Но где же я? Меня ведь обещали повесить. Но тут послышались голоса из-за двери. Женский и мужской. На пороге показалась женщина лет пятидесяти на вид, одетая в темное платье. Кружева украшали и платье, и белый передник. Увидев, что я не сплю, а рассматриваю её, выставив из-под покрывала только верхнюю часть лица, она крикнула:
— Мой господин, молодая леди очнулась.
Тут же в комнату быстрой, но легкой походкой зашел мужчина, выглядевший годами лет на сорок, в черном костюме, но совершенно белыми волосами, которые ниспадали по плечам за спину. Тонкие черты лица, нос чуть с горбинкой и глубокие синие глаза. Кто это? Он подошел совсем близко ко мне, наклонился, разглядывая, но видел только мои глаза. Не знаю, что он хотел, но когда мужчина протянул руку к покрывалу, я отпрянула на противоположный край кровати, скатившись с неё прямо на пол вместе с покрывалом. Забилась в угол. Я не позволю притронуться к себе!
Высматривая, куда бежать, бросила взгляд на зеркало и закричала, ухватив прядь своих белых волос. Белых! Совершенно, белых! Точно таких же, как и у мужчины, что продолжал стоять по другую сторону кровати и внимательно смотреть на меня. Взгляд был холодным, так казалось из-за синих глаз, но в них не было похоти. Вот таких глаз я насмотрелась. Но от мужчины исходил приятный сладковатый запах. Нет, он не указывал на смерть, был без тошнотворной добавки, той, когда я понимала, что человек умрет. Здесь от него пахло… вкусно. Более подробно даже себе объяснить не могла. Мужчина улыбнулся, едва приподняв уголки губ.
— Леди, ну что вы, леди, — ласково заговорила женщина, выпроваживая мужчину из комнаты, подталкивая его в спину. — Вас никто не обидит в этом доме.
Она подошла ко мне, протянула руку, поднимая.
— Леди, вот и хорошо. Как вы себя чувствуете? — участливо спросила женщина.
Она знает, что со мной случилось? И этот мужчина тоже? Но в голосе женщины не было презрения, слышались только участие и забота. И почему она зовет её леди?
— Сейчас придет лекарь и осмотрит вас еще, чтобы лорд Танатос был уверен, что вы здоровы. Лорд Танатос это наш хозяин, вы его только что видели. И не стоит так пугаться, наш хозяин очень порядочный человек. А меня зовут Жени. Вся моя семья служит в этом доме. Мой сын Фэт — личный слуга лорда, я — экономка, а мой супруг Аналой — дворецкий и сторож. В доме еще есть горничная Мики и кухарка Анабет.
Пока женщина в прямом смысле заговаривала мне зубы, она отвела меня в комнату, где тоже все было необычным. Покрутив какие-то ручки, Жени пустила воду в большую лохань. Пар над водой говорил, что она горячая, а лохань была не деревянной, а каменной, гладкой. Я вся смогу поместиться в ней!
— Я помогу вам вымыться, леди, — заявила женщина. — Позвольте снять с вас рубашку?
Позволила. А что оставалось делать! Затем мне долго мыли волосы, прополаскивали в теплой воде, терли мочалками с ароматным мылом, и таким пенистым! От удивления даже забыла свои беды, так мне было приятно мыться в теплой воде. Это не у колодца ополаскиваться! И руки! На моих ладонях не было мозолей! Мягкие, кожа гладкая! Как же это произошло?
— Это лекарь свел мозоли, леди, — пояснила Жени. — И на пяточках трещинки вывел. Как вы только ходить могли с такими ногами! Это наш господин велел лекарю убрать все повреждения, какие обнаружит. У леди должны быть красивые руки.
— Я не леди, — выдавила из себя.
— Моему господину виднее, леди вы или нет. Если он зовет вас леди, то и для нас вы именно леди, и относиться к вам мы обязаны соответственно. Так как вас зовут, леди? — спросила Жени, когда показала, где в этой комнате справляют нужду, как включается и выключается вода, на каких полках лежит мыло и висят полотенца.
— Килли, — упрямо продолжила. — И я не леди.
— Килли? Какое странное имя. Похоже на прозвище. Я буду звать вас Келли, это более по- человечески. Не будете против?
Я опешила, но все же кивнула, соглашаясь. Быть «цыпочкой»» больше не хотелось.
Когда в комнате, уже одетая в чистое новое платье невиданной для меня красоты и названное экономкой домашним, Жени расчесывала мои волосы, я спросила, почему они белые? Я так поседела от того, что сделали со мной солдаты?
— О, леди Келли, не надо вспоминать о плохом, — женщина улыбнулась через зеркало, перед которым я сидела. — Оставьте все в прошлом. Сейчас начинается новая жизнь. А волосы? Вы ведь видели, что они такие же, как и у моего господина? Вот он вам все про них объяснит.
Я была рада, что меня не остригли. Просто не увидела белое на белом. Хотя свои каштановые волосы было жаль.
Пришедший лекарь, совсем старичок с большой заплешиной и небольшого роста, был похож на колобок. И говорил смешно, не выговаривая слова с «р». Он попросил меня прилечь, поводил надо мной руками и заявил:
— Все плосто замечательно. Кости слослись без исклевления. Детолодные олганы в полядке, леди сможет иметь детей в будущем. Сейчас же ей надо больше быть на свежем воздухе, кушать мясо и флукты.
