Израиль как конкретное воплощение идей сионизма продолжает вдохновлять сторонников этнического национализма многих стран. Например, белые националисты Южной Африки поддерживали Израиль с 1948 года, хотя в их Национальную партию путь евреям был закрыт. Прямое сотрудничество, установленное между сионистским государством в Азии и государством апартеида в Африке, свидетельствует об идеологической близости двух стран и схожести их политических интересов. Даже после падения режима апартеида отдельные правые активисты в Израиле поддерживают связь со сторонниками белого господства в ЮАР. Антисемиты восхищаются «новым евреем», прямым, смелым и бесстрашным сионистом-израильтянином, антиподом традиционных евреев, которые издавна вызывают у них лишь презрение и ненависть. Многие организации правого толка с антисемитским прошлым – например, «Партия свободы» в Голландии, «Фламандское дело» в Бельгии, «Лига английской обороны» и «Альянс за будущее Австрии», – уже несколько лет и с энтузиазмом поддерживают Израиль [551].
Пример Израиля также вдохновил, по крайней мере, одного ставшего известным европейского исламоненавистника. Убийца десятков людей в Норвегии летом 2011 года 359 раз упомянул в своем «меморандуме» Государство Израиль как оплот противостояния исламской угрозе и пример решительного отпора ей [552]. Для крайне правых Израиль является воплощением идеологии превосходства, естественной во времена зарождения сионизма и по-прежнему несущей отпечаток колониализма начала XX века. В Европе эта идеология, пережившая спад в 1960–1980-х годах, снова набирает ход, особенно после окончания холодной войны. Западные правые также уважают Израиль за ту роль, которую играют бывшие его офицеры в экономической и политической жизни страны, что является показателем сращивания израильской политической элиты и военно-промышленного комплекса. (В Израиле шутят, что армия есть у многих стран, но только в Израиле у армии есть свое собственное государство.) В других странах эта связь не выставляется напоказ столь беззастенчиво. Понять Израиль – это понять сегодняшний мир и то, из каких элементов создается современная история.
Лидеры одного из российских правоцентристских объединений – Национал-демократического альянса – во время визита в Израиль в 2011 году были приняты в Кнессете и даже встретились с одним из членов израильского правительства. Они восторгались Израилем – государством, построенным на базе этнического национализма и служащим для них моделью для создания «России для русских». «В целом израильское общество, конечно, право-националистическое», – заключил член этой делегации А. Широпаев [553]. Он также выразил свое восхищение в стихах, один из которых начинается так:
В горниле библейского зноя,
Кипой отражая зенит,
Шагает мужик с кобурою —
Особой породы семит.
Все эти правые движения объединяет общая идея об «исламском засилье», и тот же поэт вот так высказался о роли, которую правые приписывают Израилю [554]:
Без страха прослыть сионистом, себе указую: смотри!
Там битвы решающей выступ, там Запад на кромке зари!
Израильские националисты «без комплексов» следуют европейской традиции применения силы для достижения целей колонизации. Конечно, эта традиция совсем не еврейская, но Израиль знает, что выполняет историческую задачу, которой очень гордится: он возрождает былые европейские принципы, в данном случае – откровенную политику с позиции силы. После нацистского геноцида и с началом деколонизации во время холодной войны в европейском обществе стали преобладать идеи расового равенства и интернационализма, а также отвращение к войне. Применение силы против «цветных» в дальних уголках мира было временно дискредитировано. Все это время Израиль не отступал от своих принципов и продолжал держать соседние страны и палестинцев на мушке. Символично, что США, Канада и некоторые европейские страны для обучения своих войск, отправлявшихся воевать в мусульманские страны, прибегали к помощи израильских экспертов по борьбе с терроризмом.
Израильское общество и его элита с самого начала сионистского предприятия стали приписывать обобщенному понятию «араб» определенные неизменные черты, точно так же как антисемиты – понятию «еврей». Такой подход идет вразрез с прогрессивными взглядами, утвердившимися в Европе в послевоенные годы, но создает простор для дискриминации палестинских арабов, евреев арабского происхождения, африканцев или рабочих-иммигрантов из стран Азии. В этом свете становится понятным вывод англо-израильского историка Илана Паппе, который считает, что «сионизм угрожает безопасности Ближнего Востока куда больше ислама» [555].
