котором меня ждали следователь МВД, адвокаты, отец и прочие заинтересованные лица.
В то же время. Соединенное Королевство. Лондон. В саду особняка Семьи Сью.
В беседке, сидя за чайным столиком, разговаривали двое, очень пожилой джентльмен и его внучка, которой, на вид, можно было дать лет 35.
— Ты очень хорошо поработала, Мэри! — заявил джентльмен, когда внучка наливала ему чая, — благодаря тебе, в том числе, удалось, в конце концов, вышвырнуть Русских из Северной Африки и наша Компания получила приоритетное право на добычу ископаемых в том регионе, прекрасная работа! Я горжусь тобой! Я очень тобой горжусь! Ты лучшая в своем поколении, достойная наследница!
Сказав это, старик взял ладошку обожаемой им внучки в свои руки.
— Спасибо за столь высокую оценку моей скромной персоны, дедушка, — ответила она.
— Скромной персоны, — ухмыльнулся тот, а затем зашелся в долгом и жутком кашле.
— Мне осталось совсем недолго, Мэри, — констатировал он очевидное.
— Ну что ты, дедушка, — не согласилась с ним внучка, погладив своей ладошкой старую морщинистую руку, — тебя не одолеть какой-то болезни…
— Слушай меня внимательно, Мэри, — перебил внучку он, — тебе достанется большинство акций, это практически решенный вопрос, но тебе предстоит сделать еще кое-что…
Старик поманил пальцем внучку и зашептал той на ухо.
Дослушав монолог деда, та, откинувшись на спинку стула, крепко задумалась и облизав пересохшие губы, заметила:
— Это будет очень непросто сделать.
— Это необходимо сделать, — старик явно пришел в ярость и зло зашептал, — мы должны уничтожить их промышленный потенциал! И да, само собой, наш МИД и Внешняя разведка окажут тебе всю необходимую помощь!
— Если такова воля нашей Семьи, я сделаю это! — уверенно заявила женщина.
В этот момент в сад, весело смеясь, прибежали двое детей-близнецов, примерно десяти лет, мальчик, одетый в брючный костюмчик и девочка, в платьице.
— Мама, дедушка! Доброго вам утречка — закричали они.
Toм 2
Глава 27
С «матушкой» мы шли к гостевому дому, в котором, в скором времени, должно будет начаться шоу под названием «допрос Кайи», со мною в главной роли, в качестве свидетеля, по крайней мере в этот раз.
— Не волнуйся, — сказала «матушка», беря мою ладонь в свою, — мы с папой будем вместе с тобой, плюс к этому, два адвоката будут защищать тебя, будто орлы своего орленка.
— Матушка, я не волнуюсь о предстоящем разговоре, ну если только самую малость, — ответил ей я, показав большим и указательным пальцами степень моего волнения, — у меня, к моему сожалению, есть другой, известный тебе, повод поволноваться.
— Ну это само собой, — ответила «маман» невесело.
— Слушай, «мам», для Игоря, то есть, для моего «папы», я есть некий инструмент, для получения им, в будущем, конечно, позиции Главы Семьи, это для меня понятно и я приняла это, как факт и как должное, а что на счет тебя? Кто же я в твоих глазах? Ты меня видишь так же, как и «отец»? Лишь инструментом? — спросил я, после нескольких секунд паузы, повисшей в разговоре.
И не дав ей ответить, продолжил:
— Свою биологическую «мать» — я не помню, совсем не помню, как и большинство из того, что было ДО, отношения с моей мачехой, супругой биологического «бывшего папани», у меня как-то не задались с самого начала, ровно как и с самим «бывшим папаней», а потом…
Я замолчал, остановился и взглянув «матушке» в глаза, продолжил:
— А потом вы с «папой» захотели сделать меня своей дочерью, но дочь родная и приемная…
Я пошел вперед по дорожке, скривившись «про себя» от собственного лицедейства. Эта бездетная женщина, если я все сделаю «как надо», может стать, учитывая ее высокое, судя по всему, положение в иерархии того полусекретного ведомства, в котором она служит, мощнейшим инструментом в моих руках, но для этого, между нами должна установиться реальная связь «мать-дочь».
И именно по-этому, мне сейчас и приходится ломать эту мелодраму перед «матушкой», дабы в дальнейшем Кайа смогла «пролезть» в ее сердце и полноценно занять то место, что было отведено для ее собственных детей.
И мне придется проделывать это вновь и вновь, раз за разом.
Похоже, что судьба все-таки есть и у меня, как и в прошлой жизни, не будет ни настоящей Семьи, ни настоящих друзей.
Сплошное притворство. Как и в прошлой жизни, я вновь вынужден «казаться, а не быть».
Но на этот раз у меня есть цель, хоть пока очень призрачная и не совсем определенная, но цель.
— Мы с твоим папой, — ответила «матушка», — уже долгие годы пытаемся завести ребенка…
Она запнулась, похоже, что у меня получилось-таки задеть некую струну ее души.
— Но у нас, ничего не выходит, — я слушал, не перебивая, давая вырваться ее эмоциям, — одно время… я чуть было не сошла с ума от всего этого…
Она прервалась, решив, видимо, что сказала то, чего не собиралась мне говорить.
