— Вас что-то заинтересовало? — выдернула меня из раздумий сотрудница магазина, — хотите что-нибудь посмотреть?
— Да, — ответил я, показывая рукой на «прищепку» для галстука, — вот это, пожалуйста.
Консультант дала мне коробочку с аксессуаром, на вид нарочито простой, матовый металл, без каких-либо украшательств, выглядит очень круто, чего нельзя сказать о местных галстуках — безвкусная дрянь, на мой взгляд.
— Вы выбираете подарок для отца или…? — вежливо спросила меня барышня.
— Не совсем, — ответил я, — сколько это стоит?
Она назвала цену. Ровно половина средств, что выдала мне бабуля. Зачем я покупаю эту «прищепку»? Потому, что мое внутреннее я сказало «берем!». Быть может для кого-то и странная причина, но я к интуиции прислушиваюсь, она меня неоднократно спасала. А стало быть, эта штука мне, без сомнения, где-нибудь да пригодится.
Процесс покупки «прищепки» был записан на видеофон барышней, скучавшей в коридоре торгового центра, на диванчике:
— Забавненько, кажется, эта малолетняя сучка все никак не угомонится — сказала она негромко, убирая гаджет обратно в сумочку.
Спустя некоторое время нашел «своих», которые то ли сделали вид, что не заметили моего отсутствия, то ли в самом деле не заметили, так как им до меня, особенно, дела не было.
Чуть позже. Кафе торгового комплекса. Для нас сдвинули пару столиков.
— Тебе, похоже, скучно гулять с нами по магазинам? — обратилась ко мне подруга Лидии.
Я не успел ответить, как встряла Наташа:
— Она безумно влюблена, а влюбленные, как известно, ничего вокруг не замечают, — хихикнула она.
— Сестра все верно говорит, я до безумия люблю одного человека, — с милой улыбочкой ответил я.
— И что же это за человек, если не секрет? — делано удивилась подруга Лидии.
— Этот человек… — я сделал театральную паузу, после чего с серьезным выражением лица сказал, довольно громко, — этот человек Я.
Вокруг повисла тишина, все, Лидия и ее подруга с дочерьми уставились на меня.
После чего эта самая подруга и ее дочка, натурально, заржали до слез.
— Ну ты даешь, — утирая слезы, сказала старшая женщина, — сказать такое, с таким серьезным лицо… пффф, — у нее снова случился приступ смеха, — ты просто нечто.
Лидия смотрела на меня неодобрительно, ее дочь — открыв рот.
— А как же Овсянников? — спросила Наташа.
— А кто это такой? — в ответ спросил я.
Подруга мачехи готова была снова зайтись смехом, но увидев выражение лица Лидии, нашла в себе силы сдержаться.
— А что ты купила? — спросила меня «дочь подруги», глядя на бумажный пакет, что был рядом со мной.
Я показал «прищепку».
— Так это же для мужчин! — сказала Наташа, — все-таки…
— Нет, — я ее перебил, — эта штука мне понравилась. Я для нее найду применение. Не то, о котором ты подумала.
Вдоволь наболтавшись, дамочки решили закругляться. Сопровождающая принесла платежный терминал, через который мачеха и ее подружка расплатились за свои покупки, а сотрудники торгового комплекса отнесли их к нашим машинам.
Так и закончился наш шоппинг. Домой ехали в почти полном молчании, что меня устраивало.
Дома обнаружилось, что в мое отсутствие мой чемодан был собран, я завтра отбываю в Пансион, в основном там были: нижнее белье, пижама, тапочки, гражданское платье для выхода в город и тому подобные вещи. Формой, повседневной и спортивной, и всем необходимым для учебы — обеспечивал Пансион. Во-всяком случае, я это так понял, раз ничего подобного в своих вещах я не нашел.
За несколько часов до этого.
Перед отъездом из Имения, батюшка позвал на «два слова» отца Кайи.
— Батюшка?
— Коля, — начал тот без предисловий, — знаю, что зол ты на дочь свою, на Кайю. Даже отказаться от нее готов. Но ты должен найти в себе силы и простить ее. Бог простил и ты прости! Она твое настоящее сокровище, к ее душе прикоснулась Длань Господа! Я знаю это! Не простишь ее — жалеть потом будешь.
Глава 9
Утро следующего дня. Приблизительно 8 утра.
Беседка на лужайке перед главным домом. Бабуля пьет чай и отчитывает меня, между нами, чуть в сторонке, стоит горничная-охранник бабули.
— Ты, похоже, совсем безнадежная! — не повышая голоса, ругала меня бабуля.
— Бабушка, — ответил я, — в чем я провинилась на сей раз?
— Ну да, ну да, — ты же не знаешь, съязвила бабуля, — всех забыла, а кое-кого, похоже, что нет! На вот посмотри!
И она развернула в мою сторону экран своего ноутбука, что бы я мог увидеть происходящее на нем. На экране показывали меня, в тот момент, когда я покупал проклятущую «прищепку».
Видео было названо: «Скандально известная поклонница, оправившись от попытки самоубийства, покупает подарок своему кумиру».
— Было опубликовано вчера, а сегодня… полюбуйся.
