Посмотрев еще несколько секунд на меня, «папаня» развернулся и пошел прочь. Его супруга семенила за ним.
Я остался в городом одиночестве.
Так как делать было абсолютно нечего и я не знал где моя комната и есть ли она тут вообще, я вышел на улицу и потопал по дорожкам с сторону пруда, где заметил скамейку-качели, куда и примостил свою задницу. Закрыв глаза качался, ни о чем не думая. Не знаю, как долго я проторчал у пруда, наверное долго, так как день успел сменится вечером.
Меня нашла бабушка Кайи, которая подошла ко мне и уселась рядом со мной. Около качелей встали две ее сопровождающие.
— Возвращение домой выдалось не очень радостным для тебя, да? — сказала она.
Я пожал плечами.
— Мне все равно, я этих людей не знаю, они и их злость меня не волнуют. Хотя мне не нравится когда меня бьют, — ответил я, — зачем меня сюда привезли? Вы мне говорили, что я буду жить в Пансионе.
— Твой Дед захотел тебя увидеть лично. И никому не говори, что Семья тебя не волнует. Особенно Деду.
— А что случится, — хмыкнул я, — забьют меня до смерти?
Бабуля тяжело вздохнула.
— Вот смотрю на тебя и совсем не узнаю, — сказала она мне, — еще пару месяцев назад ты бы рыдала от произошедшего. А теперь не слезинки… И злющая.
— Другой Кайи у меня для вас нет, — просто ответил я.
— Ладно, ничего с тобой не поделать, ступай к себе. Там тебя ждет ужин. А завтра, с Лидией, поедешь покупки делать, она изъявила желание взять тебя с собой. Я пришлю тебе платежную карту, с небольшой суммой, чтобы ты смогла себе что-нибудь купить.
— Настя! — сказала она одной из сопровождающих, — проводишь Кайю.
Местом моего обитания оказался маленький домик, похожий на гостевой, на островке, посреди пруда. Остров с берегом соединяла деревянная лесенка с перилами. Здорово! Мне очень понравилось подобное решение. Внутри, домик имел большую комнату, кухню, санузел и прихожую. Короче, все для комфортного проживания.
В комнате, помимо кровати, находился комод, платяной шкаф, большое зеркало, письменный стол, на котором я обнаружил ноутбук, на крышке которого лежала записка: «Подарки на День Рождения» и телефон.
Из кухни шел запах жаренного мяса. Обещанный ужин. Как раз в тему, поужинаю и примусь за ноутбук, как долго я этого ждал!
Но не тут-то было! Только поужинав и вознамерившись было заняться изучением компа, раздался сильный стук в дверь и вопль:
— Выходи, гадина!
Голос тут же узнал, младшая кузина орет. Это все я преспокойненько проигнорировал, хочется девочке вопить на улице — пусть вопит себе на здоровье. Мне не жалко.
Минут десять прошло, а она все не успокаивалась, мне это надоело и я пошел, чтобы прогнать ее. Как очень скоро выяснилось — зря.
— Чего тебе? — спросил я, выйдя из дома.
— Чего мне, спрашиваешь? Ты хоть представляешь, гадина, сколько насмешек я пережила из-за того, что ты моя родственница? — ее трясло от злости, — в светских новостях несколько дней только о твоей выходке и говорили! А ты не сдохла! Еще и посмела припереться в наш дом, ты дочь шлюхи!
— Тебе стоит уйти… — я не договорил, она перебила.
— Раз некому тебя проучить, как следует, никто о тебя мараться не хочет, то это сделаю я, — сказала она.
Не успел я ничего ответить, как дикая мелочь угостила меня в ухо ногой и это не смотря на то, что ниже меня более, чем на голову.
Удар сбил меня с ног и слегка оглушил. Ухо болело и стоял звон.
— Довольна? — спросил ее, поднявшись на ноги.
Ответом мне стал сильный пинок ногой в грудь. И я снова оказался на земле.
Таким макаром она покалечит меня. Не хочется, но надо принимать меры.
Помимо ударной техники, что я отрабатывал в спортивном зале, в прошлой жизни, я владел некоторыми приемами борьбы, которым меня научил мой приятель, когда я учился в университете, хотя на практике мне никогда, к счастью, не доводилось их применять.
Мне удалось перехватить ее ногу, когда эта мелочь вознамерилась пнуть меня еще раз, и завел свою ногу за ее опорную, после чего пихнул локтем в район груди. Девочек, конечно, пинать не хорошо… но теперь у меня у самого девчачье тело, так что мне можно!
Вот только в грудь ей я не попал. Она как-то извернулась, пытаясь высвободится, и мой локоть угодил ей прямо в лицо.
В нос.
Она падала на землю, как в «слоу мо», глаза были широко раскрыты, а из носа шла кровь. Придя в себя и сев на задницу, она ощупывала свой нос и смотрела на кровь, что осталась на ее пальцах. После чего, не говоря больше ни слова, пошатываясь ушла прочь.
Я сел на травку, сейчас снова начнется треш, в этом я был уверен.
Что и случилось, спустя некоторое, не очень продолжительное, время. Прибежала моя тетка, ее мать, и сходу начала рвать мои волосы, давать пощечины и оскорблять.
Мне за сегодня вся эта хрень порядком надоела и я вцепился сам в ее волосы. Спустя несколько секунд, мы упали в пруд. Прибежали какие-то люди, разняли нас.