— Сейчас мы вас покормим. Где желаете отобедать? В своей комнате или в столовой с лордом Танатосом? — спросила Жени, когда лекарь ушел. — Советую в столовой. Лорд ответит на ваши вопросы или сам все расскажет.
Я была в смятении. Узнать все хотелось, но встречаться с этим беловолосым господином было боязно, да и не обучена я сидеть за одним столом с лордом. Там, поди, кушанья диковинные, а я и не знаю ничего. Смеяться еще начнут. Но страшнее было то, что начнут спрашивать подробности моего позора. Опять по спине прошел холод, как от липкого пота.
— Леди, вы что-то с лица спали, побледнели, — засуетилась Жени. — Ложитесь-ка, в кроватку. Я сюда обед для вас принесу. Мой господин подождет с расспросами и рассказами.
Я была благодарна этой доброй женщине. За обедом она тоже прислуживала мне, что смущало жутко. Я ем, а женщина стоит и подкладывает мне на тарелку еду. Как я и ожидала, передо мной поставили несколько тарелок, положили несколько ложек и ножей, а еще такие маленькие вилы, похожие на те, чем крестьяне работают. И по названию тоже походили, так как Жени сказала, что это вилки, и ими накалывают кусочки еды и отправляют в рот. Смешно! Еду и ложкой можно в рот положить.
Пока я ела, экономка рассказывала:
— Наш господин очень знатного рода. Он маг и преподает в академии, в столице. Сейчас вы в его доме на территории этой самой академии. Он с вами прибыл с Рубежа три дня назад. Лекарь вас вылечил и в сон погрузил для полного выздоровления.
Я слушала, но понимала не все. Что такое академия? Что значит «преподает»? Что-то дает и кому дает? Но спрашивать было страшно.
— Леди, позвольте вам показать, — обратилась ко мне Жени, поправляя в моей руке ложку и показывая, как держать вилку. — Вам все это пригодится.
— Зачем? У нас в деревне вилок нет, да и ложки деревянные, а не железные.
— Вы хотите вернуться в деревню? У вас там родители? — задала вопрос Жени.
Я задумалась. Хочу ли? Предстала картина, как я иду по улице, а в меня тычут пальцами, шепчутся: «А? Это та, что солдаты забрали вместо порося!». Аж плечами передернуло от такого. Да и к кому возвращаться? К тетке Ите, что сама опорочила меня и отдала? А как смотреть в глаза Одану? Сватов ко мне он не пришлет.
— Нет у меня никого в деревне, — выдавила из себя, сквозь слезы.
— Ну вот, расстроила я тебя своими расспросами, — экономка подошла и погладила меня по голове. — Прости, девочка.
Она впервые назвала меня не «леди», а девочкой, и я попросила:
— Зовите меня просто по имени — Келли. Не хочу я быть леди.
После обеда Жени ушла, посоветовав прилечь отдохнуть, но, полежав немного, поняла, что совершенно этого не хочу. Не привыкла я среди белого дня разлеживаться. В это время я всегда бежала к наставнице, а у неё в эту летнюю пору занятий хватало. Ходили в лес собирать травы, или перебирали уже высушенные. Косили траву на сено для её коз или собирали ягоды, а знахарка показывала растения, что нам встречались, и заставляла запоминать. Как там тетя Мейва? Хотелось думать, что хоть она переживает за меня.
Подошла к окну, задернутому легкой кружевной тканью. Вот ведь, богачи! Кружево то дорогое, а они его на окна вешают. В их селе кружевница маленький воротничок к платью за серебрушку продавала, да деревенские редко у неё покупали. Она все на ярмарку отвозила и перекупщикам отдавала. А в этой занавеске сколько таких воротничков? Да на весь золотой, наверно. Да к такому даже притронуться страшно!
Но любопытство пересилило. Отодвинула край занавеси, робко выглянула в окно. Высоко! Это дом такой? Внизу дорога, ровная, выложенная камнем, по её краю такая же тропинка, только камень на ней почти гладкий. По тропинке идет женщина, мне видна только шляпа на голове, украшенная цветами. А по большой дороге проехала карета.
За дорогой полосой росли кусты с красными и белыми цветами. Таких я раньше не видела. Далее был лес с высокими соснами, уходящими верхушками в небо. Это и есть город, который все называют столицей? А в столице живет сам король?
Разглядывать, конечно, интересно, но, оказавшись одной, думы опять вернулись к вопросу «что будет дальше». Вот зачем этот лорд меня к себе в дом привез? Пожалел? Так жалости в таком не видно. Выгоды тоже от меня мало, знаний нет, а умений — только коров доить, да поросят кормить. Вот, в платье дорогущее одели, а как за такое расплатиться? Чем? Уж не для любовных же утех привез её этот господин. В столице, поди, девиц хватает. Да леди, вон, какие нарядные по улице ходят.
Вздрогнула, когда в дверь постучали. Тут же вошла девушка, чуть старше меня, присела странно, склонив голову:
— Леди, я горничная Мики. Буду вам прислуживать. Госпожа Жени приказала все вам объяснять и показывать. Скоро ужин, кухарка просила узнать у вас, что приготовить.
Она говорила быстро, а я растерялась:
— А я Келли, и я все ем, мне не надо отдельно готовить.
— Хорошо, леди Келли, — Мики опять странно присела, а я не вытерпела и спросила: