– А ведь я беседовал с ним сегодня утром, – сказал я с досадой. – Только вернулся от него, когда застал вас в отеле.
– Так чего же мы ждем? – вскочила Лекси. – Показывай дорогу. И где носит Фила с его чертовой машиной?
В эту минуту мы услышали ужасающий рев мотора, и выйдя с внешнего хода обнаружили специального агента Рэбиота, вылезающего из невообразимой ржавой колымаги.
– Это возмутительно! – закричал он, стараясь перекрыть треск и шипение, доносившееся из-под капота. – Механик в гараже заявил, что у него есть только этот монстр, да еще пытался содрать с меня за него денег. Местный сержант сообщил, что у него нет автомобиля, и посоветовал мне взять велосипед. Велосипед! Я дозвонился до бюро в Лос-Анджелесе и распорядился, чтобы к завтрашнему дню нам на пароме доставили нормальную служебную машину.
– Может, это и не понадобится, – заорала Лекси. – Кажется, Дуглас догадался, кто мог прислать нам снимок. Господи, Фил ты можешь это заглушить?
– Не уверен, что смогу его потом снова завести, – смутился Рэбиот.
– Тогда поехали прямо сейчас, – сказал я. – Если не застанем Фэншоу дома, наверняка он пошел в свою контору в порту.
Рэбиот начал возражать против моего присутствия в машине. И раньше мало кто из федералов вызывал у меня симпатию, наверняка создание дискомфортной обстановки входило в базовый курс их обучения. В таком случае Рэбиот сдал этот предмет на отлично.
– Дуглас знает, как проехать к ферме Фэншоу, – веско сказала Лекси. – Или можем вообще бросить здесь эту колымагу и пойти пешком. Иначе о наших передвижениях скоро будет знать весь остров.
Рэбиот с силой дернул сопротивляющийся рычаг передач и заставил машину выехать обратно на дорогу. Я показал, где свернуть на грунтовку, чтобы напрямую проехать к «Овечьей ферме». По пути мы едва разъехались с пикапом Хиггсов. За рулем был как всегда мрачный Катберт, а близнецы, сидевшие в кузове с каким-то мешками, проводили нас изумленными взглядами.
– Ничего себе имение, – присвистнула Лекси, когда мы остановились перед домом Фэншоу и совместными усилиями сумели заглушить мотор. – И это «Овечья ферма»?
– Машина Джонсеба здесь. Может, он еще на месте?
Дом казался вымершим, хотя своим ревом мы наверняка переполошили всю округу. К тому же по двору носились две хозяйские собаки и истошно лаяли. Неожиданно они сорвались с места и убежали в холмы.
Я подошел к тому месту на тенистой веранде, где мы сидели утром с Джонсебом, и постучал в боковую дверь, затянутую москитной сеткой. Через пару минут, шаркая ногами, обутыми в плетеные туфли, в проеме появилась та самая старуха, что приносила нам напитки. Судя по всему, она была еще и глуховата.
– А я думала, это Джон вернулся, – гаркнула она и повернулась ко мне спиной, явно считая, что выполнила свои обязанности по приему гостей.
– А он куда-то ушел?
– Что?
– Он. Ушел?
– Ага. Телефон.
– Что телефон?
– Что?
– Вы сказали – телефон!
– Да, не глухая. Телефон звонил. Джон взял трубку, а потом ушел.
– Куда?
– Почем я знаю, – старуха махнула рукой куда-то в сторону холмов. Проследив по направлению этого движения, я увидел тропинку, по которой мы утром пришли с утеса.
– Давно он ушел?
– Почем я знаю. Велел поставить чайник. Третий раз воду кипячу.
– Может, дождемся мистера Фэншоу здесь? – спросил Рэбиот, располагаясь в кресле на террасе.
В этот момент во двор снова забежали две собаки, продолжая беспокойно лаять.
– Эти шавки не отходят далеко от хозяина, – нахмурился я. – Почему они носятся туда-сюда?
– Мне тоже кажется, что надо сходить и проверить, – согласилась Лекси. – Вставай, Фил, твой костюм не лопнет по швам, если ты пройдешь несколько ярдов по дикой природе.
Мы отправились в сторону утеса, а собаки бежали впереди, жалобно повизгивая. Теперь я почти не сомневался, что с Фэншоу что-то случилось. Добежав до края, они обе остановились и начали скулить, а потом легли на землю. Я наклонился и почесал их за ушами. Вначале одну, потом вторую. Та, что была покрупнее, вяло лизнула мне руку и снова принялась подвывать.
Я осторожно перегнулся через край утеса. Об скалы билось тело мужчины с медными волосами. Или они только казались медными, потому что вокруг его головы в воде расплывалось алое пятно, похожее на колыхающийся нимб.
Глава 39
Я сказал, что нет смысла возвращаться в дом Фэншоу, где, судя по всему, нет никого, кроме глухой старухи. Намного разумнее добежать пешком до отеля и вызвать оттуда помощь из города. Лекси и Рэбиот последовали моему совету, а меня оставили приглядывать за телом с вершины обрыва.
– Может, вы, ребята, знаете, как здесь можно спуститься к морю? – спросил я собак, так и продолжавших лежать на земле. – Или где тут проход к секретной пещере? Вы наверняка были тут, когда ваш хозяин упал. Не расскажете мне, что произошло? Он оступился или спрыгнул?
