Направляясь дальше по дороге я подумал, что надо бы проверить эту информацию о наследстве Мэри Блэквуд. Если отец зависит от нее финансово, то возможно в его интересах саботировать собственное предприятие – чтобы как можно дольше удерживать дочь подле себя. Забавно, как Блэквуд сумел меня обмануть. Я ни секунды не сомневался, что он типичный пример хваткого предпринимателя.
А, может, саботажем занимался как раз тихий Алистер. Мать умирает, а Мэри – его единственный друг и романтический интерес. Что ему стоило, накачав мать морфием, обрядиться в кимоно и ходить по берегу, пугая постояльцев отеля. В качестве последнего акта устрашения он решил устроить разгром в кабинете Блэквуда, но случайно натолкнулся на беднягу Адоре. Или принял Адоре за самого Блэквуда, решив окончательно избавить любимую девушку от отца-прилипалы.
Я помотал головой. На очереди были Чадвики – худшие из всех, по мнению местного садовника.
Глава 26
Наконец я приблизился к особняку Си Си Лутца, тому самому, где жил Обината. Я понял, почему писатель так любил это место, оно создавало полное впечатление оторванности от цивилизации.
Дорога здесь уже начинала заворачивать на главный холм, так что дом был построен не на ровном месте, а вплотную к горе, поэтому располагался террасами – с дороги была видна только крыша и немножко мансарды, зато здесь из всех окон, с балкона и террасы должен был открываться потрясающий вид на море.
Лужайки, как и сада вокруг дома не наблюдалось, все заросло бурьяном и кустами. Хозяева явно предпочитали естественный пейзаж, а, может, им просто было все равно, потому что двери и окна были наглухо закрыты ставнями, словно обитателям дома претила сама идея дневного света и свежего воздуха. На секунду я подумал, что они просто уехали с острова, но на мой стук дверь приотворилась, и я увидел недовольную девушку в проеме, закрытом на цепочку.
– Мы не разговариваем со свиньями, – с ходу заявила она прямо мне в лицо.
– Я не из полиции. Просто интересуюсь привидениями.
– Нэш, – крикнула она. – Нэш, иди сюда. Тут еще один псих из этих. Эй, вы из постояльцев Блэквуда?
– Да, но…
– Ух ты. И не побоялись прийти в самое логово разврата? Или думаете, что у нас тут в самом разгаре Черная месса?
– Да не стой в дверях, Дон, впускай овечку, – раздался изнутри хриплый голос.
Девушка сняла цепочку, и я протиснулся за ней в дом. В отличие от остальных особняков, вход тут располагался сбоку, как и холл с лестницей, зато весь первый этаж занимала огромная гостиная, которую новые хозяева умудрились сделать еще больше, снеся перегородки межу помещениями.
Окна были не только закрыты, но и занавешены черной тканью, зато помещение освещали галогеновые лампы. Слова насчет Черной мессы уже не казались преувеличением – все присутствующие, как мужчины, так и женщины, были одеты в черные одежды. На Дон Чадвик была длинная черная хламида и накидка, волосы спускались на лицо, выкрашенное белым гримом. Ее муж Нэш был одет в черную водолазку, несмотря на тридцатиградусную жару. Не удивительно, что Блэквуд подозревал именно их.
– Вы уже слышали о событиях сегодняшней ночи в отеле Блэквуда?
– Я же сказала, мы не разговариваем со свиньями. Я захлопнула дверь у них перед носом, – вскинулась Дон.
– Молочник рассказал, что там сегодня ночью убили какого-то старикашку, – томно протянула девица в черных кожаных брюках и кожаной жилетке.
По крайней мере, я выяснил, что они пьют молоко.
– А мы тут причем? Мы против насилия.
– Это кто вообще? – подал сонный голос еще один молодой человек в черном. – Засланный коп?
В помещении отчетливо ощущался запах марихуаны. Я ни капли не сомневался, что если эти ребята зачем-то решили бы вломиться в комнату Блэквуда, они бы произвели куда больше шума и бардака.
– Нет, я не коп. Просто интересуюсь потусторонними явлениями и местными проклятиями. Вам что-то о них известно?
– Бабкины суеверия. Напустили всех собак на бедного японца. Мало им Хиросимы.
– А вы знаете, что вы живете в доме писателя Честера Клода Лутца? Того самого, кто привез Обинату на остров?
– Нет. Вообще-то дом принадлежит агенту Нэша. Он сдает его нам для репетиции очередного перформанса.
– А это интересно, – вдруг парень в водолазке забегал по комнате. – Надо больше узнать об этом Обинате. Я хочу посвятить ему новую инсталляцию. Назову ее «Чужак на Тире».
Остальные бросились к Нэшу и начали бурно обсуждать предстоящий проект, совершенно забыв о моем существовании.
Я вздохнул пары каннабиса, плавающие по комнате, и стал постепенно двигаться к выходу.
– Подождите, – крикнула мне Дон Чадвик. – Эй, вы, как вас там, любитель привидений. Вы нам нужны. Мы хотим услышать историю Обинаты.
– Обратитесь в городскую библиотеку, – посоветовал я.
Я чувствовал себя слишком усталым, чтобы идти дальше в город и вести какие бы то ни было разговоры. Поэтому я вернулся в отель, зашел в свой номер, с наслаждением принял ванну, лег в кровать и начал заносить в блокнот краткий итог всех бесед с соседями и событий прошедших суток.
