Даниэль достал из кармана маленький металлический крючок. Вставил его в прорезь замочка, подвинул вперед, вправо, влево, прислушался и, наконец, повернул. Крышка приподнялась. Он открыл ее пошире, поднес ларец к свету, хоть и слабому.
– Гляди, Акива, я не ошибся: цепи, браслеты для рук и для ног, ожерелья, кольца – всё из золота, и дорогие самоцветы вправлены! Теперь можно снова запереть ларец и вернуть его на место.
– Каков наш следующий шаг, дядюшка?
– Мы идем на рынок – встретимся с Йони и побеседуем с ним.
– С готовностью подчиняюсь.
– Заранее распределим роли. Вопросы задавать стану я. Отвечать на них – Йони. А ты, Акива, будешь молчать, слушать и учиться.
– Хорошо, дядя, – надул губы племянник.
***
– Как я счастлив вас видеть, Даниэль и Акива, дядя и племянник, учитель и ученик! – воскликнул Йони, улыбаясь навстречу вошедшим под навес рыночной площади.
– Взаимно, Йони, – бесстрастно сказал Даниэль.
– Я так огорчен последними событиями, мне ужасно жаль Иоакима. Какое несчастье! – продолжил Йони.
– Вся община встревожена, – заметил Даниэль.
– Вы пришли для беседы со мной по сему поводу, не так ли? – спросил Йони.
– Совершенно верно, хотелось бы задать несколько вопросов, – ответил Даниэль.
– Я как раз окончил осмотр новых товаров и освободился. Прошу пожаловать ко мне домой, это близко.
Трое мужчин молча проследовали в дом неподалеку от рынка. Йони усадил гостей за стол, велел слуге принести посуду, кувшин с вином и противень со свежеиспеченными лепешками. Хозяин сам наполнил кружки и разложил выпечку по мискам.
– Дай Бог, чтобы наши почтенные судьи Тевель и Юваль ошиблись, – воскликнул Йони, поднимая кружку с вином, – а ваше расследование обнаружило бы их заблуждение, – закончил он и залпом опорожнил кружку. Даниэль и Акива охотно последовали примеру хозяина.
– Мне требуется сейчас и понадобится в дальнейшем уточнять некоторые обстоятельства, касающиеся членов всего нашего круга, причем иные мои вопросы могут показаться на первый взгляд не связанными с предметом дознания – произнес Даниэль.
– Иными словами, настоящая беседа – предварительная, не так ли? – уточнил Йони.
– Совершенно верно, мы еще не раз вернемся к нашим делам, – подтвердил Даниэль, – кстати, о делах, как идет торговля, доволен ли ты прибытком, Йони?
– Слава Всевышнему, все хорошо. Мы, иудеи, любим жаловаться и, порой, без причины, но я – человек простой и прямой! – ответил Йони.
– Что ты даешь купцам в возмещение, приобретая привезенные вещицы, и каким образом расплачиваются с тобой наши покупатели? – спросил Даниэль.
– Обмен товарами – самое надежное дело, – решительно заявил Йони.
– А золотые монеты или драгоценные каменья – разве не практичнее?
– Не надежно это! Не доверяю побрякушкам и не держу у себя ничего подобного!
– Стало быть, тебе необходимо иметь изрядной величины хранилище? – спросил Даниэль.
– Разумеется, – с гордостью ответил Йони, мы хоть сейчас можем пойти и поглядеть на него!
– С удовольствием! – поддержал Даниэль, – ты не возражаешь, Акива?
– Обязательно нужно посмотреть! – поддакнул Акива.
Троица оставила на столе недопитое вино в кувшине и остывающие лепешки. Молча подошли к опушке леса. Вот поваленное молнией дерево, вот знакомая Акиве тропинка. Сперва шагали той же дорогой, которая вела к пещере, потом Йони свернул в сторону. Вскоре показалось скромных размеров строение. Переступили порог. На нижних полках нетесно лежали свернутые ковры, выше – намотанные на деревянные оси дорогие ткани, на полу стояла красивая глиняная посуда, еще кое-какие товары.
– Отличные вещи у тебя, Йони, – заметил Даниэль, – однако не много их, а говорил, прибыток у тебя славный, да и хранилище представлялось нам с Акивой гораздо большего размаха.
– Так ведь это как посмотреть. Я не алчен до богатства, доволен своей долей, – возразил Йони.
– Люди говорят, что видели, как возишь ты товары ранним-ранним утром – время-то неурочное! – невзначай бросил Даниэль.
– Только коммерсант меня поймет, – грустно сказал Йони, – власти Вавилонии плохо обороняют торговцев. В час восхода разбойники крепко спят, напившись пьяными накануне вечером, вот и приходится платить вознице вдвое за работу в неудобное время, лишь бы не встретить грабителей!
– Благодарю тебя, Йони, больше вопросов не имею, – сказал Даниэль.
– Рад, если чем-то помог продвинуть дознание. Однако почудилось мне, что есть у тебя подозрение какое-то, Даниэль.
– Долг дознавателя обязывает подозревать всех, покуда не раскрыто дело. Ты умен, Йони, надеюсь, ты на меня не держишь сердце?
– Обязуюсь содействовать во всем, – с готовностью, но отчасти уклончиво, ответил Йони, проводил Даниэля и Акиву до опушки леса и мягко попрощался с ними.