Чуть позже. Гостиная. Собралась толпа родственников.
— Сломан нос, — доложил семейный врач.
— У той, — он показал рукой на меня, — гематома на груди и след от сильного удара в область уха.
Мать Ольги, плакала и орала. Я ее не слушал.
— Кто начал драку? — спросил Дед.
Мне все эти люди — никто, так что и брать на себя чью-то вину не стану. Рукой показал на «младшенькую кузину».
— Она пришла проучить меня. Оскорбляла и била меня ногами. Мне пришлось защищаться.
— Врешь! — заорала ее мать. — Оленька добрая и милая девочка, она и мухи не обидит. А ты, сумасшедший ублюдок…
Не став выслушивать очередное оскорбление, перебил мамашу:
— Может она милая и добрая, но точно не со мной. Если я вру, как вы говорите, то как я, по-вашему, получила удар ногой в ухо и пинок в грудь, после того, как сломала ей нос? Очевидно же, что я вынуждена была защищаться от рассвирепевшей кузины! Дедушка! Почему меня в этом доме, унижают, оскорбляют и избивают? Для этого меня сюда привезли?
— Не надо было забирать из сумасшедшего дома эту гадину, — шипела мать Ольги.
— Так! — сказал Дед, — достаточно! Ольге, как зачинщице драки — семь дней в ее комнате, пусть сидит и думает, что сделала не так. Вместе с матерью! Как бы вам не нравился ваш родственник, бить его или ее, никому, кроме меня, не позволено. Еще раз устройте подобный цирк и так легко не отделаетесь!
Глава 8
Меня разбудил звон колокольчика, возвещающий о посетителе. Продрав глаза, взглянул на часы. 6.30 утра! У меня по позвоночнику пробежал электрический заряд. Кто может придти с утра, если я никого не жду?! Полиция, больше некому! Похоже, что это конец моей «веревочке», которая, итак вилась слишком долго. Обхватив голову руками, я посмотрел вниз. Девичьи ножки!
Тьфу, е-мое, я уже больше не работаю на «двух работах».
Встав с кровати, прямо так, в пижаме, потащился к двери.
— Кто там? — спросил я.
— Это Настя. Ваша бабушка прислала меня за вами, — был ответ.
Открыл дверь, впустив гостью внутрь.
— Зачем я понадобилась бабушке в такую рань?
— Сегодня воскресение. Все собираются на утреннюю службу. Марья Александровна распорядилась напомнить вам, если вы не помните про это. И проводить в Церковь.
— Ладно, сейчас соберусь, — сказал я, зевнув и почесав затылок, пошел чистить зубы.
Если я скажу, что не религиозен и не пойду никуда, чем это мне обернется? Лучше не проверять.
В Имении была своя собственная Церковь, в которой батюшка проводил службу или литургию, не знаю точно, как это называется, по воскресным дням и праздникам.
Хоть я и атеист, но красивая церковь, а в Имении была именно такая, на фоне парка радует глаз. Даже настроение улучшилось.
Еще ничего не началось, но все, похоже, уже собрались. Народу — яблоку негде упасть.
— Кайа, иди сюда, — позвал меня мужской голос.
Отец Кайи, со всем семейством, с мачехой, двумя моими старшими сестрами и младшим братом, стоял у стены.
Ни слова не говоря, встал рядом с ними.
— После службы, останешься на исповедь, — тихо сказал он.
— Разве правильно исповедоваться, не чувствуя раскаяния? — так же тихо спросил я.
Отец нахмурился.
— А ты, значит, его не чувствуешь?
Я пожал плечами.
— Ничего, из того, что произошло, я не помню. О произошедшем я узнала со слов других людей… Для меня это… как ужасная история, рассказанная на ночь. Вот по-этому, я и спрашиваю, будет ли правильно идти мне на исповедь?
После минутного молчания он ответил:
— Ты во всем будешь мне перечить, да?
— Вовсе нет, просто я нахожу исповедь без раскаяния — предосудительным делом, — а также без наличия у меня веры в Господа, но об этом я умолчал, — но если это ваше требование, уважаемый отец, то мне ничего не остается, как подчиниться. После службы я останусь на исповедь.
Отец Кайи просто кивнул и наш разговор закончился.
Началась служба, длившаяся около часа. Натуральная пытка. Душно, всю службу приходится стоять. И скучно, но последнее я легко могу пережить.
По окончанию этого действа, я устал так, будто разгружал ж\д вагоны.
После литургии Дед позвал меня на выход. Снаружи были отец Кайи, отец Ольги и сама Ольга, недовольно зыркавшая по сторонам. Мы с дедом подошли к ним.
— Оля, — сказал дед, — ты хотела что-то сказать.
Та подошла ко мне и опустив глаза, произнесла:
— Я наговорила тебе гадостей и побила тебя, прости меня, я очень сожалею о том, что случилось.
Это, само собой, были просто слова, которые необходимо было сказать, никакого сожаления она не испытывала, наоборот, ее антипатия ко мне, как не сложно догадаться, из-за сломанного носа только возросла. Ее отец и мать также смотрели на меня весьма недобрым взглядом.
Я, безо всякого выражения на лице, ответил:
— И ты меня прости. Мне очень жаль, что ты пострадала.
— Ну вот, — сказал дед, — это происшествие забыто, но устройте что-то подобное еще раз и… Семья должна быть крепкой и единой, не смотря ни на что. Это понятно?