Кай из рода красных драконов
Пролог
Камай
Младший сын князя умирал.
Ему было слишком мало зим для этой битвы — всего тринадцать.
Пальцы левой руки сжимали пустые ножны — он потерял в бою магический меч, полученный при посвящении в Белой горе.
Остался только короткий стальной клинок для правой руки. Правда, и он был из родовой драконьей стали. Но княжич так и не научился как следует бить правой рукой.
Он лежал на спине и смотрел в глаза всесильного Неба — Тенгри.
Грудь разрывала боль от глубоких ран, нанесённых когтями дракона.
Пахло гарью — огромная полоса выжженной земли языком тянулась через горную долину Эрлу: каменистую в изгибе реки и бесплодную.
Рядом с княжичем на почерневших камнях умирал искалеченный красный дракон. Он не сумел защитить хозяина или унести его от погони, потому что сам не достиг ещё полной зрелости.
Глаза дракона слабо светились. Казалось, он наблюдает, как на выжженную полосу земли опускается его противник — чёрный дракон. Огромный и страшный, в богатой боевой броне.
Со спины чёрного дракона соскользнул всадник в длинном плаще, подбитом мехом крылатого волка.
Кожаные сапоги подняли в воздух пепел. Запах гари усилился — чёрный всадник заметил умирающего княжича и зашагал к нему.
Юноша сумел приподняться, опираясь на локоть. Боль, слабость, истощение магических сил — арканом затягивались на его шее и тащили в тёмное царство Эрлика. И только душа рвалась вверх, к небу.
Он лежал и слушал, как чуть слышно вздрагивает земля: шаг, ещё один…
И вот уже иссечённое шрамами лицо нависло над княжичем. Колдовской знак на груди врага полыхнул багровым огнём, отозвался болью в израненном теле юноши.
В небе зашелестели крылья, и рядом с первым драконом опустился второй, такой же чёрный, но ещё более могучий и страшный. Над ним реял вымпел наместника императора Вайги — терия Вердена.
Как только дракон сложил крылья, с небес посыпались крылатые волки тёмной императорской масти, несущие на спинах рядовых воинов. Их было много — не меньше четырёх дюжин.
Зрение княжича начало мутиться. Гагары и лебеди — птицы, что провожают мёртвых — закружились над ним, маня в мир, где не будет боли.
Там — высоко — девять небес Тенгри. Там царствуют покой и радость, и каждый из попавших туда — властитель своей судьбы.
Юноша был достоин небес. Род его был не менее древним, чем род императора Вайги. Но земные почести не успели испортить его нрав, ведь наследовать долину Эрлу должен был старший брат, Эрген.
Жив ли он? Уцелел ли в этом страшном бою?
Если не уцелел — умирать нельзя! Отец, правитель Юри, подло убит врагами! Нужно сражаться! Если у этой земли больше не осталось защитников — пути к отступлению нет!
Пальцы левой руки вцепились в камень. Рывок…
Но подняться не удалось. Силы кончились. Мир размылся, мутнея. В ушах зашумело, и смерть обняла, как море, укачивая и умиротворяя.
Глаза княжича были ещё распахнуты, но он засыпал от ран. И не заметил в пляске туманных пятен, как спешился сам терий Верден, седой мужчина в чёрных доспехах.
Мягкие сапоги сделали прыжок неслышным, но земля дрогнула, и юноша моргнул, просыпаясь от предсмертного сна. Кулаки его сжались.
Снова заныл живот, исполосованный драконьими когтями, заболели обожжённые руки. Но княжич не отводил глаз от приближающегося врага.
Это был шанс. Единственный и последний. Он крепко сжал рукоять короткого меча для правой руки.
Следом за терием Верденом шёл всадник, что первым обнаружил княжича. Он успел схватить господина за плечо, не дав ему склониться над юношей.
Наместник отшатнулся и вовремя.
Княжич с рычанием вскинул короткий меч.
— Что это за зверёныш? — спросил терий Верден, хмурясь.
Магический дар не предупредил его об опасности, не вспыхнули амулеты… Словно сама судьба чуть не столкнула в бездну подземного неба.
— Младший сын мятежного князя Юри, мой господин, — почтительно ответил всадник.
Это был военачальник Кориус, глава драконьих дюжин, что обеспечили победу терию Вердену.
— Его имя?
— Камай, мой господин, — улыбнулся Кориус. — Камай из рода… красных драконов.
Он помедлил, разглядывая гигантскую рептилию редкого алого окраса.
Ходили легенды, что красный дракон способен обратить в бегство чёрного одним своим видом. Но вот он, красный: лежит изломанный на камнях. А его собрат струсил и унёс старшего сына правителя, Эргена к огненному перевалу.
Так значит, легенды врали?
— Камай? — удивился терий Верден. — Это не вайгальское имя. Я вижу, люди правителя Юри совсем одичали в этих горах. И что значит имя Камай у местных племён?
— Я не очень силён в наречиях дикарей, мой господин, — склонил голову Кориус. — Кажется, оберег или что-то вроде.
— Оберег? У дикарей тоже есть обереги? — наместник оскалил в усмешке длинные жёлтые зубы. — А сколько ему зим?
— Говорят, что тринадцать, мой господин, как и наследнику императора.
