Он протянул руку, чтобы коснуться лица Эммы, но она отпрянула и напряглась.
– О чем ты?
– А ты сама как думаешь? – он сказал это с легким сарказмом, с каким мог бы говорить любой мальчишка его возраста. – О том, как сильно ты похожа на Кейт. Или не похожа. Это с какой стороны посмотреть.
– Откуда… откуда ты знаешь мою сестру?
Эмма готовилась к угрозам. К тому, что он станет ее запугивать. Она даже воображала, как он ее пытает. Она готовилась ко всему – но не к встрече с обычным, почти приветливым мальчиком. Теперь она была в полной растерянности.
Рэйф откинул капюшон и понимающе улыбнулся. Это разозлило Эмму.
– Длинная история. Расскажу в другой раз.
– Ты лжешь.
– Думай так, если хочешь.
– Я не дура.
– Я этого и не говорил.
– Ты хочешь меня обмануть, чтобы я помогла найти Книгу.
Он серьезно выслушал Эмму и то ли кивнул, то ли покачал головой.
– Возможно. Я действительно хочу, чтобы ты мне помогла. Но я тебя не обманываю. Кейт и я… – Рэйф замолчал и, казалось, перенесся мыслями куда-то далеко. Наконец он снова посмотрел на Эмму. – Как я и говорил, это долгая история. И ей, и мне еще придется с этим разобраться. Но я позвал тебя по другой причине. Смотри.
Он провел рукой над чашей – и Эмма вдруг поняла, что она волшебная, как та, которую использовал Майкл в Антарктиде: в ней можно было видеть, что происходит далеко отсюда. Девочка заметила, как в лужице воды на дне проступает изображение. Эмма придвинулась ближе и вывернула шею, чтобы картинка не была перевернутой. Вдруг она резко втянула воздух, хватаясь за края чаши, и по воде побежала рябь.
– Мисс Крамли! Это же мисс Крамли!
Это и в самом деле была мисс Крамли, директор «Приюта для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Алана По», которая больше, чем кто-либо, старалась превратить жизнь Эммы, ее брата и сестры в кошмар. Эгоистичная, жадная, вспыльчивая и мелочная, она действительно ненавидела детей – в особенности семейство Уибберли. От одного только взгляда на эту женщину Эмма почувствовала, как в ней разгораются гнев и негодование, и вцепилась в чашу так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Ты правда этого хочешь?
Эмма резко взглянула на него.
– Чего?
– Чтобы она подавилась. Прости, я не хотел читать твои мысли, но некоторые такие громкие, будто ты кричишь. Так что, сделаем это?
– О чем ты?
Теперь мальчик выглядел раздраженным.
– Ты же сама сказала, что не дура, так не убеждай меня в обратном. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Хочешь, мы заставим ее заплатить за то, что она сделала тебе, твоим брату и сестре – и всем остальным детям, которым не посчастливилось ее повстречать? Она этого заслуживает.
Эмма поняла, что он не шутит, и снова посмотрела на мисс Крамли, которая так энергично уплетала шоколадный торт, что вполне могла подавиться и без посторонней помощи. Эмма и вправду мечтала о мести, когда мисс Крамли заставляла их зимой принимать ледяной душ, хотя в ее собственном кабинете было жарко, как в бане; когда они изо дня в день ели липкие бобы и безвкусное мясо, а в ее личной столовой дети, наказанные за кражу хлебной корочки, подавали изысканные обеды. Если кто-то и заслуживал наказания, так мисс Крамли.
Эмма чувствовала, что Рэйф с нетерпением смотрит на нее. Ее руки дрожали, когда она усилием воли убрала их с чаши.
– Нет.
Мальчик ничего не ответил. Эмма заставила себя посмотреть ему в глаза.
– Я сказала «нет».
Он вздохнул.
– Рурк говорил мне, что ты боец. Но есть битва, в которой тебе никогда не одержать победу.
Эмма напряглась, ожидая слов, что она, Габриэль, Кейт, Майкл и доктор Пим никогда его не победят. Но он снова ее удивил.
– Битва с твоей природой. Поверь, я пытался, и это ни к чему не привело. Тебя сжигает гнев. Выпусти его. Если ты отрицаешь его существование, то отрицаешь существование самой себя, – он посмотрел в чашу. – Правда в том, что есть те, кто заслуживает наказания.
Он дернул рукой, и мисс Крамли уронила вилку и схватилась за горло.
– Что ты делаешь? Я же сказала «нет»!
Мисс Крамли попыталась встать, заваливаясь то в одну, то в другую сторону. Ее лицо на глазах становилось багровым.
– Прекрати! Ты сказал…
– Я ничего не обещал, – его глаза горели ярко-зеленым. – Я дал тебе шанс сделать что-то действительно хорошее. Ты им пренебрегла. Я – нет.
Эмма в ярости смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену. Она знала, что должна что-то сделать, но что? Она могла лишь стоять и смотреть, как мисс Крамли упала на стол и замерла, уткнувшись лицом в остатки мятого пирога.
– Я не… – сказала Эмма быстро. – Я этого не хотела.
– Нет, хотела. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше, – он сделал знак Рурку. – И в следующий раз называй меня Рэйфом. Я хочу, чтобы мы были друзьями.
Отведя Эмму обратно в камеру, Рурк вернулся в шатер и молча остановился, позволяя мальчику заговорить первым.