– Покончил с собой, потому что узнал, что приехали люди из ФБР, чтобы расспрашивать о деле Джесси Кэрригана, – продолжил рассуждать я, располагаясь на камне и продолжая гладить собак попеременно. – Но откуда он узнал, если все это время был дома? Старуха сказала, что ему кто-то позвонил. И что, Фэншоу сразу побежал бросаться с обрыва? А зачем он тогда взял вас с собой? И, кстати, кто это мог быть… Кто-то из полиции? Из города, пока Рэбиот пытался арендовать автомобиль? Или из отеля?
– Вот чего я не понимаю, – продолжил я заглядывая в глаза крупной собаке. – Если Фэншоу послал фотографию в ФБР, то почему он так разволновался. Он точно не мог быть связан с похищением Кэрригана, ему тогда было лет десять или одиннадцать, и он учился в школе. Может, он услышал что-то из разговоров родителей, что заставило его подумать, что они могут быть замешаны в похищении. Тогда Джонсеб был мальчишкой и не понял, в чем дело. Потом вырос и догадался, но продолжал молчать, чтобы… не порочить их память. А сейчас решил, что настало время узнать правду. И что мешало ему просто позвонить в ФБР и рассказать все, что он знает? Боялся, что его привлекут к ответственности за недоносительство о преступлении? Ох, ну он же был ребенком в то время. Мог бы сказать, что только недавно все вспомнил. И, главное, – почему он решил, что Джесси Кэрриган жив? Он не мог его встретить и случайно узнать, никто не знает, как мальчишка сейчас выглядит. Да это уже и не мальчишка. Ему должно быть лет тридцать.
Собака поменьше взглянула на меня и согласно тявкнула.
– А вдруг… Джесси Кэрриган по-прежнему живет на острове? – спросил я.
Псы навострили уши.
– Если подумать, тут полно кандидатов. Джерри Бордони, конечно, помладше и родился он вроде как незадолго до того, как его отец убил супругов Фэншоу. Но вдруг его мать взяла на воспитание чужого ребенка, а потом просто подделала свидетельство о рождении? Вначале младенец растет в детской, а вскоре никто уже не может с уверенностью сказать, четыре ему или пять лет. Есть еще Майк Креспи. Светлые волосы и глаза легко могли потемнеть. Зато блондин – Алистер Толмадж, но он вроде упоминал, что вырос в Шотландии, а на Тир приехал только ради матери. Наконец есть еще эти странные близнецы Хиггс, которые вообще не похожи на братьев. А ведь Хиггсы – родственники Фэншоу. Вдруг Гаррет убедил своего племянника Джейкоба Хиггса взять на воспитание еще одного мальчишку? Все привыкли, что у Хиггсов много детей, никто не стал бы считать, четверо их или пятеро…
Эта версия нам с собаками показалась весьма интересной. Молчаливый Том или дружелюбный Генри – кто из них лучший кандидат на роль Джесси Кэрригана? Вдруг Джонсеб Фэншоу нашел какой-то документ, подтверждающий, что один из его племянников – вовсе ему не родственник. Тогда почему он не прислал это доказательство или хотя бы фотографию Хиггсов?
Я услышал внизу шум мотора и, перегнувшись через край, увидел полицейский катер и людей, орудовавших баграми. Собаки снова вскочили и начали отчаянно лаять.
– Пойдемте, ребята, отведу вас домой, – сказал я, отряхивая брюки. – Здесь и без нас обойдутся.
Псы покорно потрусили за мной к «Овечьей ферме», периодически оглядываясь в сторону утеса.
Глава 40
Собак я оставил на попечение Теда, которого насильно оторвали от катера к его огромному разочарованию и отослали в дом.
– Глупо, что отец так сверзился, чвак, – сказал мне парень. – Сам всегда запрещал мне лазить по утесам, чвак. Говорил, что в детстве чуть не сломал там позвоночник, но в последний момент зацепился за колючки.
Тед ловко попал жвачкой в большую медную плевательницу на террасе и достал свежую пластинку.
– А ты не в курсе, есть какая-то возможность спуститься с утеса к берегу?
– Не. С утеса нельзя. Там дальше есть тропа. Ярдов пятьдесят вниз по склону, чвак. Ведет на пустынный чаячий пляж, где можно купаться. Но зачем кому-то туда спускаться, если можно подплыть на лодке, чвак.
– О тебе есть кому позаботиться? – спросил я.
– В смысле? Я и сам отлично справляюсь, чвак.
– Но ты не можешь жить один в этом доме.
– А, это. Так вон она на что? – мотнул он головой в сторону старухи, которая проходя мимо, потрепала Теда по щеке. Он покорно снес ласку. – Это моя двоюродная бабка Агата. Немного туговата на ухо, но еще вполне в своем уме, чвак. Ладно, пойду покормлю собак, спасибо, что их привели. Ума не приложу, что с ними делать без отца. Эй, Гэри, Фреки, пошли в дом.
Я печально улыбнулся, подумав о своеобразном чувстве юмора покойного Джонсеба. Своих дружелюбных спаниелей он назвал именами прожорливых псов скандинавского бога Одина.
С некоторым трудом я справился с зажиганием драндулета спецагента Рэбиота, так и брошенного им во дворе фермы, и поехал в город. Как я предполагал, новость о смерти Джонсеба Фэншоу уже облетела весь остров, и теперь в «Призрачном Лисе» было не протолкнуться.
Моряки – эмоциональный народ, поэтому к моему приходу было пропущено немало рюмок и кружек за упокой души бедного Джонсеба. Поскольку его на острове все любили, я не сомневался, что к вечеру от запасов в погребах Креспи мало что останется.