— Всего тринадцать? — терий Верден с сомнением посмотрел на юношу. — Понятно, почему шпионы его даже не упомянули в своих доносах. Но как так вышло, Кориус, что правитель Юри разрешил своему малолетнему сыну участвовать в битве?
— Здесь, в долине Эрлу, люди слишком похожи на зверей, мой господин. Здесь никто не может запретить биться юноше, что сумел подчинить своего волка или дракона. Такие нравы у нелюдей.
— Так это его красный? — удивлённо спросил терий Верден, указывая на изломанную алую тушу, рядом с которой лежал княжич. — Я полагал, что кого-то из военачальников Юри.
Он подошёл к мёртвому дракону.
Тот был недвижим, лишь остекленевшие глаза ещё слабо опалесцировали.
Было видно, что зверь молодой, но здоровый и сильный. И как же с ним справился такой жалкий мальчишка?
Терий Верден не сразу и вспомнил, что у правителя Юри действительно был не только старший, но и младший сын. Он не следил за дворцовыми сплетнями, предпочитая проводить время в сражениях.
Хорошо, что мальчишка попался Кориусу. Пока жива кровь красных драконов, можно ли говорить о полной власти чёрных над долиной Эрлу?
— А где старший сын Юри, бунтовщик Эрген? — скупо поинтересовался терий Верден, возвращаясь к своему военачальнику, что застыл возле умирающего княжича.
«Надо будет расспросить главу колдунов, Шудура, что это за мальчишка, — думал терий Верден. — Вот уж кто охоч до сплетен…»
— Эрген бежал с остатками дружины за Огненный перевал, — мрачно доложил Кориус. — Найяд, командующий крылатыми волками, послал две дюжины волчьих воинов в погоню, но отряд не вернулся.
— Раз голова Эргена не лежит передо мной на земле, Наяд больше не может командовать волками! — возвысил голос терий Верден.
— Голова Наяда будет лежать у входа в твою походную юрту, мой господин! — с готовностью отозвался Кориус.
— Зачем мне его голова? — рассердился наместник. — Пусть ищет путь через перевал, пока не сгорит сам или не принесёт мне голову бунтовщика!
— Мудрое решение, мой господин. — Военачальник низко поклонился, скрывая усмешку. Он не любил Наяда. — А что делать с княжичем? На его руках уже начали проступать воинские знаки, а кровь драконов опасна. И сталь его короткого меча — драконья. Прикажете перерезать горло?
Терий Верден с сомнением посмотрел на юношу.
Какие-то мутные истории рассказывали во дворце о младшем сыне правителя Юри и наследнике императора Нордае.
Кориус был прав — наследнику тоже минуло тринадцать зим. Лица его никто никогда не видел, но меч он тоже не выпускал из рук, словно любимую и единственную игрушку. Говорили, что скоро никто не сможет превзойти его в фехтовании.
Вот и Камай держал меч как опытный воин. Но почему он такой короткий? И что так мучительно отзывается в памяти?
Терий Верден кивнул на меч, и военачальник Кориус вырвал драконий клинок из руки княжича. А потом с поклоном передал наместнику.
Камай рванулся, пытаясь встать и принять смерть как воин.
Терий Верден рассмеялся. Занёс слишком лёгкий для его руки клинок…
— Тенгри, помоги, — прошептал Камай, но глаз не закрыл.
— Хороший удар, — кивнул Кориус. — В самое сердце.
Глава 1Сила равновесия
Женька
Неверующих на войне не бывает. Только я.
Я никогда не верил ни в чёрта, ни в бога. Вера — вообще не моё. Я — сам по себе и хочу оставаться собой, а она меняет людей.
Стоит разрешить себе верить во что-то неуловимое, и ты уже обмяк, разленился. Тебе кажется, что полагаться надо не на себя, а на неведомого заступника.
Но спорить с верующими не буду. Знаю, что совсем ни во что не верить не многие могут. Особенно, когда смерть стоит рядом.
Друзья мои, попав на войну, стали ходить в полевой храм, а враги делали кукол вуду, одевая их в нашу одежду.
Наверное, и те, и другие — только думали, что верят. Друзей никто не крестил, а врагов не учили магическим практикам. Но всё-таки — магия, это уже какой-то каменный век, верно?
Я же голову иллюзиями не забивал. Верил в друзей да в своего винтокрылого.
Любя называл Драконом. Обидно было, почему такой красавец Ка-52 — и вдруг «Аллигатор»?
— Ты, Женька, в оба смотри сёдня, — сказал мне перед вылетом командир. — Неспокойно мне сёдня — коленка ноет, да и вообще…
Я кивнул. Вот Панкратычу я верил, как богу.
Однако сначала думал, что он ошибся с предчувствиями. Полдня всё шло хорошо. Мы почти отстреляли боекомплект и пошли на базу.
Маршрут был надёжный, многократно проверенный. Тихонечко ползли над землёй, вжимаясь в неровности грунта. И внезапно вылетели на колонну противника.
Не могло её тут быть, но…
Не растерялись, конечно. Отработали НАРами. «Немцы» тоже не растерялись. Мы увидели пуски ракет по нашему борту и начали спешно набирать высоту.
ПТУРщики однако попались настырные. Две ракеты прошли мимо, а третья таки зацепила моего винтокрылого.