– Откуда такие слухи?
– Да не помню уже. Мало ли что народ болтал. Якобы кто-то доставлял им продукты и слышал в доме детский плач. Между прочим, Кэрол, то есть миссис Осборн-Бордони, яростно отрицала все эти слухи. Она твердо стояла на том, что у ее мужа не было романа с Барбарой. Вот местные и прикусили языки. Из…
– Я понял. Из уважения к Кэрол. А ритуал, проведенный Обинатой, когда умерла Аннет Доран, вы помните?
– А как же. Фэншоу сразу привезли дока Пибоди, а он уже позвонил в участок в Авалоне, чтобы все было по форме. Насчет причины смерти он сразу сказал – сердечный приступ, но добавил, что там творится «какая-то чертовщина». Вот мы с офицером Кабральесом и приехали. Я только пришел в полицию, совсем еще желторотик был. Ну там окна были завешаны черными тряпками, на полу какие-то знаки нарисованы и повсюду стояли свечи. Они уверяли, что просто развлекались, мол, мистер Обината знакомил их с культурой своей родины. Как по мне, он был под кайфом.
– Кто? Обината?
– А то ж. Сидел, как загипнотизированный, и все твердил, что ритуал был прерван. И этот друг его Лутц тоже был не лучше. Говорили, у него дома была целая коллекция дикарских снадобий, от которых начинали мерещиться черти и загробные духи. Остальные вроде были в норме. Дамы, ясное дело, расстроились, а Гаррет Фэншоу все пытался убедить нас с офицером Кабральесом, что шутка просто зашла слишком далеко. Может, они что-то и приняли все перед этим спиритическим сеансом, так что у мисс Доран отказало сердце. Ну не дураки ли? Розмари Хиггс была снова заметно беременна, а туда же полезла. Я по-мужски поговорил тогда с Джейкобом, надеюсь, он ей всыпал по первое число.
– Но его среди присутствующих не было?
– Нет, он пришел потом, забрал Розмари на ферму.
– А Пол Кэрриган?
– Что?
– Присутствовал во время ритуала?
– Нет, – почесал затылок Хэдман. – Он пришел из города, когда уже все закончилось. Тоже костерил жену на чем свет стоит, что она ввязалась в подобное шарлатанство.
– Тогда кто там был? Кроме тех, кого вы уже назвали.
– Ээ… ммм… оба Бордони точно. Сент-Джон и одна из его девчонок, Шэрил. Шэрил Линли, точно, мы потом ее допрашивали, когда грабитель стукнул по кумполу Сент-Джона, а она гостила в это время у Фэншоу.
Я мысленно пересчитал.
– В рекламном буклете сказано, что участников было двенадцать.
– Да чтоб его, этот буклет! Там ни слову нельзя верить. Хотя погодите… был еще один парень, какой-то Руди. Точно, Руди. Тоже терся в кружке Сент-Джона, утверждал, что он жених мисс Линли. По его словам, он пришел на ритуал специально проследить, чтобы с его невестой ничего не случилось. Хорош кавалер, нечего сказать. Сам едва лыко вязал. Был весь в поту и еле дышал, явно тоже был под кайфом.
– Ха-ха, вспомнил, – хлопнул сержант по стойке. – Он представился Рудольфо Д’Аморе. На мой взгляд, явный псевдоним, причем довольно паршивый. Да и итальянец из него был, как из меня эскимос. Гвидо Бордони над ним все время подшучивал, хотя потом выяснилось, что он тоже не был графом или князем, как всех пытался убедить. Но хоть мог болтать по-итальянски с теми же старыми Креспи, родителями Дино. А этот Рудольфо строил из себя современного художника. Мазню его не видел, ничего не могу сказать. Но парень явно больше проводил время под парусом, чем за мольбертом. Ребята в порту говорили, что он мастерски собирал моллюсков и управлял лодкой. Если б не вечное позерство, смог бы найти хорошую работу на Тире. Гибкий, что кошка, и сильный. Я слышал… миссис Фэншоу периодически приглашала его к себе… в качестве натурщика, – Хэдман покраснел.
– Но он так и не женился на мисс Линли?
– Не знаю. Говорю, я его встречал всего пару раз, один из них, когда опрашивал гостей после смерти мисс Доран. Потом Обината покончил с собой, и я узнал, что Сент-Джон разогнал всех своих прихлебал. Рудольфо вроде тоже уехал. Осталась только мисс Линли. Но и она пропала после того, как убили Сент-Джона. Эй, у меня от ваших расспросов в горле пересохло. Не пропустить ли нам еще по одной. За Джонсеба, светлая ему память.
Глава 42
Я отказался от очередного раунда выпивки и стал пробираться к выходу, пока еще мог стоять на ногах. Потом дошел до пансиона Маркуса, где миссис Майерс предложила мне чашку бурды, которую с некоторой долей фантазии можно было назвать кофе. Я попросил оставить весь кофейник на столике, надеясь, что хоть количественно смогу выжать из напитка необходимую дозу кофеина.
– Жизнь на Тире меня доконает, – сообщил я Ван Ренну, когда он оторвался от сборника сонетов Киттса, взятых в местной библиотеке. – Я начинаю выпивать в десять утра, а к обеду уже нахожу очередной труп. Не понимаю, как люди могут здесь годами. Наверное, у них бронированная печень и стальные нервы.
– Хорошо, что вы пришли меня проведать, Дуглас. Я уже хотел звонить вам в отель, чтобы сообщить, что завтра с утра возвращаюсь домой. Я бы уехал уже сегодня, но, как выяснилось, невозможно нанять катер. У всех траур.
