– Его можно… перемещать?
– Конечно. Профессор Ван Ренн полностью пришел в себя. Это был просто легкий обморок, никаких повреждений падение не принесло, кроме небольшой шишки на голове. С вашей помощью он сам доберется до постели.
Проводив доктора, Мэри хлопнула в ладоши и немедленно начала раздавать распоряжения. Горничные были посланы стелить свежее белье в одном из свободных номеров, вешать полотенца в ванну и заниматься прочими хозяйственными приготовлениями для неожиданного гостя. Мы с Эмилио помогли Маркусу встать на ноги и медленно проводили его в комнату, поддерживая с обеих сторон.
Я помог Маркусу переодеться в заблаговременно положенную на кровать гостевую пижаму. Зашла Мэри с кувшином воды и стаканом, которые она поставила на прикроватный столик, а потом протерла лицо Ван Ренна влажным полотенцем. К этому моменту мой друг уже безмятежно спал.
– Вы знали, что у вашего компаньона такое плохое здоровье? – строго спросила меня Мэри, когда мы вышли в коридор.
Честно говоря, серьезность девушки начала выводить меня из себя.
– Не думаю, что у Маркуса настолько плохое здоровье, – ответил я с нажимом. – Просто, мне кажется, последние лет десять он не покидал пыльных библиотек и своего кабинета на кафедре. Свежий воздух его доконал. Еще по дороге сюда мы посетили ферму Хиггсов. Даже для меня это стало серьезным испытанием. Так что сейчас я бы хотел пройти в свою комнату, принять ванну и немного отдохнуть. Ночью я собираюсь дежурить в отеле на случай, если вновь появится дух Обинаты.
– Как скажете. Мне надо идти вниз, помогать с ужином и заодно успокоить остальных гостей.
– А где ваш отец?
– Он уехал на материк по делам. Сегодня переночует в Лос-Анджелесе.
– Понятно. Я спущусь вниз ближе к ночи. Устрою себе штаб в малом кабинете, который вы мне любезно предоставили, если не возражаете.
– Поступайте, как знаете, – Мэри направилась не лестнице. – И, мистер Стин… не верьте всему, что увидите вечером в доме.
Вначале слова девушки меня немного озадачили, но потом я вспомнил, что ее отец говорил о спецэффектах, созданных для того, чтобы развлекать гостей, шастающих по ночам в поисках явлений из потустороннего мира.
Я отправился к себе в номер, принял душ, открыл окна в комнате и сел в кресло, овеваемый вечерней прохладой, принесенной с океана.
– Тристан! Тристан! – услышал я завывания под окном.
Выглянув наружу, увидел спортивного вида даму в широкополой шляпе, бодрой рысью носившейся по лужайкам. Горди, кативший тачку куда-то вглубь сада, не проявил к гостье ни малейшего интереса.
– Тристан! – продолжала вякать дама.
– Вот он, мисс Кеннеди, – из-за угла дома показался один из работников, неся в руках изверивающийся бежевый клубок шерсти. – Опять копал в розарии.
– Ох, – запричитала хозяйка, пристегивая песика на поводок, который он немедленно попытался обвить вокруг ее ноги. – И снова он убежал. Надеюсь, мистер Блэквуд не очень рассердился, что Тристан копал его розы?
– Хозяина нет дома, мэм, – ответил парень. – Только мисс Блэквуд, но она, кажется, ничего не заметила.
Работник стоял, не шевелясь, и я догадался, что он ожидает чаевых от незадачливой собаковладелицы за то, что поймал ее псину на месте преступления. Действительно, мисс Кеннеди с недовольным видом залезла в карман своего ладно скроенного костюма, достала нечто похожее на долларовую купюру и передала юноше, после чего удалилась, волоча терьера на буксире.
Скорее всего, это одна из обитательниц соседних коттеджей, подумал я. Надо же, каким упорством должен обладать этот маленький Тристан, чтобы прибежать сюда копаться в розовых клумбах.
Глава 16
Я проснулся по будильнику в одиннадцать вечера, надел свежую рубашку и костюм, после чего спустился на первый этаж. Мне не привыкать к ночным дежурствам.
Как я и предполагал, расходиться по номерам еще никто не собирался. Довольно глупо поселиться в отеле с привидениями, чтобы рано ложиться спать и пропустить все веселье. Хотя меня удивили супруги Дарлинг. Вот они почему-то выглядели по-настоящему усталыми, постоянно зевали и всего через двадцать минут после моего ухода извинились и откланялись.
– Они все время рано ложатся спать и встают на рассвете, – пояснил мсье Адоре. – Не пойму я их методов. Уверяют, что являются опытными спиритуалистами, однако я раньше нигде о них не слышал в наших кругах.
– Мне, например, дьявольская сущность явилась прямо в моей спальне в первый же день пребывания в отеле, – загробным голосом сообщил мистер Лодж, постоялец, с которым я не успел познакомиться днем, сам похожий на привидение.
– Ужасное место, Вик, – заныла Кэрри Прохазка, потягивая уже второй на моей памяти коктейль. – Давай уедем отсюда. Ты так и не смог сфотографировать своего призрака, а на этом острове можно умереть со скуки. И теперь этот злобный дух начал нападать на людей. Мистер Стин, вы уверены, что ваш друг пострадал не из-за него?
– Абсолютно уверен, мэм. Он просто переутомился и слишком долго пробыл на солнце.