Она открыла сайт какой-то сетевой газеты, под названием: «Светские хроники». На первой же «полосе» представитель знаменитости, по которому сохла «прошлая» Кайа, громко возмущался. Если «высушить» его стенания и возмущения до одного предложения, то выйдет что-то вроде: Господин Овсяннников только-только начал оправляться от пережитого им ужаса, преследований и шантажа, со стороны юной благородной поклонницы, но теперь кошмар, похоже, возвращается!
— Знаешь, сколько денег пришлось потратить на этого твоего красавца, чтобы он, наконец, прекратил вопить на каждом углу, что из-за нашей Семьи, которую он тут же приплел к этому делу, ввиду того, что ты одна из нас, его жизнь полностью уничтожена? И вот, ты даешь новый повод для его воплей… Ты что, так скоро соскучилась по сумасшедшему дому? Хочешь вернуться обратно?
— Думаю, что не мало, — ответил я со спокойствием, проигнорировав «заманчивое предложение» относительно дурдома.
Спокойствия этого я и в помине не чувствовал. Экран показывал портрет этой «знаменитости», прилизанная и напудренная смазливая физиономия, метросексуальной наружности. Мало того, что потешил свое чувство собственной важности тем, что его поклонницы из-за него счеты с жизнью сводят, так еще и деньги у их родственников вымогает, скуля и воя в Сети, о своей, якобы, загубленной жизни, потирая при этом, от удовольствия, потные ладошки. Я человек спокойный и не агрессивный, но у меня появилось настойчивое и несвойственное мне желание — разбить эту нахальную морду.
— Очень не мало, — вернув меня из кровожадных мыслей, сказала бабуля.
— Бабушка, во-первых, прекрати, пожалуйста, называть это — «моим красавцем», ибо я, должно быть, сошла с ума, раз у меня появились чувства к подобному типу. Но теперь я излечилась от подобного прискорбного недуга, будь уверенна. А, во-вторых, «прищепку» я купила для себя…
— Женский галстук не носят с этим аксессуаром, — перебила меня бабушка.
— Такая богатая благородная и избалованная девица как я, разве не может позволить себе некоторых безобидных чудачеств? — спросил с ехидной улыбкой бабулю.
Та только хмыкнула.
— Очень надеюсь, что ты действительно так думаешь. Ладно, если кто тебя спросит, по поводу, твоей покупки, так и скажешь — купила для себя. И ничего больше! Вообще не упоминай про этого. Надеюсь теперь тебе понятно, почему я требую от тебя вести неприметную жизнь. Пройдет еще немало времени, прежде чем скандал, что ты устроила, окончательно позабудется, а до тех пор, люди, подобные тем, что подловили тебя за покупкой этого мужского аксессуара, будут внимательно за тобой следить. Твой скандал — их деньги!
Я ожидал, что у меня отберут «мою прелесть», но нет, бабуля оставила злополучную «прищепку» в покое и при мне, перейдя на другую тему.
— Твой отец возложил всю заботу о тебе на меня, так что, если вдруг что, немедленно звони мне! Никакой самодеятельности! Что касается одежды, которая может тебе потребоваться, в списке абонентов, в твоем видеофоне, есть абонент «служба снабжение». Все то, что может тебе вдруг понадобиться — сошьют. Или закупят. И доставят тебе в пансион. И вот еще, — она взяла со стола конверт и протянула мне.
Заглянул туда — наличные.
— Спасибо, — сказал я, бабуля лишь рукой махнула.
— Будут заканчиваться — сообщишь! Запомни, чтобы ничего плохого о тебе слышно не было! И постарайся, по возможности, преуспеть в учебе! Все, иди с Богом.
Пансион располагался с самой Москве, так что из пригорода, где находилось Имение, дорога заняла чуть больше часа. Так как на улице было жарко, все-таки только-только начался последний летний месяц, оделся я в легкое длинное светлое платье. Никакого макияжа и украшений на мне не было — Пансион запрещал подобное.
Водитель, выгрузив меня, и проводив внутрь КПП Пансиона, пожелал мне всяческих успехов и убыл восвояси.
Предъявив охране документ о зачислении в данное заведение, меня пропустили на территорию, велев ждать тут же, на скамеечке, ответственную за новичков.
Минут семь спустя ко мне подошла девушка, похоже, ученица старших классов, в школьной форме, псевдовоенного фасона.
Длинная темная юбка, ниже колен, рубашка бежевого цвета, зеленый пиджачок, высокие ботинки — на шнуровке. Головным убором служил крупный берет, также зеленого цвета — в цвет пиджачка, а завершал образ — галстук-бант.
— Привет! — поздоровалась она со мной, — меня Катериной зовут, сегодня я ответственная за вновь прибывших.
— И тебе привет, — ответил я, улыбнувшись ей, — я Кайа, вновь прибывшая.
— Могу я посмотреть твой документ о поступлении?
— Пожалуйста, — ответил ей я, протягивая требуемое.
Она взяла у меня документы и, прочитав их, сказала:
— Ага. Восьмиклассница, да… «особый класс»? — воскликнула она удивлено, после чего с опаской покосилась на меня.
— Я не кусаюсь… честно! — сказал я и улыбнулся своей лучшей улыбкой.
— Ага, да, — был мне ответ, — тебя надо отвести к воспитателю. Пойдем.
И мы пошли.
— Что еще за «особый класс»? — спросил я, таща за собой свой чемодан на колесиках.