- А здесь-то что забыл тогда? - спрашиваю.
- Так какой же отбор без ректора ЧМО? - снова плечиками жмет и подарок мне протягивает - книгу потрепанную. Я семнадцатую страницу открываю, а там штамп библиотеки академической.
- Эх ты, ректор ЧМО!
Кончились претенденты, а я только-только во вкус вошла.
- Делла Валенсия благодарит всех участников за щедрые дары, но прямо сейчас должна выбрать того, кто отправится домой! - орет коротышка. Он явно в курсе, что делать нужно.
- Что, прямо сейчас? А как же на свидание сходить? Розу-то дарить не надо разве?
- Поцелуй на прощание подарите, делла, - снова шепчет фрейлина.
- Пусть жмот уходит со своей бутылкой слюнявой, - говорю я, - вот только целовать я его отказываюсь!
- Никак нельзя, политический скандал будет! - шепчет фрейлина. - А мы и отбор затевали, чтобы союзников найти.
- Ладно, говорю, только побыстрее пусть.
Серпентяй недоволен, но за поцелуем идет охотно. Язык свой в рот мне засовывает и как давай гланды облизывать, я аж закашлялась. А он улыбается.
- Пожалеешь, - говорит, - что меня не выбрала. Я этим языком еще не такое умею.
- Сказки ты им рассказывать хорошо умеешь, это я вижу, - говорю я, а коротышка уж оставшихся женихов на обед приглашает.
В окружении хихикающих дур-фрейлин перехожу в столовую. А там повсюду хрусталь да посуда золотая. Приборы серебряные так и сверкают. Я сразу свой сервиз ГДР-овский вспоминаю, который большую часть жизни так в серванте за стеклом и продержала.
Расселись мы за столом длинным, узорчатой скатертью покрытым, а слуги тут же давай суетиться да блюда подавать. Думаю, сейчас попробую, как на том свете кормят, уж, наверное, куда как лучше, чем в заводской столовой, в которой я тридцать лет как проклятая от звонка до звонка отпахала, да ничего, кроме живота огромного, не нажила.
- Делла, - шепчет одна из фрейлин, - женихам скажите слово приятное.
- Ну, - говорю, - женихи, вздрогнем!
А они меня и не слушают вовсе. Гаф опять башку патлатую чешет, Драгонь ноздри сидит раздувает и взгляды властные по сторонам бросает, Дракуль морщится и отбивную с кровью требует, Умертвий из супа кости куриные достал и танцевать на столе заставил, По-Трах-Ун расстояние от локтя до кисти Дир-Ректору хвастливо показывает, а тот стыдливо очочки поправляет.
Я только ложку с супом ко рту поднесла, чтобы яства диковинные попробовать, а тут Гаф с Дракулем как заорут. Точнее, заорал-то Дракуль, а Гаф просто завыл. Оказывается, приборы им серебряные не угодили. А кто знал, что для вампиров да оборотней серебро все равно что для нас крапива? Вот они и разобиделись, да так, что хотят с обеда уйти.
- Делла, пригласи на танец их, нельзя женихов обижать, - снова фрейлина подсказывает.
- Танцы, это можно, - говорю. - Танцы я люблю. В клубе, помню, первая по танцам была.
Невидимый глазу оркестр и музыку тотчас организовал. Я к Дракулю подхожу, да за руку холодную тяну его танцевать. Прижимает он меня к телу своему ледяному, да на ухо шепчет:
- Пахнешь ты хорошо, делла. Вторая отрицательная? Моя любимая, - и губами противненько так причмокивает.
Ну, думаю, следующим точно ты вылетишь. Мне жених, который мою кровушку будет пить, на хрен не уперся. Мне и Кузнецова на две жизни вперед хватило.
Хорошо, танец быстро закончился. Ко мне уж Гаф Вульф спешит, лапищей за талию притягивает (другой в башке чешет) и давай на месте топтаться. Раз по ноге прошелся, второй. Я губу закусила, терплю. А ну как обидится, если скажешь? Ладно, и эта пытка позади.
Тут опять коротышка нарисовался.
- Делла, - говорит, - устала, в опочивальню отправляется. Вечером ждет всех керов на второе испытание.
Фрейлины тут как тут, подняться помогают, да в покои меня ведут, где ванна душистая да платье свежее приготовлено.
- Ну как, делла, женихи-то вам? - спрашивают фрейлины, из платья меня высвобождая.
- Женихи как женихи. Но вот с поцелуями этими чушь полная. Кто вообще такое выдумал?
- Так вы сами, - отвечает девчушка, которая мне подсказывала, - намедни правила писарю диктовали. Сказали, вдруг я его выгоню, а он целуется хорошо. А так можно будет и обратно вернуть.
- Разумно, - говорю, а сама голову чешу. Сильно чешется, зараза.
Вода в ванне душистая, да с лепестками цветов каких-то. Мы как-то с Кузнецовым в санатории отдыхали, хотели себе романтический вечер с лепестками в чугунной ванне устроить, так из цветов только одуванчики нашли, перепачкались все, пока их собирали, потом все мыло хозяйственное извели, отмыться пытаясь. А здесь - красота. Ручки у фрейлин легкие: одна спину натирает, вторая голову моет, третья...
- Делла, блохи у вас! - верещит. - Или вши, не разберу.
- Чего-о-о? Это кто ж из вас, засранок, вшей на меня накидал?
- Не мы это, а жених ваш. который шубу подарил, - чуть не плачет фрейлина.
- А-а-а, тот, который чесался-то все? Паразит этакий! Надо его пораньше выкинуть, а то неизвестно, какие у него еще сюрпризы есть. Вычесывай, - фрейлине говорю, - делать нечего. А в награду шубу лисью можешь себе забрать.