– Кстати, мой друг, профессор Ван Ренн, очень хотел познакомиться с вами, мистер Футагава, – обратился я к японцу, скромно сидевшему в углу дивана с чашкой кофе. – Он очень интересуется японской мифологией. Надеюсь, завтра ему станет лучше, и вы найдете время для беседы.
– А что вы сами думаете об этом призраке Обинаты, мистер Стин? – вполголоса спросил меня японец. – Как я понял, вы тут не обычный гость.
– Наверное, это ни для кого уже не будет здесь секретом. Блэквуд нанял меня, чтобы отыскать человека в японском наряде, пугающего его гостей, – также тихо ответил я. – Он уверен, что это чьи-то злобные происки.
– Я ни минуты в этом не сомневался. Как и в трюках владельцев отеля, которые они выдают за потусторонние явления. Изначально я намеревался написать разоблачительную статью об этом месте. Ведь я специализируюсь не только на японской мифологии, но и занимаюсь разоблачением фальшивых оккультистов и экстрасенсов по всему миру. Но, прибыв на остров, я почувствовал… что здесь есть что-то еще, – Футагава еще понизил голос и заговорил почти шепотом. – Что-то действительно злое, какой-то неуспокоенный дух. Мне трудно это объяснить. Сам я родился в Токио, но мои дед и бабка жили в деревне на Окинаве. В детстве я слышал там много рассказов о местных монстрах ёкаи: козе-оборотне, древесном демоне кидзимуна, они пугали нас детей до чертиков. Но в них всегда был смысл. Как и во всех страшилках. Это было предупреждение или возмездие. Не знаю, наверное, изучая все эти древние легенды, я научился, как это сказать, чувствовать зло. И в этом месте, в этом отеле, я его чувствую постоянно. Вы меня понимаете?
– Не уверен. Я не склонен доверять предчувствиям.
Футагава поцокал языком и вскоре тоже удалился, пожелав всем спокойной ночи.
– А где девушки? – спросил я.
– За ужином их не было, – сухо ответил мсье Адоре. – Мне кажется, они приехали в отель за острыми впечатлениями, но нашли, что наша компания тут не слишком им подходит.
– Не удивлюсь, если он уплыли в Авалон, чтобы потанцевать в ночном клубе, – жалобно протянула Кэрри Прохазка.
Через полчаса компания окончательно рассосалась. Молодожены поднялись к себе в номер, чтобы насладиться прелестями медового месяца или основательно поругаться. Адоре и Лодж тоже пожелали мне спокойной ночи. Я сообщил, что выпью еще виски, но не стал пояснять, что намереваюсь расположиться на ночное дежурство в комнате неподалеку.
Официанты убрали посуду и погасили везде свет, оставив только слабые светильники в холле. Если бы я был владельцем пансиона на безлюдном утесе, то не экономил бы на электричестве, а постоянно вкручивал свежие лампочки в коридорах и на лестнице. Но, видимо, заставить постояльцев передвигаться по отелю ночью с фонариками было частью представления Блэквуда.
Я тоже достал фонарь, причем, собственный, привезенный из конторы. Он был довольно тяжелым, в металлическом корпусе, так что мог заодно выступить в роли дубинки. А также прихватил из саквояжа фотоаппарат с мощной вспышкой, которым я наконец-то научился пользоваться. С этим оборудованием я расположился в малом кабинете, погасив свет и открыв дверь в общий коридор.
Где-то через полчаса я отчетливо услышал скрип половиц. Взяв в руку выключенный фонарь, я в одних носках вышел из кабинета и стал тихо красться в сторону звука. В гостиной было пусто, ни малейшего движения, в темноте можно было различить только темные силуэты мебели. Теперь скрип раздавался со стороны столовой в башке. Я быстро двинулся в ту сторону, но шум неожиданно стих. Сквозь стеклянные стены столовой я выглянул в сад. На летнем небе ярко светили звезды, но окрестности дома были погружены в непроглядную тьму. Ни единого фонарика не горело на лужайке, вдоль дорожек или в беседках. Не было видно приветливого света в окошках соседей. Особняк Фэншоу был темен, тих и одинок, только шум океана доносился сквозь распахнутые окна.
Я решил вернуться назад на свой пост, но теперь обнаружил, что скрип доносится с лестницы. Он сопровождался звуком грузных шагов, словно кто-то из постояльцев спускался на первый этаж. Я на цыпочках добежал до лестницы только чтобы обнаружить, что на ней никого нет. На всякий случай я поднялся и спустился. Никого. Тут я отметил, что сам двигался по-прежнему совершенно бесшумно. На самом деле доски пола были хорошо подогнаны, заново отполированы и покрыты свежей краской. А на лестнице вообще был постелен ковер. То есть скрипеть там было нечему. Кажется, наступил час, когда по дому начали расхаживать «призраки», вызванные механическими устройствами Блэквуда вроде спрятанных за плинтусами динамиков.
В подтверждение своей догадки я услышал шум в гостиной, а потом отчетливый женский стон. Как я и предполагал, комната оказалась пустой, только у камина колыхалась некая бестелесная сущность, похожая на дрожащий извивающийся человеческий силуэт, едва заметно светящийся в темноте. Подойдя поближе, я ткнул пальцем в привидение. Фигура зашевелилась, а ее плоть сомкнулась вокруг моей руки. Я отдернул запястье, вновь нарушив ее очертания. На ладони у меня осталось ощущение чего-то липкого.