— Спад промпроизводства, к примеру, у «Азиатской Торговой Компании» только за прошлый год составил четыре целых и семь десятых процента, так что мы вынуждены увольнять персонал и сокращать зарплаты. — ответила Мэри.
— Но вы практически монополисты в удобрениях, кормах, чае, кофе, сахаре… — закусив губу и уставившись в никуда, произнесла королева. — А значит, и положение у вас должно быть лучше, чем у большинства прочих.
— Так и есть, у большинства наших коллег спад в районе пяти-семи процентов. — согласилась Мэри.
— Это что же получается…? — лорд Гамильтон вновь начал выходить из себя.
— Все просто, Эдвард, если верить словам Мэри, а не доверять им поводов нет, то это сговор крупнейших английских компаний… — встрял в разговор побледневший Первый министр.
— Джеффри! Очнитесь! Это уже не старые добрые английские компании! — покраснев, еще сильнее, ответил Первый лорд адмиралтейства. — Нашу страну эти люди…
Лорд Гамильтон указал взглядом на Мэри.
— …видят лишь в качестве делянки, которую необходимо вырубить! И только!
— Эдвард, хватит. — прервала его Анна, слегка стукнув ладонью по столу. — Мы вас услышали, спасибо.
— Как и сказал Джеффри, крупнейшие английские компании вступили в сговор и намеренно искажают свои отчетности. — подтвердила Мэри.
— Но для чего завышать показатели? — поинтересовался Томас Хау. — Звучит как-то…нелогично.
— Чтобы не допустить своего краха на фондовом рынке. И всего фондового рынка в целом. — произнесла Анна.
— Нет, массовый крах наших крупнейших компаний в какой-то обозримой перспективе — это, конечно, невероятный сценарий, но… Инвесторам очень не нравятся цифры со знаком минус, что, в свою очередь, означает замену одних очень уважаемых людей на… — ответила Мэри, крайне выразительно посмотрев на подругу детства, отчего побледнела уже королева. — Наша экономика сейчас — это пузырь, и с каждым годом он раздувается лишь сильнее. Мы еще некоторое время сумеем, фигурально выражаясь, перекладывать деньги из одного кармана в другой, делая вид, будто бы все хорошо, но…
Она пожала плечами.
— …в итоге мы проигрываем глобальную конкуренцию, и наша экономика сжимается. Цены, равно как и безработица, особенно среди молодежи, растут, а доходы и реальный уровень жизни населения снижаются, что, в свою очередь, лишь усиливает кризис.
— Как давно действует сговор? И как давно ты в него посвящена? — поинтересовалась королева.
— Это четвертый год… А что касается лично меня, то я была поставлена в известность не так уж и давно, когда дедушка начал передавать все дела мне. Этот документ, Ваше Величество… — Мэри кивнула на папку.
— Ты начала готовитьэтосразу же, как только тебе стало известно истинное положение дел. — закончила королева.
— Так и есть. — согласилась Мэри.
Побарабанив пальцами по столу, Анна встала и, заложив руки за спину, принялась нарезать круги по помещению, размышляя.
— Джеффри, каковы будут потери для королевства, если мы выйдем из Глобального торгового соглашения? — шепотом обратился лорд Гамильтон к Голдсмиту. — У нас же огромное государство, над которым никогда не заходит солнце, с огромным по численности населением и если мы введем ограничительные пошлины для защиты отечественного производителя, то ситуация определенно улучшится. Ну а то, что иностранные партнеры останутся несколько недовольны нашим решением выйти… Что ж, такова жизнь, невыгодные договоры разрываются.
— Несколько недовольны — это очень милое приуменьшение, Эдвард. — хмыкнула Мэри.
— Мы не сумеем выйти из торгового соглашения, не рассорившись насмерть с нашими ближайшими союзниками. И с противниками тоже. Мы наступим им на самое больное место — на кошелек. И как итог, лекарство окажется хуже самой болезни. По крайней мере, для нас. Выйдя из соглашения, мы потеряем много больше наших нынешних потерь от конкуренции. — вместо Джеффри, задумчиво глядевшего на Анну и, кажется, даже не услышавшего слов Эдварда, ответил Томас Хау.
— Но даже и это еще не самое плохое. — вставила Мэри свои «пять пенсов». — Как вы совершенно верно отметили, Эдвард, крупнейшие английские компании уже давно перестали быть только английскими. Наши интересы, инвестиции и инвесторы присутствуют в большинстве стран, практически во всех уголках света. Этот мир, а значит, и наша экономика тоже, глобален и если мы сейчас вдруг начнем его фрагментировать…
— Все мы лишимся всего. — закончила, вернувшаяся на свое место, Анна. — Как все интересно получается, я просто-таки живу в некоем иллюзорном мирке. С кем ни говорю — у всех все хорошо! Все мне улыбаются! И бумажки подсовывают, в которых все прекрасно, а затем…бац!
Королева бросила письменную ручку, которую вертела в руках, на стол.
— И добро пожаловать в реальность, Ваше Величество! — раздраженным тоном закончила она.
— Таково бремя высокого начальства. — пожала плечами Мэри. — Правду скажут только…
— Только перед тем, как любезные подданные вынесут меня на вилах из моих собственных покоев! — закончила Анна.
В помещении повисло секундное молчание.
