Так… Теперь нужно проложить маршрут до этой самой сортировочной станции таким образом, чтобы меня не «сцапали» по дороге.
Перед «долгой дорогой домой», я решил посетить «комнату размышлений», ибо, во-первых, не известно, когда еще в следующий раз мне доведется побывать в подобном месте, и если внезапно приспичит «пи-пи»…
Ну, а во-вторых, нужно посмотреть, что там у меня с ногой.
Дождавшись, когда из «дамской комнаты», рассчитанной на одну посетительницу, выйдет «посетительница» — девица, лет 18–20, с нездорово бледным лицом и бегающими глазками, я оккупировал это чудное местечко.
Синяк, переливавшийся разными цветами, как я и предполагал, был чудовищных размеров… Однако, это был всего лишь синяк.
Стоило мне водрузить свою тощую задницу на «белый трон», как меня внезапно начала колотить крупная дрожь, начался «отходняк», после пережитого этой ночью ужаса…
А когда, я справился наконец с этой напастью, внезапно выяснилось, что есть и другая! Я не взял с собой гигиенические средства, так необходимые барышням в «эти» дни…
Все-таки женское тело в некоторых аспектах крайне неудобно!
И все было бы ничего, в туалете был аппарат, продающий «спецсредства», однако Вселенная любит надо мной посмеяться и если бы все было «слава Богу», то это была бы история не про меня…
Проклятый автомат продавал «гигиенические средства» не той «системы», к каковой меня приучили в «дурдоме»!
Вернее, и нужные тоже, но они, видите ли, закончились!
В продаже имелись лишь, о Боже (!), «тампоны»! Ими, вообще, можно пользоваться барышне, не лишенной, так сказать, «девичьих недостатков»? Вот тоже мне геморрой!
На автомате, кажется, есть какая-то инструкция …
«Если ты — девственница…», — напоминала инструкция «да-да, я именно такой!», — «… то выбирай тампон наименьшего размера!»
Очень хотелось выть!
Следующие несколько минут, я, сверяясь с «инструкцией по установке», прилагаемой к приобретенному «изделию», занимался такой лютой хренью… ай! Ладно!
Несколькими минутами позже.
— За мной дядя приехал! До свидания! — вежливо и с неизменной улыбкой попрощался я.
— Ну, пока! Ждем тебя снова! — ответила та, не отрывая взора от «голубого экрана», на котором, к моему глубокому облегчению, «крутили» не новости, а условного «дона Педро» скандалящего с не менее условной «донной Розой».
Глава 42
Выйдя из «клуба», вновь надел капюшон поверх шапки, поправил рюкзачок и не торопясь пошел на остановку общественного транспорта. Мне предстояла поездка с двумя пересадками, а затем еще два с половиной километра топать пешком до железнодорожного узла, от которого еще почти столько же, до сортировочной станции.
Неблизкий путь… Но я составлял маршрут таким образом, чтобы максимально обезопасить себя от возможной поимки и последующего умерщвления.
На остановке. Городской транспорт «ходит» круглосуточно, хотя, если верить расписанию, то с часу ночи до пяти-тридцати утра — с увеличенным интервалом.
Сейчас было то время, когда большинство из припозднившихся пассажиров уже добрались домой, а «ранние пташки» — еще оставались дома, а посему, несмотря на десяток различных маршрутов, что пересекаются здесь — автобуса я дожидался в одиночестве, стоя на хорошо освещенном пятачке остановки.
Здесь же стоял аппарат торговой компании «Блиновъ и Сыновья», продававший пассажирам кофе, чай, воды. И разные шоколадки, которыми я затарился «в ассортименте», ибо весят мало, а калорий дают много, как раз то, что нужно для моего путешествия. И двумя литровыми бутылками газировки. Не сладкой, а то прыщи на лице появятся.
В результате «набега» на торговый аппарат, мой рюкзачок опасно распух.
Минут десять спустя, наконец-то подошел нужный мне «номер». При виде автобуса, меня охватила приятная ностальгия, ибо был он больно уж похож на старый-добрый ЛиАЗ, 677-й, если я не ошибаюсь, что возил горожан в моем детве и юности…
В салоне, помимо меня, находилось еще три человека: дремавший парень в наушниках и супружеская, судя по их поведению, пара средних лет.
Мне очень хотелось понаблюдать за этими людьми, кажется, возвращаются мои старые привычки, однако я сел сразу за водителем, так что всем остальным была видна лишь моя спина. Не стоит рисковать понапрасну.
Прильнув щекой к стеклу, я наблюдал за ночным городом, и ностальгия захлестнула мое сердце лишь сильнее…
«Большие города, пустые поезда, ни берега, ни дна — все начинать сначала…», — в моей голове «заиграл» саундтрек из «Брат-2». Очень в тему.
Я сладко зевнул, ужас покидал меня, как и бодрость. Хотелось спать.
Минут сорок спустя, уже закемарив, я услышал, что объявили нужную мне остановку.
Как и на прошлой, на этой остановке никого не было, кажется, я подобрал маршрут удачно.
Следующего автобуса ждать не пришлось, он подошел сразу, как отошел предыдущий.
— Подождите, пожалуйста! — раздался запыхавшийся женский голос позади меня, когда я уже заходил в салон.
К автобусу спешила пожилая женщина, с двумя тяжелыми на вид сумками.