За этим занятием меня застал сон и смежил мне веки.
Глава 27
Проснулся я незадолго до ужина, привел себя в порядок, с приятным удивлением обнаружив, что горничные вычистили и повесили в шкаф мой вчерашний костюм. Не знаю, как тут обстояло дело с контактами с привидениями, но сервис в своем маленьком отеле Блэквуды действительно сумели поставить на должный уровень.
Спустившись на первый этаж, я нашел компанию постояльцев в полном сборе, исключая отбывших молодоженов, зато присутствовали Блэквуд и его дочь, которая сбросила свой вечно озабоченный вид и, попивая коктейль, о чем-то беседовала с Лоджем. Среди собравшихся я заметил и Маркуса, вовлеченного в оживленный разговор с Футагавой. К счастью, мой друг больше не выглядел обескураженным или измученным.
– Я позвонил мисс Блэквуд, и она любезно прислала за мной автомобиль, – отсалютовал он мне своим бокалом. – Горничная стучалась к вам в номер, но вы, кажется, отдыхали.
– Дрых без задних ног, – радостно подтвердил я.
Футагава изумленно поднял брови, и Маркус охотно разъяснил ему выражение.
– Английский язык менее экспрессивен, чем японский, – заявил Футагава. – Но он намного более идиоматичен. И эти идиомы такие странные, их содержание не всегда отражает смысл. Например, почему «без задних ног»? Разве бывают «передние». Я учился в Швейцарии и Англии, но, приехав в Америку, постоянно ловлю себя на том, что не понимаю половину выражений.
Маркус пришел в профессиональное возбуждение. Кажется, он был готов начать разъяснять новому знакомому значения английских идиом, начиная с Чосера.
После ужина, состоящего из отменного каре ягненка и свежих овощных салатов, миссис Дарлинг хлопнула в узкие ладоши и объявила:
– Настало время для сеанса. Прошу всех проследовать в спитиритеческю комнату, где уже все должно быть приготовлено согласно инструкциям из книги Си Си Лутца и нашему многолетнему опыту общения с духами.
Я бочком двинулся к Блэквуду.
– И вы дали на это согласие?
– Они – наши гости. Мы не можем запретить им развлекаться.
– А вы сами собираетесь присутствовать?
– Мэри интересно посмотреть. А я пас. Они собираются там палить свечи и жечь какие-то волшебные травы, я от этого могу задохнуться. Я буду у себя в кабинете.
– Вы собираетесь включить свои спецэффекты? – подозрительно спросил я.
Блэквуд не ответил, но быстро подмигнул и удалился.
Я заглянул в спиритическую комнату. Она была вся заставлена свечами. Свечи горели на столе, на этажерках, на журнальном столике, даже на декоративной подставке под цветочную вазу. Оба окна были плотно зашторены, защищая помещение от предзакатных лучей.
– Берите стулья и садитесь вокруг стола, – скомандовал мистер Дарлинг.
Его супруга вошла через мгновение и я понял, что она бегала наверх переодеваться. Теперь на ней был надет шелковый халат, расшитый драконами, перевязанный широким кушаком. Глаза были густо подведены черной тушью.
– Мы нашли иллюстрацию юта в книге Лутца, – пропищала женщина. – Мистер Дарлинг съездил сегодня в Авалон и купил это одеяние в китайской лавке. Правда, похоже на хакама, мистер Футагава? – спросила она, указывая на кушак. – Мисс Блэквуд любезно одолжила мне шелковую шаль своей покойной матушки и помогла ее закрепить.
Японец вежливо улыбнулся и кивнул головой с самым невозмутимым видом.
Я заметил, что Маркус начал постепенно двигаться к выходу из комнаты.
– Разве вы не собираетесь остаться и посмотреть на сеанс? – догнал я его в коридоре.
– Не имею ни малейшего желания. Пустая трата времени. Я думаю воспользоваться моментом, пока все гости заняты, и изучить местную библиотеку, о которой столько слышал. Не хотите составить мне компанию?
– Но… вдруг во время сеанса что-то произойдет? Лучше быть начеку.
– Что, например? Явится дух Обинаты?
– Ну… что-то… может случиться все, что угодно. В прошлый раз…
– Вот, дорогой Дуглас, теперь вы демонстрируете, что вам также не чужды низменные суеверия. Это самый простой рефлекс. Вы боитесь, что «что-то случится», потому что тридцать лет назад при схожих обстоятельствах одна дама скончалась от сердечного приступа. Но если бы эти люди тогда и сейчас просто собрались на партию в бридж, вы бы не нервничали каждый раз, когда кто-то берет в руки карты. Но в данном случае имеет место соответствующий антураж – предполагаемый контакт со сверхъестественными силами. Даже если на сознательном уровне вы ни во что подобное не верите, рефлекторно вы предполагаете, что люди совершают нечто недозволенное.
– Я вовсе боюсь не сверхъестественных сил, – раздраженно сказал я. – Просто они будут сидеть все там в темноте. Вчера ночью я уже видел свечу в этой комнате, когда убили Адоре. Черт, тут что-то не так. С этой комнатой что-то не так. Только я не могу понять, что. Кажется, я начинаю говорить, как Футагава.