Учитель и ученик переглянулись. “Одного обманщика мы разоблачили”,– сказал Акива. “Возможно, его враньё не имеет отношения к делу Шош”, – заметил Даниэль, – однако, притворяясь, что верим лжецу, мы помогаем ему споткнуться!”
Глава 5
Сидя в своей рабочей комнате, Даниэль восстанавливал в памяти ход беседы с Йони. Слово за словом, фразу за фразой. Интонации, непроизвольные жесты, выражение лица – все важно для опытного дознавателя. Иной раз пауза бывает красноречивее и содержательнее обстоятельного ответа.
“Очевидно, Йони лгал нам с Акивой, – размышлял Даниэль, – однако, как я уже говорил племяннику, вранье Йони о его торговых делах навряд ли прямо относится к делу Шош. Возможно, оно имеет с ним связь косвенную, и это надлежит выяснить. Нельзя исключить также, что молодой комиссионер скрывает какие-то нечистые делишки. Если верно последнее предположение, то, стало быть, первый разговор с Йони не продвинул нас в выяснении виновности или безвинности супруги Иоакима. Тем не менее, заметив обман, мы получили практический результат, который сослужит нам службу в скором будущем. Предугадать развязку – уже успех!”
“Думается мне, – продолжал рассуждать сам с собою Даниэль, – нельзя далее откладывать беседу с Тевелем и Ювалем. Они люди немолодые, и мне следует поторапливаться, покуда печальные события еще свежи в утомленной жизнью памяти. Чем раньше состоится разговор, тем вероятнее услышать важные для дознания сведения. Пожалуй, возьму с собой Акиву”.
***
Иудейская общественная жизнь в предместье города Ниппур, где встречают нас событья, сосредоточена в одном месте. Постройки возведены вокруг небольшого искусственного пруда, по зеленым берегам коего несколько лет назад были посажены, и уже успели подрасти стройные пальмы. На открытой солнечным лучам площади красуется щедро украшенный молельный дом. Напротив него высится большое, но старое и вопиющее о ремонте учебное здание: здесь способнейшие из юношей впитывают речи пророков. Под сенью дерев скромно прячется вход в микву. Несколько в стороне сооружена палата суда – строение с толстыми и не пропускающими звуков внутренними и наружными стенами. В подвале имеются темницы для предварительного содержания ожидающих свой участи. В дальнем крыле расположены жилища судей – Тевеля и Юваля. Различные по назначению помещения палаты снабжены отдельными входами.
Даниэль и Акива направили свои стопы к зданию суда. Постучали в тяжелую дверь. Откликнулся служка, человек косноязычный, но явно не глухой. Жестом он указал гостям в сторону ведущих наверх ступеней. Дознаватели поднялись по лестнице и, не дожидаясь приглашения, уселись на лавки, и сразу же принялись обмахиваться предназначенными на роль вееров широкими пальмовыми ветками, напоминающими растопыренные ладони.
Тем временем, немногословный служка скрылся в полутемном коридоре. Там он заглянул во внутреннюю комнату, промычав что-то нечленораздельное, затем постучал в дверь напротив. “Кто много думает, тот мало говорит. Справедливо ли обратное?” – задался вопросом Даниэль.
Через минуту к гостям вышли Тевель и Юваль.
– Приветствуем вас, почтенные судьи! – воскликнул Даниэль.
– Мир вам, дорогие дядя и племянник, – дружно ответили Тевель и Юваль.
– Весьма сожалеем, что нарушили ваш законный послеобеденный покой! – смело вступил в разговор Акива.
– Всё происходящее в этом доме – сугубо законно! – солидно произнес Тевель.
– Какой уж там покой после случившейся беды! – с горечью бросил Юваль.
– Благодарю! С вашей помощью мы переходим к общей для всех нас теме, – сказал Даниэль.
– Эй, служка, принеси-ка на всех воды – жарко! – приказал Тевель.
– Холодной, из подпола, да кружки не забудь, краснослов! – крикнул вслед слуге Юваль.
– Итак, почтенные судьи, вы утверждаете, что Шош не верна своему законному супругу Иоакиму? – спросил Даниэль.
– Увы! – откликнулся Тевель.
– Позор! – добавил Юваль.
– Кто из вас видел собственными глазами преступное прелюбодеяние и решится подтвердить столь тяжкое обвинение? – продолжал вопрошать Даниэль.
– Нам обоим с Ювалем достался сей отвратительный жребий! – заявил Тевель.
– Мы с Тевелем – два свидетеля! – воскликнул Юваль.
– Два свидетельства – это именно то, что требуется для честного суда! – решительно вставил слово Акива, – вот вы и будете судить изменщицу!
– Согласно закону, свидетели не могут вершить суд, – снисходительно поправили молодого расследователя Тевель и Юваль.
– Когда вы удостоились видеть прегрешение Шош? – спросил Даниэль судей, а затем кинул строгий взгляд в сторону покрасневшего Акивы.
– Третьего дня, – ответил Тевель.
– В полночь, – уточнил Юваль.
– Прошу рассказать подробнее, как было дело, – попросил Даниэль.
– Я вышел из дома, и, не убоявшись значительного пути, добрел до изгороди сада Иоакима, – сказал Тевель.