— Спасибо, барышня, — тяжело дыша, сказала она, когда мы вместе зашли внутрь.
Хоть и в этом автобусе народу было совсем немного, однако, «мое» место, позади водителя, было занято и я пошел на площадку для «стоячих» пассажиров в «хвост» автобуса.
Впрочем, стоять я передумал, ибо долговязая Кайа — привлекает ненужное мне внимание к своей скромной персоне, а поэтому уселся на одну из лавок.
Пожилая женщина села рядом…
Повернув голову, оглядел ее. Этой пожилой мадам, было явно за 70 и ей захотелось со мной поговорить…
— Поссорилась с мамой или папой и сбежала из дома? — улыбнувшись, спросила она. — Они волноваться будут…
— Нет, — ответила Кайа, улыбнувшись женщине и покачав головой, — не сбежала. К любимому еду, маме — оставила записку. А папа… папы у меня нет…
— Вот оно как? — немного смутившись, ответила женщина.
— Но, вы тоже припозднились, — продолжил я беседу.
— Не близкий путь, поэтому решила вот, пораньше выйти, — и грустно улыбнувшись продолжила, — и я тоже еду к любимому. И к сыну.
— На дачу? — поинтересовался я.
— Нет… не на дачу, — ответила она дрогнувшим голосом и отвернулась, глядя в противоположное окно. Взглянул на ее поклажу, одна из сумок оказалась незакрыта, и увидел банки с краской.
— Извините, — сказал я, поняв, где конкретно находятся ее любимый человек и сын, — не хотела вас расстроить.
— Ничего, — махнула рукой та, вновь повернувшись лицом ко мне, — столько лет прошло, а все никак не…
Она вновь замолкла.
— Наверное, к подобному невозможно привыкнуть, — сказал я.
— Невозможно… — ответила она, утирая уголки глаз платком, продолжив, — что-то я распереживалась и смутила тебя, прости старуху, пожалуйста…
На этом наш разговор завершился, а женщина, спустя несколько остановок, попрощавшись, вышла на железнодорожной станции. Я, оставшись в относительном одиночестве, ехал дальше.
Через некоторое время, автобус въехал в промышленный район города и пейзаж за окном стал весьма унылым. Куда ни глянь сплошные фабрики и какие-то серые здания, наверное, общежития для рабочих.
Я сошел за одну остановку до конечной, ибо не хотел «тереться» возле станции Метрополитена, дабы случайно не нарваться на кого-то, кто бы мог меня опознать по ориентировке, показанной по ТВ.
Мне нужно дойти до перекрестка и повернуть направо.
Ага, вот и нужная остановка.
Сел на лавочку, в ожидании своего «номера». Страшно хотелось спать.
Внезапно, мне на глаза попалась старая, как и само здание, расположенное «через дорогу», на котором она весела, вывеска: «Магазинъ Охота Рыбалка, вход со двора».
В моей голове «завертелись шестеренки», а ноги сами понесли меня к магазину.
Закрыто.
Часы работы, — прочел я, — с 7.30 до …
Взглянул на хронометр, до открытия оставалось почти двадцать минут, а посему, прошел в здешний скверик, где уселся на качели, в ожидании открытия магазина.
Если уже сейчас так сильно хочу спать, — размышлял я, — то что же будет, когда и если я, наконец, доберусь до сортировочной станции?
Вернее, чуть за нее, где поезда делают поворот и по идее еще не должны были разогнаться. На самой станции садиться в состав я опасаюсь, ибо проверки и прочее…
Садиться на поезд надо бодрячком, иначе рискую оказаться под колесами, этот металлический монстр ошибок не простит.
Короче говоря, решил, что мне нужен спальный мешок. И что-то на ноги, ведь спортивные кеды по такой погоде не годятся. И на руки, а то я уже замерзаю…
В магазине.
— Что-то ты рано барышня, — сказал зевающий мужик лет шестидесяти, только-только открывший магазин.
— Мы с классом идем в поход, и я внезапно вспомнила, что забыла купить кое-какие нужные вещи, — улыбнулся я продавцу.
— Молодежь… — улыбнулся тот в ответ, — всегда все делаете в самый последний момент.
Я разглядывал выставочный образец одного из имевшихся в наличии спальных мешков, что был подозрительно похож на мешок для трупов…
— Отличный вариант, барышня! Бери — не пожалеешь! Качественный! Прослужит тебе долгие годы! В нем можно спать прямо так, на голой земле, без палатки. До минус двадцати пяти держит! — расхваливал продавец свой товар.
Рекламный постер запечатлел некоего эскимоса, в каком-то замерзшем аду, державшего в руках этот «спальник» и улыбающегося в камеру.
Что-то мне подсказывает, что этот тип может до «минус двадцати пяти» в одних трусах спать, без всякого «спальника» и палатки…
— … космические технологии! — продолжал продавец, для убедительности подняв вверх указательный палец, — произведен Компанией Филатовых, как-никак!
Я вздрогнул, услышав, кем была сделана эта штука… И правда стоит клеймо Филатовых…
Очень не хотелось покупать именно этот мешок…
Но в нем можно спать без палатки, а это как раз то, что нужно и он очень-очень компактный, представляющий собой по сути полиуретановый коврик, валик под голову и какую-то термоизоляционную пленку.