– Ты думаешь, я зря трачу на нее время.
– Мой господин, я не сомневаюсь в…
– Сомневаешься.
Рурк вздохнул, будто шел по скользкой тропинке и знал, что должен быть осторожен.
– Чем раньше мы проведем Связывание, тем скорее получим Книгу расплаты. Простите, но у меня было больше времени за ней понаблюдать. Она всей душой предана своим друзьям и семье. Она их не предаст.
– На это я и рассчитываю, – мальчик отодвинулся, позволяя Рурку заглянуть в чашу. В ней отражалась Эмма, которая сидела, прислонившись к стене, в своей камере. Ее голова была опущена, а плечи содрогались от плача.
– Гнев – опасная вещь. Он может сжечь человека дотла, а ее гнев горит горячо. Когда она узнает, что планировал Пим, и почувствует всю глубину его предательства, он разгорится еще сильнее.
– Вы думаете, она нам поможет? – недоуменно спросил Рурк.
– Да. Независимо от того, будет ли она сама об этом знать.
– Получается, что вы благосклонны к ней не из-за второй девочки, ее сестры…
Мальчик повернулся. Несмотря на явную разницу в возрасте и размерах, его взгляд заставил гиганта отшатнуться, будто от удара. Рурк опустил лысую голову.
– Прошу прощения.
– Иди, – сказал мальчик и снова повернулся к чаше.
Глава 5Совет
Кейт не знала, сколько еще сможет это выносить. Почему нельзя просто спросить, нет ли у кого-то сведений об Эмме, и покончить с делом?
– К нам пришла война, – говорил доктор Пим. – С прошлой ночи беженцы прибывают в порт сотнями, и каждый час приходят вести о новом городе или селе, на которое напали. Лорис и другие острова Архипелага пока не тронули. Но сколько это продлится? Враг приближается. Мы до сих пор не знаем, где расположена его армия и насколько велики силы, которыми он повелевает. Мы должны объединиться, иначе погибнем. Поэтому, пожалуйста, – добавил он, – оставьте ссоры и давайте работать сообща.
Они сидели за круглым столом на открытой террасе наверху Розовой Цитадели. Всего их было двенадцать: Кейт, Майкл, король Робби, рыжебородый гном по имени Хар-как-то-там, Виламена, ее отец, прекрасная эльфийка с серебристыми волосами, лысый мужчина с седой бородой, которого звали капитан Стефано – видимо, из городской стражи, угрюмая ведьма из Вены, имя которой оказалось Магда фон Клаппен, тучный волшебник из Китая в зеленой мантии и, наконец, приземистый мужчина с торчащими во все стороны волосами, которого, как прошептал Майкл, звали Хьюго Элджернон; по словам мальчика, он был «немного чудаковатым», зато – другом их родителей.
Со своего места Кейт видела скаты городских крыш, ступеньками спускавшиеся к порту, который был забит кораблями беженцев. Дальше тянулась широкая голубая полоса моря. Солнце стояло в зените, воздух был горячим и пах солью.
Все пошло наперекосяк, когда через полчаса после запланированного начала встречи эльфы еще не появились. К тому времени, как Виламена, ее отец, король Бернард, и леди Гвендолин, эльфийка с серебристыми волосами, наконец ступили на террасу, терпение у всех уже было на исходе.
– Как приятно, что вы нашли время заглянуть, – проворчал Робби Мак-Лаур.
– Всецело согласен, – кивнул король Бернард без намека на попытку извиниться. Он был высоким и худощавым, его волосы отливали таким же золотом, как у дочери, а глаза – Кейт встретилась с ним взглядом, когда король взял ее руку и поклонился, – были того темно-синего цвета, который можно увидеть в небе перед рассветом. – Наш корабль только что прибыл.
– Готов поспорить, вам пришлось сделать остановку, чтобы привести в порядок прически, – хихикнул рыжебородый Хараальд. Он вместе с королем Робби состоял в делегации гномов.
– Именно! – сказала Виламена и тряхнула головой так, что ее волосы взлетели сверкающей золотой дугой. – Вам нравится?
– Ну да… гм… очень красиво, – пробормотал гном, краснея и чуть не сливаясь по цвету со своей бородой, но тут же спохватился и раздраженно фыркнул: – Эльфийские выскочки.
Когда доктор Пим всех поприветствовал, Кейт бросила взгляд на Майкла и увидела, что он бледный, как стена. Очевидно, присутствие Виламены оказалось для него неожиданностью. Сама же Виламена, едва заняв свое место, попыталась привлечь внимание Майкла взглядами, кивками, подмигиваниями, пощелкиванием языка, каким подзывают лошадь, и воздушными поцелуями.
Майкл неотрывно смотрел на волшебника.
Доктор Пим начал с обсуждения последних новостей, и Кейт поймала себя на мыслях про Эмму. Вдруг ей страшно? Или холодно? Или мучает голод? Кейт снова почувствовала тупую опустошающую боль в груди. Как она могла так ужасно подвести сестру? И как получилось, что она – та, которая управляла силой Атласа, могла останавливать время, прыгать со скоростью мысли на тысячи лет в прошлое или в будущее, – не сумела ее найти? Это неправильно.
Шум спора вернул ее мысли к совещанию.
– Леди Гвендолин, – говорил доктор Пим, – будьте благоразумны…
– Но гном