Израильское общество считает причиной враждебности народов региона их религию и даже «природу» и не рассматривает эту враждебность как естественную реакцию на несправедливость по отношению к палестинцам. Такая точка зрения, заимствованная из арсенала колониализма, пользуется популярностью в Израиле. Поэтому Израиль при любом правительстве был и остается важным центром распространения по всему миру антиарабской, а теперь и антимусульманской пропаганды, которая отлично вписывается в западные рассуждения о неполноценности народов и культур, проявляющейся в сопротивлении этих народов власти демократических стран Запада. Фактически это означает возвращение в обиход противопоставления понятий «цивилизации» и «дикости», веками служившего для оправдания колониализма. Несмотря на репутацию социалиста, Бен-Гурион с гордостью говорил, что созидатели Израиля принадлежали к одной из «цивилизованных рас, возвращавшихся на древнюю родину» [556]. Неудивительно, что защитники Израиля, евреи и неевреи, оказываются на первых ролях в деле «новой колонизации мира».
Подобное оправдание применения силы повлияло и на США, где после терактов 11 сентября 2001 года вместо того, чтобы определить глубинные причины враждебности мусульман по отношению к американской политике, правительство, СМИ и, наконец, само общество сплотились под единым лозунгом «они ненавидят наши ценности». Штаты, следуя примеру Израиля, а иногда и превосходя его, развязали «войну против террора», игнорируя права человека, международное право, Женевскую конвенцию и прочие соглашения о войне и военнопленных. Вторжения в другие страны, похищение подозреваемых на чужой земле, пытки и тюрьмы, разбросанные по всему миру, стали обыденной реальностью. Как и Израиль после начала сионистского освоения Палестины, США борются с симптомами, отказываясь признавать, что вооруженное сопротивление вызвано их собственной политикой.
Такая «израилизация» внешней политики США спасает сионистское государство от слишком резкого осуждения американским правительством некоторых его шагов. Более того, действия Израиля подчас становятся примером для других. Так, израильская бомбардировка ядерного реактора в Ираке в 1981 году, которую осудило большинство государств, включая США, стала в новых условиях точкой отсчета для отношений с Ираном. Обладая ядерным арсеналом, Израиль и США подозревают Иран в стремлении также стать ядерной державой, несмотря на то, что иранские руководители не раз опровергали такое намерение. Ирану, который, в отличие от Израиля, подписал Договор о нераспространении ядерного оружия, западные страны отказывают в праве производить ядерное топливо для мирных целей, утверждая, что лидеры Ирана – иррациональные религиозные фанатики. Возрождение понятия «цивилизованные страны», проглядывающее за более политкорректным «демократические страны», воплощает практику двойной морали и позволяет тем, кто себя к ним причисляет, утверждать, что, вопреки фактам, только они способны действовать в области международных отношений рационально. Интересно, что сионистская идеология, призывающая к «возвращению на историческую родину» после двух тысячелетий Изгнания, считается ими вполне рациональной.
Для понимания Государства Израиль нет смысла обращаться к иудейской религии и еврейской истории, которые могут лишь затуманить картину: ведь созданная сионистами идеология, выбросившая «на свалку истории» традиционное иудейство, – явление революционное. Пытаться разобраться в политике Израиля с иудейской точки зрения – бесплодно и бессмысленно. Гораздо проще понять политику, структуру и законы Израиля, отвлекаясь от многовековой иудейской преемственности. К тому же не стоит забывать, что в Государстве Израиль живут не только евреи: более пятой части граждан Израиля – арабы. Поэтому вместо широко используемых выражений «еврейское государство» и «еврейское лобби» следует говорить о «сионистском государстве» и «сионистском лобби».
Сионистское государство, как об этом мечтали отцы-основатели Израиля, следует рассматривать ровно так же, как и любую другую современную политическую формацию, не боясь обвинений в антисемитизме. Судить о нем надо не в рамках библейской истории и морального наследия иудаизма, а прежде всего в контексте современных международных отношений и западной политики на Ближнем Востоке.
Заключение
Похоже, что Израиль и сионизм, его официальная идеология, восторжествовали. Утвердив свое военное и экономическое превосходство в регионе, Израиль кажется неуязвимым для своих противников. Сионистское государство установило стратегические связи не только с западными державами, но и с Россией, Китаем, Индией и даже – пусть и более скрытые – с элитой Саудовской Аравии и других арабских стран. Вскоре после атаки на Сектор Газа в 2008–2009 годах и несмотря на случаи жестокого обращения с палестинцами, Израиль был единогласно принят в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющую более тридцати экономически развитых стран, обладающих демократическими политическими структурами. Обширный спектр программ научного и технического сотрудничества позволяет израильским специалистам получать от западных стран фонды и другую помощь для исследований и разработок.