— Т. е. ты написала соответствующее программное обеспечение? — уточнил это тип.
Я лишь кивнул. Твердо решив не демонстрировать весь свой «арсенал» кибер оружия. Которое я написал, тестируя местный софт. На всякий случай. И со скуки. А то, добром подобное творчество не кончится.
Хакерство тут не в чести. Как и любое другое хулиганство, воровство, et cetera. За подобное, вмиг на каторгу отъедешь, после отбывания наказания на которой, ни в одном крупном городе, жить не позволят. Будешь потом, в деревне, коровам хвосты крутить. Плюс к тому, преступников тут не романтизируют и кино про них не снимают. По крайней мере то, где они положительные герои. Учитывая все это, и довольно высокий уровень жизни, преступность в Империи, сводится, в основном к правонарушениям, совершаемым в следствии пьянки. Либо на эмоциях, ну там, муж может забить насмерть жену, в порыве ревности. Или наоборот.
А так же, довольно регулярно вешают проворовавшихся чиновников. Которые воруют, похоже, при любой власти и при любом строе. С этим тут вообще забавно. Воровство у государства — приравнивается, к воровству у Государя, что в свою очередь приравнивается к оскорблению Его Величества. А это карается — повешением.
Само собой, за воровство скрепок, до такого доводить не будут. Но начиная с приличных сумм — вешают.
Короче говоря, такое понятия, как организованная преступность — можно сказать, не существует.
А это, в виду практически полностью отсутствовавшей военной угрозы извне, до этого славного момента, сводило необходимость серьезной сетевой защиты — к минимуму. В общем, нет реальных угроз, никто денег давать на разработку защиты и на обучение кадров — не будет.
Так было до того славного момента, пока «Тройственному альянсу» не захотелось «пошалить».
Теперь-то и хакеры появятся и сетевую защиту подтянут. Сто пудов.
— Кайа, — сказал мне «отец», — прямо сейчас ты вернешься на праздник. Ты хозяйка. А после его окончания, сразу придешь ко мне в кабинет, ясно?
— Да, пап, я пойду.
Вернулся в зал. Марина, тут же прискакала с вопросом, где я был.
Меланхолично ответил:
— Гуляла.
— Нашла время, — недовольно сказала та, — это твой праздник, ты должна присутствовать тут до самого конца. И развлекать гостей.
Это скорее твой праздник, — думаю про себя я, — ты себя представляешь обществу «половинкой отца».
Вздохнув, отхожу от нее, хотя «мачеха» вроде еще не все сказала. Что хотела. Надо успокоится. Устал. Ссора с ней мне совсем не нужна. Накладываю кусочек торта на тарелочку. Испеченного, специально для изменницы. Для меня. Иду прогуляться по залу. Выполняя роль хозяйки. Кушая тортик при этом. И гляжу на отдельные группки гостей, которые весело смеются, обсуждая что-то.
Эта часть праздника — унылая. Я тут не знаю практически никого. И никому особенно не интересен. Как там писал классик? Мы чужие, на этом празднике жизни. Т. е., чужой я. Особенно печален тот факт — что это праздник в мою честь. Нет. В честь Кайи. Впрочем, я и есть Кайа, теперь. Надо собраться. А то, что-то совсем расклеился. Наверное, «эти дни» на подходе.
Тут в голове заиграла песенка Allie X — Bitch. Да, мотивчик в тему.
День Рождения заканчивается. Провожаю гостей. Благодарю за то, что они пришли.
Обменялись телефонами с Олечкой. Та счастливая. Видать, то ли ей удалось подцепить того красавчика. То ли ей так показалось. Не важно, она всем довольна и слава Богу. Пригрозив напоследок тем, что теперь хочет видеть меня на регулярной основе, ушла. Со своей семьей.
Проводив последнего, выпил чашку чая. Пора идти к «отцу». Там меня ждут. Сейчас будет расплата за то, что не сумел сдержать свой язык за зубами.
В кабинете «отца».
Стучась, вхожу. Присутствуют двое. «Отец» и тот самый «очень важный» гость.
— Присядь, пожалуйста, — говорит мне «отец», указывая на диванчик.
— Почему такая грустная? — спрашивает он, глядя на мое лицо.
— Устала, пап, — отвечаю я.
— Понятно.
— Кайа, — начинает разговор Михаил Павлович, как его представил «отец», показывая на фотографии, — вернемся к нашему разговору. Не могла бы ты продемонстрировать свое творение?
Лезу в сумочку, за телефоном. Достав который, запустил на нем приложение. Подхожу у гостевому креслу и протягиваю телефон Михаилу Павловичу. Тот берет его в руки и они с «отцом» напряженно пялятся на экран. Возвращаюсь на диванчик. Сажусь, вытягивая ноги и гляжу в потолок. Жду. Спустя некоторое время раздаются голоса, произнося слова, которые в приличном обществе, обычно, не произносят.
За что, оба, тут же, просят у меня прощения.
— Наши беспроводные коммуникации очень уязвимы, — отмечает очевидное «отец».
— Как это работает? — спрашивает у меня Михаил Павлович.
— Мне будет проще объяснить суть в письменном виде, — отвечаю я.
— Хорошо. Итак, мы убедились, что твои слова, это не просто разыгравшееся воображение подростка. Кайа, с этого момента, все, о чем ты нам рассказала — государственная тайна. Тебе запрещено, без ведома твоего отца или меня, с кем-то это обсуждать, понятно?
— Понятно, — отвечаю я, — могу я быть свободна? Я очень устала и болит голова.