***
Сладок послеобеденный сон. Чувствую только, как в спину что-то упирается. Опять Кузнецов колени свои костлявые по кровати раскидал. Оборачиваюсь, а там По-Трах-Ун голый, теперь уже полностью, лежит и упирается в спину мою совсем не коленями.
Я удивленно так на него смотрю, а он знай зубы белые показывает, да сладенько так шепчет:
- Ублажу, делла, тебя по первому разряду. Лучше дохляка этого Дракуля, да лучше очкарика из ЧМО.
- Уйди, постылый, - говорю, - или я тебе твой подарок сейчас засуну сам знаешь куда. - Подумав немного, добавляю: - Вместе с коробкой.
- Ай, делла, ай, затейница! - восхищенно языком прищелкивает, но в клубах дыма исчезает. Правильно, кому ж захочется со здоровенной штуковиной в заду разгуливать?
Сон как ветром сдуло, фрейлин зову, чтоб собраться помогли. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Блохи (или вши, мы так и не разобрались) вычесаны, платье новое надето, туфли чуть жмут, но это ерунда, если сравнивать с тем, как у меня раньше ноги отекали, да так сильно, что только в шлепанцах домашних и можно было куда дойти.
Опять в зал идем тем же составом. Там уж и женихи собрались, и коротышка с громким голосом. Взглядом выискиваю По-Трах-Уна. Одетый стоит, и на том спасибо. Устраиваюсь на троне. Ну, думаю, давайте, женихи, боритесь за Валентину Ивановну! В смысле за деллу Валенсию.
- Второй этап отбора пройдет тот, кто сможет деллу Валенсию своей магией удивить!
Нет, определенно надо будет этому громкоговорителю полутораметровому приказать децибелы убавить. - Давайте я, делла, - с улыбочкой По-Трах-Ун выходит.
«Только б штаны, - думаю, - не снимал». Хотя чему там удивляться?
А он пальцами щелкнул, из воздуха рулон бумаги вызвал. Почти что пятьдесят четыре метра. Размотал его, так что конец укатился аж за двери тронного зала.
- Вот, - говорит, - список довольных моими умениями женщин.
- Ха, - отвечаю, - это еще их спросить надо, кто там действительно доволен, а кто так, притворялся.
Опечалился По-Трах-Ун, список свой скрутил кое-как, а вместо него уж Дракуль спешит.
- Я, - говорит, - делла, всех подданных ваших перекусать могу и в вампиров обратить. Будет Захудаллия сильнейшим государством!
И гордо так на меня смотрит, политик хренов.
- Умный ты больно. Дракуль, куда деваться, - отвечаю, - а жрать твои вампиры кого будут, если ты всех обратишь?
Фрейлины, слышу, хихикают, а Дракуль зубы сцепил и недовольно зыркает.
- Позвольте мне, делла, - Умертвий вперед выступает. - Я могу всех умерших из могил поднять, и будет у вас самое сильное воинство. Никто не посмеет воевать с вами!
- Идея-то хороша. На еду трат никаких, на одежду опять же, для казны полезно, - рассуждаю задумчиво. - Вот только мертвяков я не люблю, да и воины из них одноразовые. Разберут по косточкам и привет.
Тут Драгонь вперед выступает и властно так говорит:
- Предлагаю всех драконьим огнем сжечь! Поля врагов в пепелище превратить! Дома их в прах обратить, а самих в плен взять!
Аж дух захватывает от властности в его голосе!
- Хорошая мысль. И много, - спрашиваю, - драконов у вас в племени?
- Я да брат мой, - плечами широкими пожимает, но взгляд по-прежнему властный. - Все, кто остались, с тех времен, когда остальные по отборам разошлись.
- Ну, на двух драконах далеко мы не улетим.
Драгонь только плечами широкими пожимает. Вперед Гаф Вульф выходит, задумчиво в башке чешет и жестикулирует отчаянно.
- Чего, - говорю, - тебе? Языку немых не обучена.
- Аф! - скулит жалобно.
- Чего он хочет? - краешком губ фрейлине шепчу.
Та плечиками пожимает.
- Аф! Аф! - теперь уж воет.
- Слышь, громкий, чего он хочет? - коротышку спрашиваю. У того глазки бегают, но тоже видно, что суть не улавливает.
- Волков, может, хочет стаю собрать да на врагов ваших напустить?
- Аф! Гаф! Оу-у-у-у! - теперь уж Гаф Вульф в волка обратился да задней лапой шею чешет сильно, того гляди раздерет.
- Средство от блох ему, что ли, надо? - спрашиваю задумчиво.
Волк радостно тявкает да хвостом метет. Ай да я! Ну да Кузнецов всегда говорил, что я способна китайскую грамоту понять, особенно когда он подшофе по пятницам приходил и еле языком ворочал.
- Василиск, - спрашиваю фрейлину, - склянку свою слюнявую забрал?
- Нет.
- Вот отдай этому, пусть домой к себе отправляется да блох для начала выведет, а потом уж свататься приходит.
- А ты, - спрашиваю у претендента в очочках, - Дир-Ректор, что столбом стоишь, ничего не предлагаешь?
- А я, - отвечает, - делла, обязан здесь стоять. Какой же отбор без ректора?
***
Наконец дуры-фрейлины ушли. От их смеха в голове звенит. Ночь уже, спать вот только что-то не хочется, пойти по замку, что ли, прогуляться. Накидываю халат узорчатый, да спешу по коридорам замковым, богатством своим полюбоваться. Эх, жаль, Никитичны да Алексеевны здесь нет, посмотрели б, старые, каково в раю персональном живется!