело прилеплены два уха.
Наши бабы как увидели, так всё! Эль-Маринель Ушастая и никак иначе.
Она уже свои умения тогда получила и могла стрелу с полусотни шагов топтуну в пасть послать, изнутри споровый мешок пробить и кусача в ножи взять. В ней как будто два человека сидят. Одна девчонка-подросток, за возраст даже не скажу, и суровый боец спецназа. Боец спецназа сейчас, наверное, куда-то ушёл или спал, а девочка-подросток раздула ноздри, засопела и галопом побежала в лес на ближайшем дереве топиться. Обматюкал наших девок за умение быть профессиональными гадюками и отправился за эльфийской лучницей.
Настя Лёня, которые рядом со мной постоянно крутились, отправились следом, немного поотстав. Я не рукопашник, и по лесам тут одному ходить очень опасно.
Догоняю. Это моя почётная обязанность — утешать. Если что-то не так, то ко мне бегут: «Добрая Милая Крёстная, у того срыв. Добрая Милая Крёстная, у человека капут с головой произошёл, ты тут старше всех. Добрая Милая Крёстная, это твой клиент». Почему мой? Всё, что с головой не так, это ко мне. Так все решили, только меня не спрашивали.
Догнал. Иду рядом. Сопит так, что заражённые со всего леспромхоза начнут сбираться. Идём рядом. Я молчу, мне в ответ сопят. Вот уж бабы, сиськи отрастили, а мозги забыли.
Так и спрашиваю:
— Ты вообще дура неуравновешенная или дочь великого леса?
Блин! Вот это взгляд! Если бы был в великом лесу, то из земли прямо сейчас корни вырвались и разорвали меня в клочья. Но нет, мы не в эльфийском лесу, мы у себя, на кластерах.
Идёт. Она за плечами свой бублик несёт, сопит. Бублик — это лук такой, татарский. Редко-редко в Тереме выпадает. Он, когда без тетивы, вот бублик бубликом, а когда тетиву натягивают, луком становится.
Она, когда его увидела, так сразу схватила: «Всё, я эльфийка, вот какой мне лук достался!» Решаю разговор продолжить:
— Эль-Маринель, вот чего ты надулась? Мы так до другого конца кластера дойдём, а там Настя Лёня умаются, мне ещё пожрать надо, а я голодный, да и Настя Лёня не кормлены.
— Правда, надо соглашаться, а то хуже придумают? — подняла на меня голову шмыгающая носом лучница.
— Да. Ты себя-то в зеркало видела?
— Меня в детстве за уши дразнили.
— Ну, блин, ты даешь! Уже пора привыкнуть! Ты думаешь быть эльфийкой, а получить кличку «Жопастая», или «Горбастая», или «Носастая»? Давай соглашайся на Ушастую, пока хуже не придумали. Девки у нас такие гадюки, они быстро сейчас тебе что-нибудь отрастят…
Это первый раз был. Я с ней ещё час разговаривал, потом она выплакиваться на дерево влезла, к ночи вернулась. Такие скандалы потом сто раз были. Нашим девкам обидеть Ушастую лучницу, как раз плюнуть. Вроде ничего такого не сказали, а обидно до жути, но не придерёшься.
Эль-Маринель Ушастую я нашёл на скамейке столовой, под навесом. Она оплетала стрелы красивым узором из тончайших полосок кожи.
— Привет, — поздоровался я. — Где бы это могло быть? — Я показал ей на стопку берестяных листков, исписанных старославянскими буквами.
Я эти бумажки отобрал у наших подростков, когда из них самолётики пытались делать. Разумеется, я уже спросил об этих вещах других следопытов, но они ничего не знали. Сами листы принёс один из мужиков, его на днях задрал крупный заражённый, и узнать источник не было возможным.
— Это в домике Бабы Яги. На столе лежат. Всё равно из них книжка не получается, одна глупость.
Похоже, эльфы, даже если они человеческой расы, лысые и лопоухие, получают некую энергетическую часть, которая заставляет лазать по самым отдалённым местам и искать себе на грациозную часть тела уйму приключений.
— А что там было написано? — осторожно поинтересовался я, не веря, что всё так просто.
— Ерунда всякая, я не понимаю. Думала книжку старинную сложить, а они не складываются, и глупые они.
— А как мне посмотреть?
— А, забирай. Они в берестяной коробке, которая с уткой.
Посчитав, что аудиенция закончена, лучница запела песню и продолжила оплетать свои стрелы, а я направился в её комнату забрать содержимое коробки. Замков на дверях у нас нет. Искомое нашлось сразу. На кривой коробке было изображение странного животного с вытянутым корпусом, зато содержимое было нужным. Я как-то сразу зацепился взглядом именно за эти листы. Книги тех времен к нам попадали, но проходили мимо моего интереса, а вот эти письмена совсем другие. С ними надо будет ещё разобраться в свободное время, а теперь домой и спать. У меня завтра охота и поход по магазинам.
Глава 9На живца
С восходом солнца, приодевшись, как и все остальные мужики, в богатыря, я стоял перед стеной. Ростовой щит, кольчуга, кольчужные перчатки, копьё и палаш. Маршрут очень простой. Вначале наша банда ряженых добрых молодцев под охраной рукопашников пойдёт в Терем, потом леспромхоз, чтобы урожай собрать, а там разделимся. Я отправлюсь на шоу девяностых, а мужики на ферму. Непонятно? Ага. Я сам долго привыкал. У нас тут всё странное. Каждое слово по отдельности нормальное, а когда в предложения собираются, то смысл как-то уходит.