– И вам неинтересно, что здесь творится?
Маркус скосил глаза на книгу, словно чтобы проверить, есть ли в творчестве Киттса подходящие строки для описания того, насколько ему безразличны жители Тира и их нелепые проблемы.
Я пожелал ему счастливого пути и отправился пешком в сторону отеля, рассудив, что сейчас я не в том состоянии, чтобы сражаться в ржавым зажиганием колымаги спецагента Рэбиота. Наверняка завтра владелец гаража сам обнаружит на Мейн-стрит свое сокровище.
Из внутреннего кармана пиджака я достал карту, чтобы освежить в памяти пеший путь через холмы, показанный Фэншоу. Я посмотрел на корявые карандашные буквы, которыми Джонсеб подписал свой дом и ферму родственников. Потом закрыл глаза и мысленно представил надпись на обороте фотографии, присланной в ФБР. Надо, конечно, провести сравнительный анализ, но я не сомневался, что почерк совпадет.
Снимок определенно отправил Джонсеб Фэншоу. Но чего он этим добивался? И была ли его гибель трагическим совпадением?
Когда я стал взбираться на крутой холм, то услышал сигнал клаксона и отошел в сторону. Рядом остановился уже знакомый мне «Додж Центурион».
– Вы же Стин? – спросил Джерри Бордони, который на этот раз был в машине один. – Частный сыщик, которого наняли Блэквуды.
Я подтвердил.
– Сестра рассказала, что вы заходили. Извините, что в прошлый раз не остановился, но у нас в машине… не было места. Вы сейчас в отель? Садитесь, подвезу.
По пути я украдкой разглядывал профиль Джерри, пытаясь понять, мог ли он быть повзрослевшим Джесси Кэрриганом.
– Не хотите зайти к нам, пропустить по стаканчику? – спросил он, когда показались ворота коттеджа Осборнов. – До ужина еще далеко, а торчать в «Лисе» мне больше не хотелось. Как я понимаю, вам тоже.
– С удовольствием зайду, только выпью чего-нибудь безалкогольного. Лимонаду или содовой.
Джерри посмотрел на меня непонимающим взглядом. На Тире не было альтернативы пить или не пить, стоял только вопрос, где.
В гостиной нас встретила Одри Фаррар. Хоть на ней и было надето обычное серое платье, выглядела женщина так, будто уже облачилась в траур. Слой пудры скрывал покрасневший нос, а припухшие глаза выдавали следы недавних обильных слез. Узнав, что именно я обнаружил тело Джонсеба, Одри немедленно засыпала меня вопросами, не забыв поинтересоваться дрожащим голосом, мучился ли тот перед смертью. Кретинский вопрос, который почему-то любят все женщины. Я ни разу не умирал, поэтому вообще не знаю, гаснет сознание сразу после остановки сердца или еще какое-то время генерирует чудовищные галлюцинации. И что назвать «мучением»? Трехсекундный полет с отвесного утеса, когда у тебя явно есть время понять, что дороги назад нет?
Я попытался успокоить Одри, промямлив что-то подобающее случаю, но у нее в глазах снова показались предательские слезы, так что она выбежала из комнаты. Кажется, Джерри сам был рад сплавить сестру.
– Мэри что-то говорила обо мне? – наконец решился молодой человек.
– Да… упоминала вас пару раз. Ей жаль, что история с призраком Обинаты обидела вас с сестрой.
– А… Наверное мне стоит зайти к Блэквудам, выразить соболезнования по поводу смерти постояльца. Как вы думаете? Кстати, эти девчонки, Лоис и Вера, они еще живут в отеле? Мэри знает, что между нами ничего не было? Мы просто прокатились в Авалон на моей лодке.
Я понял, что если Джерри и обеспокоен происходящим на Тире, то лишь в свете своих отношений с прекрасной блондинкой по соседству.
Взяв бокал с лимонадом я стал разгуливать по гостиной, рассматривая фотографии на каминной полке.
– Это ваши родители?
– Да. Сразу после свадьбы. Представляете, Блэквуд хотел поместить в свой буклет фото моего отца после задержания, взятое из газеты, к счастью, Мэри ему запретила.
Джерри определенно был похож внешне на Гвидо Бордони. Такой же нос с легкой горбинкой, густые прямые брови. Только глаза были расставлены шире, в этом он пошел в мать.
– Спасибо за лимонад. Не трудитесь меня подвозить, тут совсем недалеко, дойду пешком.
– Ага… ну… а вы не передадите мисс Блэквуд, что…
– Я передам от вас привет.
– Ага… спасибо.. ну и.. это.. соболезнования.
– Обязательно.
Оказалось, что просьбу Джерри выполнить было затруднительно. Когда я пришел в отель, Блэквуд с дочерью отчаянно ругались на веранде.
– Я собираюсь закрыть отель, и точка. Все гости сматывают удочки. Эти студентки по-моему уже сбежали, по-тихому сложили вещички и не рассчитались за последние три дня. И мы тоже уедем. Во всяком случае, пока весь этот кошмар не закончится.
– Но почему? Приедут же новые постояльцы. Мне уже дважды звонили насчет номеров на следующий уик-энд.
– Всем отказать! Мы не можем подвергать гостей и себя опасности.
– Но ты не можешь уехать посреди расследования…
– Еще как могу! У меня ничего не украли, я не стал писать заявление о взломе. И что бы кто ни говорил, никто не пытался меня убить. Просто к нам прокрался какой-то сумасшедший. Хорошо, я, может, и останусь. Но ты должна уехать. Завтра же. Поживешь пару недель в Лос-Анджелесе, отдохнешь. Я найду тебе тихий женский пансион.