— Меня ты тоже не помнишь? — интересуется «отец».
— Как я могу забыть папу? — говорю я смеясь, — … прости не помню.
«Отец» глубоко вздыхает.
— Тебе что-нибудь еще привезти? — спрашивает он.
Я осматриваю кучу различных фруктов и сладостей, которые он притащил с собой.
— Да у меня все есть, спасибо, папа. Просто приезжай почаще, — отвечаю я, вживаясь в роль «папиной дочки».
— Конечно, постараюсь каждый день тебя навещать. Если тебе что-то потребуется, сразу скажи медсестре, я тебе пришлю все что нужно, — говорит «отец», вставая со стула, — ну мне пора, поправляйся.
— Пока, — отвечаю я, помахав ему рукой.
Тут с соседней кровати мной впервые заинтересовались. Соседка таращась на меня, как на чудо света, задает не оригинальный вопрос:
— Ты правда ничего не помнишь?
— Как-то так — отвечаю я, пожимая плечами.
— Как такое может быть? — удивляется соседка.
Пожимаю плечами.
— Доктор сказал, что со всем разберется, так что я не переживаю — отвечаю я.
— Чего только не бывает на свете — с умным видом говорит соседка, возвращаясь к чтению.
На следующее утро сестра отвела меня на буксире в ванную комнату. В нашей палате она имеется. Чистая и опрятная, отделанная белой плиткой. Имеется туалет, раковина с большим зеркалом и душевая кабина. Рядом с унитазом весит красная веревочка, дернув за которую призываешь медсестру на помощь, если стало вдруг плохо. Предусмотрительно.
Справив свои естественные потребности естественным для женского пола, но неестественным для меня образом, я с помощью медсестры принял душ. Почистив зубы и умывшись я вознамерился было посмотреть телевизор, висящий рядом с моей кроватью. Но не тут-то было, медсестра запретила, до особого распоряжения пользоваться ТВ и другими подобными девайсами. Облом.
Чуть позже ко мне пришли посетители. Представились как инспектор по делам несовершеннолетних и следователь полиции.
Устроившись на кровати поудобнее, я попросил чувствовать своих гостей «как дома» и поинтересовался, по-какой такой причине моя скромная персона заинтересовала столь важных людей.
Полицейские переглянулись, и та, что из следствия задала вопрос: знаю ли я, почему оказалась тут? Я ответил, что без понятия. На что последовал следующий вопрос: знаю ли я этого гражданина, фотографию которого она мне протянула. Ответил, что нет.
И тут мой взгляд упал на шеврон полицейской дамы. На нем, вместо всем знакомого и любимого сине-бело-красного флага красовался имперский черно-желто-белый, с двуглавым орлом. Ну все, приехали. Я не только «переехал» в новое тело, но кажется еще и «пространство и измерения пронзил». Надо бы уточнить, где я нахожусь, но желательно так, чтобы меня окончательно в дурку не перевезли.
Из мрачных дум меня вывел вопрос тетеньки, которая борется с несовершеннолетними. Она поинтересовалась: бьют ли меня дома. На что я ответил твердым нет, так как переехать в детдом у меня желания никакого не было. На что тетенька спросила, как же я могу быть так уверенна, если не помню даже своих родителей. На что я ей ответил, что точно помню, что не били. После чего последовал еще ряд подобных дежурных вопросов, на большинство из которых я отвечал: не знаю, не помню.
После чего сказал, что у меня «кончился завод» и я отвечу на все оставшиеся вопросы как-нибудь в другой раз.
Лежу, размышляю. Если мое «я» попало в тело этой девочки-подростка, то логично предположить, что после сердечного приступа меня отвезли морг. Мда. Но если предположить, что моя душа реинкарнировали, то почему я не помню никаких тоннелей, со светом в конце? Меня не встречали никакие божества. И мне даже не предложили, как это обычно бывает в книгах про реинкарнаторов, никаких особых умений. Просто отправили без всякой подготовки и не спросив моего желания в этот мир и это тело. Мда, игра в режиме «HARD», но с другой стороны я помню свою прошлую жизнь. Целиком. А знаний и умений у меня хватит на то, чтобы прожить эту жизнь очень даже. Очень. Но сначала надо разобраться куда я все-таки попал. Внешне все очень похоже на мой родной мир. За этими размышлениями меня сморил сон.
Мою соседку выписывают. Хоть мы и не общались почти, да и ментально я гораздо старше ее, но все-равно отчего-то стало грустно. И от чего-то испортилось настроение, болит грудь и пузо.
На утро обнаружил на бедрах и на простыне кровь. Жутко испугался. С диким воем давил на кнопку вызова врача. Врач пояснила ситуацию. С помощью медсестры удалось локализовать протечку. Лежу депрессирую. В жизни я ожидал разных проблем, но был уверен, что конкретно с этой никогда не столкнусь.
Далее дни протекали мирно и размеренно, меня отвозили на кресле-каталке на различные опыты: брали кровь, делали томограмму головы и сердца, снимали биотоки мозга и так далее и тому подобное, обычные серые будни в больнице, знакомы все, кто хоть раз там был. Каждый день приходит отец Кайи.
Наконец-то могу свободно передвигаться, без посторонней помощи. Гуляю по этажу. Привыкаю к балансировке своего нового тела. Стены расписаны веселыми картинками. Детская больница все-таки. Широкий коридор, у каждой палаты висит автомат с обеззараживающей жидкостью. На этаже имеется пост медсестры и комната ожидания со столом и диванчиками. Также я обнаружил автоматы продающие разные напитки и шоколадки.