— Я, поначалу, была не совсем рада тому, что мой муж, твой папа, решил тебя удочерить, мне от этого было больно, — сказала она, справившись, наконец, с нахлынувшими эмоциями, — но, потом… тебе действительно нужна эта «правда»?
— Да, — ответил я без колебаний, — я желаю услышать от тебя, «матушка», правду и ничего, кроме правды.
— А правда в том, Кайа, что в сердце любой женщины, любой, ее собственный ребенок, выношенный ею, превыше всего остального на свете, ты еще очень юная барышня и вряд ли всерьез задумываешься о подобном…
«Матушка» ненадолго замолкла, видимо подбирая нужные слова.
— Давай оставим это разговор на потом, хорошо? — спросила она.
— Ладно, — ответил я.
В доме для гостей. В большом зале.
Было весьма многолюдно, во-первых, здесь присутствовали мои взрослые «родственники»: «бабушка с дедушкой», «отец», бывшая «мачеха» и одна из «тетушек».
От МВД также была представительная делегация, то есть, ко мне на «огонек» зашел не «один следователь». Они сразу привлекали внимание к своим персонам — все МВДшники были в мундирах, а некоторые из них, кажется, нацепили на себя, по случаю, все медали и значки, полученные ими за время службы.
Все верно, сегодня они явились не абы куда.
И еще двое мужчин, один — пожилой, другой — лет тридцати, на вид, мне незнакомых, в дорогих гражданских костюмах — видимо, это и были обещанные матушкой те два адвоката, что должны были, с ее слов, защищать меня, будто «орленка».
— Доброго всем утра, — изобразив на лице легкую улыбку, поздоровался со всеми присутствующими я, уверенным голосом, не громко, но и не тихо.
— Доброго вам утра, барышня, — поздоровались со мной, встав при этом со своих мест, МВДшники и юристы.
Все, кроме одного, самого матерого, на вид, которого, видимо, притащили сюда «для солидности», явно какой-то «знатный тип». Он просто мне кивнул.
«Знатный тип» был, с виду, ровесником деда Кайи и сидел с ним и «бабушкой» на одном диванчике, беседую о чем-то своем.
Одет он был в явно парадный МВДшный мундир, с золотыми эполетами.
«Цацек», что характерно, он нацепил меньше всех, только медаль: «За заслуги» украшала его мундир на груди.
— Доброе утро, — в разнобой поздоровались со мной почти все «родственники», бывшая «мачеха», однако, не стала утомлять себя подобными мелочами.
И в тот момент, когда один из «дорогих гостей», к сожалению не знаю, в каком он звании, ибо «местные» погоны отличаются от тех, которые были в ходу в моей «прошлой» России, уже открыл было рот, дабы что-то мне сказать — его опередил адвокат, заявив:
— Нам с барышней необходимо переговорить с глазу на глаз.
Сказав это, юристы двинулись в мою сторону, к ним присоединился мой «отец».
Один из них, тот что перебил МВДшника, — пожилой, лет шестидесяти, выглядел по-пижонски, явно молодясь — нося в кармане своего светло-синего пиджака ярко красный платок и нацепив на нос — модные круглые очки.
Так же он носил усы и «козлиную» бородку, делавшие его похожим на что-то среднее, между «Полковником Сандерсом» с плаката KFC и товарищем Калининым, этакий престарелый стиляга.
Другой юрист — молодой еще парень, около тридцати и ничем внешне не примечательный, единственное, мне они показались родственниками, отец с сыном или дядя с племянником.
И мы в впятером: «папа, мама, я» и двое адвокатов — покинули зал, устроившись в небольшой комнатке, служившей, судя по обстановке, для приватных переговоров.
— Доброе утро, Кнопочка! — сказал мне «папаня», — не слишком переживай по поводу наших гостей, тебе не о чем волноваться.
— Кнопочка? — улыбнулся я, — это явно лучше, чем ЗеРО и почему это мне каждый раз говорят о том, чтобы я не волновалась…
На этом моменте «кашлянул» адвокат.
— Ладно, ладно, — заявил «папаня», — это мои юристы, Кайа…
Мои юристы, «папаня» сделал акцент на то, что эти люди работают на него лично, а не на Семью, кажется, что или произошел какой-то внутрисемейный раскол, о котором я ничего не знаю или…
— Федор Никифорович, — представился старший и представил своего коллегу, — а это мой помощник, Александр Геннадьевич.
— Меня зовут Кайа и я очень рада знакомству с вами, господа, — ответил я.
— И мы рады быть знакомы с такой очаровательной барышней, — заявил тот, что помоложе.
— Игорь, — фамильярно, с ухмылочкой, обратился Федор Никифорович к моему «папане», — тебе знакомо слово «наедине»?
— Уже уходим, — хмыкнув, ответил «папаня», добавив напоследок для меня: «им можешь довериться», и они с «матушкой» отправились обратно в зал.
— Настолько, насколько людям вообще можно довериться, — с серьезным выражением на лице уточнил Федор Никифорович, — но твой отец прав, все то, что мы от тебя и о тебе узнаем — останется строго при нас.
— И при тех, кто, возможно, нас подслушивает, — заметил я, сделав круговое движение указательным пальцем.
— Это само собой разумеется и очень хорошо, раз вы, барышня, понимаете, что некоторые вещи лучше вообще не говорить, — и добавил уже шепотом мне на ухо, — никому и никогда.