— Да, иди спать, — говорит «отец», — завтра после того, как узнаешь результаты вступительных испытаний, займешься «написательством».
— Хорошо, — отвечаю я, — до свидания Михаил Павлович. Спокойной ночи папа.
Выхожу из кабинета.
У себя в комнате.
Горничная помогает мне снять платье, после чего аккуратно вешает его в шкаф. И, пожелав мне спокойной ночи, выходит из моей комнаты. Небрежно скидываю с себя нижнее белье. И смотрю на Кайю в зеркало. Вздохнув, ложусь спать. Сил идти в душ нет. Вот так и закончился мой день рождения. Второй за один год.
Глава 11
Ранее утро следующего дня.
Будильник трубит «подъем». С трудом разлепляю глаза. Сегодня всю ночь снились всякие ужасы. То красавчик, который с Кайей делал «и то и это». То «очень уважаемый» гость, из Армии, «ставил к стенке», за разглашение страшной тайны. И этот идиот, Виталик. Со своей рукой, у меня «кое где». И так далее и тому подобное. Так что проснулся я, не очень бодрым. Но душ и физические упражнения — приведут мою тушку в норму. Так что, нацепив халатик, тащусь в душ.
Вчера утомился до такой степени, что завалился спать, не смыв косметику с рожицы. Что фигово для лица. Теплые струи воды, сменяются прохладными. Вода смывает пот с тела и остатки ночных кошмаров из разума. Простояв под струями воды, минут десять, выполз из душа и вытерся насухо. Почистил зубы и протер лицо специальным составом, которым снимается косметика. Вот и Маринин подарок пришелся ко двору.
Одевшись для утренней тренировки, выхожу из дома. Постоянные утренние занятия спортом уже дают о себе знать. Тело становится гибким и сильным. И совершая пробежку, мне уже не надо, то и дело, переходить на шаг. Чтобы перевести дух.
Сегодня объявят результаты вступительных экзаменов. Волнительно, хотя я, скорее всего, набрал нужное количество баллов. Иначе, стыд мне и позор.
Само собой, решил поехать на церемонию оглашения результатов самолично. Потешить, так сказать, свое эго. Хотя это, в принципе не обязательно. Ибо церемонию, можно посмотреть по ТВ или дождаться, пока пришлют результаты на «электронку». «Отец» с Мариной тоже едут. Я так понял, успокаивать меня, если я не пройду. Ну, или поздравлять. В конце-концов, должен же отец быть со своей дочерью в такой важный момент.
Вернувшись и, повторно приняв душ, спускаюсь в столовую, завтракать. «Мои», уже проснулись и ожидают меня. За столом. О том, что вчера в Доме проходило какое-то торжество, уже ничто не напоминает. Все убрано персоналом. Быть состоятельным человеком — очень удобно. Многие неприятные мелочи, перестают тебя касаться и жизнь становится исключительно приятной.
Завтракаем.
Я и Марина, кушаем овсянку. «Папаня» — яичницу, с беконом и лучком.
— Кайа, — начинает разговор «отец», расправившись с яичницей и прихлебывая чайку, — я сегодня ночью улетаю, на 5 дней. Работа. Я прошу тебя, во всем помогать Марине. И если ей потребуется лично куда-то поехать, съезди, пожалуйста, с ней.
Я покивал, показывая, что все понял.
— Также, — продолжает отец, — постарайся к моему приезду успеть изложить письменно то, о чем ты вчера нам поведала. Я имею ввиду, средства РЭБ. По-поводу твоей программы, как закончишь, сообщи мне, я свяжусь с Михаилом Павловичем. Он пришлет кого-нибудь забрать дистрибутив программы и подробное ее описание. Которое, пожалуйста, сделай поскорее — это очень важно. Как ты вообще, до всего этого додумалась и с каких пор у тебя появились подобные интересы? — поинтересовался он.
Пожимаю плечами и прихлебывая чайку, уклончиво отвечаю:
— У некоторых людей особый склад ума.
«Отец» вздохнул. Но «пытать» не стал.
— Что ты натворила на этот раз? — удивленно спрашивает «мачеха», будучи не в курсе некоторой части произошедшего вчера.
Я, подняв указательный палец вверх, важно и, делано серьезно, отвечаю:
— Военная тайна. Если я расскажу тебе, нас придется расстрелять. Обеих.
Марина закатила глаза, после чего вопросительно уставилась на своего мужчину.
Тот пожал плечами и сказал:
— Не расстреляют, просто отправят в ссылку.
— Ну вас нафиг, — сказала Марина, — я пойду собираться. Кайа, ты тоже поторопись, если хочешь успеть на церемонию.
Сказав это, она ушла, надувшись, как мышь на крупу.
— Пап, а серьезно, — спрашиваю я, слегка встревожившись, — меня не засадят в клетку, как жирафа?
Подъезжаем к Лицею. Выходим из авто, у главных ворот. Народу тьма. Сегодня тут практически все, кто пробовал поступать в 9-12 классы. Результаты тех, кто поступал в 5–8 — огласили вчера.
Потихоньку идем в актовый зал.
Очень жарко сегодня. Так что пиджачок одевать не стал. А в остальном, оделся в то, в чем и положено ходить в данное заведение. Длинная юбка, белая блузка. емного украшений. И никакой косметики. На голову водрузил шляпу. Не в бейсболке же идти. «Папаня», при полном параде. Жара его, похоже, не берет. Марина одела легкое платье, неплохо скрывающее ее животик. И так же, как и я, надела шляпу. Ей очень идет.