— Леди и джентльмены, как вам всем, разумеется, известно, мое правление — это результат компромисса, по сути, сговора, между знатнейшими и влиятельнейшими Семействами королевства, и если мы в самое ближайшее время не исправим эту неблагоприятно складывающуюся экономическую ситуацию, вкратце обрисованную для нас любезной Мэри, то подобный компромисс исчезнет…
— Это если ситуация и в самом деле такова. В конце концов, леди Сью вполне может добросовестно заблуждаться, экстраполирую положение дел в ее «Азиатской Торговой Компании» на всю экономику государства в целом. — не слишком-то вежливо перебил королеву ее Первый министр, до этого сидевший молча и размышлявший.
— Разумеется, Джеффри! Сегодня же, по окончании нашей беседы, инициируй соответствующее расследование! — раздраженным тоном велела Анна, добавив. — Если вдруг выяснится, что Мэри не «добросовестно заблуждается» и крупный бизнес, вместе с отдельными чиновниками министерства финансов и коммерции, в своих отчетностях действительно скармливает мне красную селедку (*идиома, означающая отвлекающий маневр, дезинформацию), то… Но сделай это тихо, не публично. Прямо сейчас нам громкий скандал ни к чему.
— Будет исполнено, Ваше Величество! — ответил Первый министр.
Королева забарабанила пальцами по столу.
— «Азиатская Торговая Компания» выплатит наложенный штраф в казну без…
— Мэри, не раздражай меня сверх меры…! — махнула рукой Анна, с неудовольствием поглядев на подругу. — Во-первых, твое чистосердечное признание уменьшит штраф. А во-вторых… Короче говоря, тебе прекрасно известно, что твоя компания особенно не пострадает.
— Ну вот теперь мне все, наконец, стало кристально ясно, Анна. — тяжко вздохнув, со своего места вновь поднялся лорд Гамильтон. — Знаете, я мало что смыслю в бизнесе, никогда им не занимался, но! Я неплохо знаю людей, которые им занимаются. И в их среде, будьте уверены, откровения, вроде тех, что сейчас поведала нам леди Сью, мягко говоря, не приветствуются. И если о них станет известно в бизнес-сообществе, а рано или поздно так оно и будет, то Мэри станет парией в кругах людей, занимающихся крупным бизнесом. С ней не станут иметь никаких дел и не пригласят ни в один приличный дом. Или я ошибаюсь?
Все присутствующие уставились на Мэри. Та лишь чуть склонила голову набок, не соглашаясь, но и не отрицая сказанного лордом Гамильтоном.
— А раз так, то… — после некоторого молчания продолжил Эдвард. — Леди Сью отчаянная авантюристка, но никак не идиотка. Не знать и не понимать писаных и не писаных правил, принятых в ее среде, она не может. Еще в тот момент, когда я только бегло знакомился с подготовленным вами, Мэри, документом, меня не оставляло ощущение того, будто бы я вижу лишь малую часть общего замысла. Теперь я в этом уверен. Ваше Величество!
Лорд Гамильтон вперил взор в королеву.
— Леди Сью, вступив в сговор с крупнейшими иностранными держателями частного капитала, иначе как бы ей удалось добыть аж четыре совершенно секретных летательных аппарата, о существовании которых, наша разведка не имела ни малейшего понятия, и пытаясь сейчас заручиться поддержкой нашего королевства, решила организовать бойню мирового масштаба, где все будут биться со всеми, дабы в конечном итоге Семья Сью заняла господствующее положение в архитектуре нового миропорядка. Я категорически возражаю против принятия документа, предложенного леди Сью, ибо категорически не желаю видеть того, как, вследствие ее интриг и личных интересов, от атак кораблей русских и их союзников гибнет славный Флот Вашего Величества…
Монолог Первого лорда адмиралтейства был прерван тремя ударами ладони Мэри по столу.
— Дорогой Эдвард… — начала Мэри, когда говоривший замолчал и с явным неудовольствием поглядел на нее, — позвольте мне, пожалуйста, разъяснить свое предложениедотого, как вами будут высказаны вслух те слова, которые вы собираетесь сказать в мой адрес.
— Мэри. Мы тебя слушаем. — вместо лорда Гамильтона, ответила Анна, велев затем. — Эдвард, присядьте.
— Как я уже и говорила, мир стремительно меняется, и это осознают все, хотя и предпочитают не говорить вслух. Взять, к примеру, тех же русских, запустивших масштабнейшую программу обновления и усиления своего Боевого Флота. Не знаю, в курсе вы или же нет, но у русских серьезнейшие проблемы с пополнением Торгового Флота, ибо большинство верфей не только в России, но и в Германо-Франкской империи заняты сейчас тем, что исполняют заказы на постройку боевых кораблей. Думаете, царь инвестирует немыслимые суммы во Флот оттого, что ему денег потратить больше не на что? Ответьте, пожалуйста, на простой вопрос, Эдвард, что станет делать славный Флот Ее Величества в двадцать седьмом году, когда русскими будут приняты в состав их флотов все запланированные линейные корабли и эскорт для них, если уже сейчас королевский Флот конкурирует с российскими оперативными эскадрами, безнаказанно орудующими во всех морях и океанах, лишь с перенапряжением всех имеющихся сил? Что вы предприняли, когда они помножили на ноль наших каперов, действовавших у берегов Африки? Я вам отвечу, Эдвард. Ни-че-го! К двадцать седьмому году соотношение морских сил России и Великобритании будет таково, что наши славные моряки даже косо посмотреть в сторону русских не посмеют! Анна…