Притомившись возвращаюсь к себе в палату.
Меня навещает мой доктор. Говорит, что я иду на поправку так быстро, как еще никто на его памяти. Кстати о памяти. Доктор сообщил, что никаких повреждений мозга, могущий вызвать мою амнезию он не видит и что, по-видимому, моя амнезия следствие стресса перенесенного в результате ограбления.
— Ограбления? — спрашиваю я.
Врач смотри на меня и говорит:
— Да, грабитель ударил тебя по голове, пытаясь отобрать телефон.
— Понятно — говорю я.
Доктор сообщает, что сегодня меня ждет психиатр.
— Окей, психиатр так психиатр, — говорю я. — готова как пионер!
— Пионер? — спрашивает доктор удивленно.
— Не берите в голову, это я так — отвечаю я, мысленно давая зарок говорить как можно проще.
Привели психиатру, им оказалась полная тетенька лет 50. Поздоровался, представился. Она усадила меня в кресло, медсестра принесла нам чаю. Общались с ней около часа. Задавала мне вопросы, я на них отвечал. Ознакомившись с результатами моего обследования у невролога она сказала, что такой пациент как я у нее впервые. Я ответил, что слышу это уже не в первый раз и улыбнулся ей. В общем, с ней мы будем встречаться на регулярной основе.
Неделю спустя «отец» мне сообщает, что уже скоро меня выпишут. Рад. Торчать в больнице, пусть и настолько комфортной уже поднадоело, хочу на волю.
Спустя некоторое время по моему случаю «психи» собрали консилиум, где я выступал в роли циркового медведя на арене. Осматривали меня, обсуждали результаты обследования, задавали вопросы. Некоторые, похоже, пришли к выводу, что я симулянт. И вообще девочкой родился специально, чтобы избежать призыва в армию.
Еще один доктор, старичок пенсионного возраста, поинтересовался у меня, есть ли у меня какие-то мысли по-поводу моей амнезии. Я честно ответил, что думаю моя потеря памяти случилась из-за того, что душа этого тела покинула его, а ее место заняла душа человека из иного мира. Все присутствующие смеются, говорят, что с фантазией и с чувством юмора у меня все отлично, а это, по их мнению, верный признак моего выздоровления. Я улыбаюсь, отвечаю, что очень рад это слышать. Короче говоря, консилиум пришел к выводу, что вернуть мне память прямо сейчас они не могут, а так как за исключением амнезии все остальное пришло практически в норму, то мое прибывание в больнице пора прекращать. Короче меня выпроваживают из больницы, долечитваться на дому, чему я безмерно рад. После чего мне сообщили, что в моем присутствии больше не нуждаются. Я, поблагодарив все за заботу обо мне вернулся в палату, «паковать чумадан». Вечером того же за мной приезжает «отец», оформляет необходимые документы и я бодрым шагом отправляюсь на встречу неизвестному.
Глава 2
Дойдя до автостоянки, «отец» усаживает меня на переднее сиденье роскошного седана, неизвестной мне марки.
— Заедем куда-нибудь покушать? — спрашивает «отец».
— Было бы неплохо, — отвечаю, — но сил нет, хочу спать завалиться.
— Хорошо, едем домой.
Раздается звонок «отец» что-то обсуждает по-телефону. Смотрю в окно на проносящийся пейзаж.
— Узнаешь город? — раздается вопрос с водительского сиденья.
Мотаю головой, говоря:
— Нет.
— Москва.
— О! Столица? Неплохо.
— Почему столица, — удивляется «отец».
— А что разве нет?
— Столица в Санкт-Петербурге.
Ну да, думаю про себя, если это все еще Империя, то столица и должна быть там. Далее едем молча. Эта Москва предстает не такой, какой я ее помню. Абсолютно другая архитектура. Более американская, что ли. Очень много высотных зданий. И кажется одну проблему России тут решили. Дороги прекрасные. «Отец» говорит, что уже подъезжаем, указывая на дом.
Смотрю. Красивое здание на берегу Москвы-реки. Заезжаем на подземную стоянку. Полусонный бреду за «отцом» к лифту. Зайдя в квартиру натыкаюсь взглядом на девушку, на вид чуть старше 20 лет.
— Привет, — говорит она.
— И вам привет, — отвечаю я.
— Все в порядке? Спрашивает она «отца».
— Ага, — отвечает он разуваясь, подходит к ней и приветственно целует в губы.
Понятно, думаю, краля отца Кайи. Тем временем «отец» ее представляет.
— Это Марина.
— Ага, — говорю, — но кажется со мной она знакома.
— Ага, — в свою очередь кивает она и усмехается, — тебя при всем желании не забудешь.
Осматриваюсь. Ничего чего себе квартирка, Кайа-то у меня из семьи богатенького буратинки. Помимо спальни «отца» и Марины имеются: кабинет «отца», гостиная, с шикарным диваном, двумя креслами и домашнем кинотеатром. Моя девчачья комната. И еще одна, пустая комната. Не считая здоровенной кухни. Везде панорамные окна, с шикарным видом на Москву-реку. С тушкой мне явно повезло, а ведь могло закинуть в какую-нибудь нищебродку.