Король Артур, убедившись, что лучше мы всё равно не построимся, дал команду выдвигаться. Для чего нам все эти охоты? Мы добываем жемчужины и спораны. Нам надо очень много жемчужин, поскольку мы растим умения, и запас споранов. Казалось бы, такой стаб, такие маленькие, закрытые от всего мира кластеры, живи не хочу. Выращивай заражённых и режь на спораны, натуральное хозяйство, то козочки к тебе прилетели, то зерна полная кладовка, то бочки с медом, то бочки с медовухой. Но мы живём здесь не первые, не вторые, мы живём здесь третьи и всегда помним об этом.
Раз в очень много лет чернота отступает, и мы оказываемся на острие звезды, ведущей в пекло, не в какое-то, а в самое-самое пекло. Наши соседи через черноту — развитые руберы и элита. Когда это хлынет к нам, мы должны быть готовы, вот мы и готовимся. Каждый день мы строим стену, с каждой перезагрузки Терема мы притаскиваем стрелы, порох, льём пули для пищалей, минируем проходы, варим что-то наподобие напалма для рвов, и всё это мы готовим к тому самому дню, когда чернота отступит, и мы останемся одни перед самым пеклом — Адом! И самое главное — никто не знает, сколько нам придётся сидеть в Дурке. Если запастись едой и водой можно впрок или поголодать, то пополнить запасы живчика будет невозможно, и голоданием тут не обойтись.
Терем наше всё. Представьте старинную русскую лубочную крепость. Уменьшите её раз в надцать. Крохотная крепостёнка в два этажа с эксплуатируемой кровлей, общей площадью метров триста. Аккуратно побелённые стены, ажурные зубцы, флигель в форме петушка, рядом яблоневый садик и красненькие деревянные ворота. Няшка, а не боевое укрепление. На стенах шесть орудий, одно из которых моё, и пять плетёных под картечь. Первый этаж полуподвальный, и там хранят порох, вино, дёготь, ржавое оружие и недоделанный, кривой огнестрел. Второй этаж занимают палаты. Это две крохотные комнаты метров по двадцать. Здесь одежда, предметы утвари, стрелы и луки. Внутри крохотный дворик с маленьким сараем.
Сразу скажу — булатных клинков нет, а всё железо дрянное, ржавеет и почти не точится. Самое ценное среди ржавого хлама — это моя пушка и порох. Первые пять пушек интересуют мало, а вот шестая пушка — подарок стикса. Первые пять плетёные, а шестая или из чёрной бронзы, или чугуна с примесями. У неё даже есть углубление, куда вкладывается телефон святого отца.
В оружейной, как всегда, чисто и порядок. Через плечо Короля Артура высунулась хитрая лопоухая морда Эль-Маринель.
— Нет твоего бублика. Ничего, должен быть уже скоро, — утешающим тоном сказал наш главный военачальник.
— У меня всего два осталось, — сообщила наша лучница, поменяла выражение лица с хитрого на расстроенное и, схватив несколько стрел из бочонка, упрыгала.
Это наша эльфийка замену своему луку высматривает. Он у неё очень быстро изнашивается, а прилетает не с каждой перезагрузкой. Короткий и очень мощный татарский лук без тетивы сворачивается кольцом, за что и получил своё название — бублик. Здесь было много стрел и луков, но по сравнению с её изделием это были просто палки с верёвками.
Заявились наши силачи. Это мужики, которых стикс даровал силой. Они у нас лошадьми работают и таскают телеги с добром. Лошади к нам не попадают. Пробовали запрягать коров и ослов, но задолбались, всё прокляли, такая, блин, это тупая скотина. Сами мужики после ряда попыток с матом выпрягли всю эту животину и просто перетащили телегу. По факту получилось быстрее и без лишних нервов. Зареклись, никаких бурёнок и ишаков.
Сорок минут пешего рейда, и мы на месте. Вот такие у нас небольшие расстояния. Все кластеры пешком за три дня можно в обе стороны пройти. Ходили в магазин за продуктами? Приходилось иногда голос повышать? И мы пришли, надели самое лучшее, взяли магазинные принадлежности. Наш командир набрал в грудь побольше воздуха и как заорёт:
— Каре, шесть рядов! Перестраиваемся! Копья в упор!
У меня первый ряд. Моё копьё, правая рука на нём, левой ногой упираю в землю, у каждого дальше по-своему. Кто-то держит ровно, кто-то под углом.
— Щиты сомкнуть!
Щиты глухо стукнули. Это не потому, что парад, это потому, что жить хочется. Удар щитов друг об друга, это для того, чтобы точно знать, что щелей нет и лапы тварей не дотянутся ни до тебя, ни до того, кто прикрывает твоё тело. Ростовые квадраты, почти от пяток до глаз, шлемы и четыре ряда копий спереди, и обязательно по бокам и сзади.
Звучит команда: «Вперёд!»
Идём, как учили, не таясь, ощетинившись копьями, звеня металлом. В нашем каре те, кому не досталось рукопашных умений стикса.
Стараемся, конечно, и не доращиваем больше рубера в нашем леспромхозе, но и с рубером жизнь человека без боевых умений — ноль секунд. Автоматов и тяжёлой пулеметной техники у нас тут отродясь не водилось. Наша задача шуметь и привлечь тварей.