Магистр Фалькор оставался строгим, как гранит башни, и столь же непоколебимым в своих требованиях. Он редко хвалил Кайдора или других учеников, предпочитая вместо этого безжалостно указывать на малейшие ошибки и недочёты, заставляя работать ещё упорнее, доводя каждое движение, каждую формулу до автоматизма, до состояния, когда они становились продолжением естества ученика.
Его похвалой было отсутствие замечаний или редкий, едва уловимый кивок, который замечали все.
Но несмотря на эту внешнюю суровость, Кайдор всё чаще чувствовал, сквозь усталость и разочарование от неудач, что Магистр верит в него.
Иногда, когда Кайдор, после долгих часов или даже дней борьбы, наконец завершал особенно сложное задание — например, стабилизировал неуправляемый вихрь в испытательной сфере или создал иллюзию, неотличимую от реальности даже под пристальным взглядом учителя — он ловил на себе взгляд Фалькора.
И в этих тёмных, вечно оценивающих глазах Магистра, вместо привычной критики, читалось нечто иное: глубинное удовлетворение и, что было важнее всего, искреннее уважение.
Это молчаливое признание от одного из сильнейших магов королевства стоило больше любых слов и вызывало тихую зависть или восхищение других учеников.
Долгие месяцы, превратившиеся в годы, изнурительных тренировок и глубокого изучения в стенах древней башни принесли свои плоды.
Кайдор, некогда робкий мальчишка с книгой у лесного очага, превратился в одного из самых одарённых и усердных учеников Магистра Фалькора.
Его мастерство росло, оттачиваясь в ежедневной практике и углублении в теорию под руководством наставника, стоявшего на пороге архимагического могущества.
Заклинания, которые ещё год назад казались вершиной недостижимого, он теперь выполнял с растущей уверенностью и контролем.
Он мог вызвать поток воды из сухого камня в лаборатории, заставить землю сомкнуться вокруг мишени прочнее стали в тренировочном дворе, создать невидимый мост из сгущённого воздуха над пропастью в горах (под строгим присмотром Фалькора), укротить дикое пламя в послушный источник тепла и света.
Он начал развивать способность видеть невидимое — энергетические потоки, ауры живых существ (включая любопытных гремлинов), слабые места в магических конструкциях башни.
Однако, глядя на бездонную глубину знаний в глазах Фалькора, на те невероятные вещи, которые творил Магистр почти без усилий — оживляя сложные големов, перемещая целые залы в пределах башни или читая свитки мыслью, — Кайдор понимал с абсолютной ясностью:
Всё, чего он достиг — лишь фундамент, первая ступень на бесконечно долгой лестнице познания, на которую его взвёл Учитель.
Он ступил на путь Магистра, но впереди, за туманом будущего, его ждали ещё более сложные испытания, более глубокие тайны магии и мироздания, которые только и ждали своего часа, чтобы быть разгаданными в этой башне знаний.
Глава 4: Новый Путь
Тишина Башни Магистра Фалькора, привычно наполненная лишь свистом ветра в расщелинах древних стен и скрипом гремлиньих шагов по каменным плитам, в тот вечер была нарушена иным напряжением. Солнце, огромное и багровое, уже коснулось зубчатых вершин далёких гор, окрашивая залы башни в кроваво-золотые тона, когда голос Магистра, низкий и не терпящий возражений, прозвучал в сознании каждого ученика, созывая их в его кабинет.
Атмосфера, едва они переступили порог высокого помещения, заставленного свитками и хрустальными сферами, висела плотная, как горный туман перед бурей. Воздух искрился от сконцентрированной магии и невысказанного ожидания. Даже вечно суетливые гремлины замерли в тени стеллажей, их большие глаза широко раскрыты. Все, от самого зелёного юнца до Кайдора, чьё мастерство уже внушало тихое уважение товарищей, чувствовали кожей — сегодня произойдёт нечто, что изменит ход их жизни.
Фалькор стоял у огромного окна, за которым горел закат, его фигура в тёмной, вышитой серебристыми рунами мантии казалась высеченной из самой ночи. Он обернулся, и его проницательный взгляд, тяжёлый, как свинец, медленно скользнул по каждому лицу, задерживаясь чуть дольше на Кайдоре. Наконец, старец заговорил, и каждое слово падало, как молот на наковальню:
— Наступил момент, которого вы все ждали, — голос его звучал чётко, без привычной для лекций сухости, а с некой торжественной гранью. — Вы прошли долгий путь, годы упорного труда в этих стенах. Вы впитали основы магических дисциплин, научились чувствовать ток энергии, управлять стихиями в безопасных пределах, укрепили дух в медитациях. Вы показали себя способными и, что важнее, достойными учениками.
Он сделал паузу, давая весомости сказанному.
— Но знание, запертое в башне, без проверки в горниле реальности, — лишь тень истинной силы. Теперь вам предстоит испытание, которое отделит искателей знаний от тех, кто готов нести бремя звания Мага. Оно определит вашу суть.
Кайдор почувствовал, как сердце его, обычно спокойное в моменты концентрации, резко и гулко ударило о рёбра, будто пытаясь вырваться наружу. Кровь прилила к вискам, ладони стали влажными.
Он не отрывал взгляда от Фалькора, впитывая каждое слово, каждую интонацию, ожидая продолжения с почти болезненной остротой. Тревога, холодная змеёй, заползла в грудь, но её тут же перебило жгучее, знакомое волнение исследователя, стоящего на пороге неизведанного.
— Вам предстоит пройти через Лес Забвения, — продолжил Магистр, и в кабинете ахнуло от сдержанных вдохов. Даже гремлины зашелестели испуганно. — Не путайте его с дремучими чащами у подножия наших гор. Лес Забвения — место древнее, пропитанное дикой, неструктурированной магией, осколком иного времени. Он не подчиняется обычным законам. Там царят иллюзии, рождённые вашими же страхами, бродят существа, забытые историей, но оттого не менее опасные. Сама земля может предать, воздух — отравить, тень — задушить. Ловушки там — не примитивные ямы, а сплетения пространства и воли.
Его тёмные глаза вновь обожгли каждого.
— Это испытание проверит не только ваши навыки заклинателя, но и вашу смелость, решительность, умение мыслить под давлением паники, доверять интуиции и отличать истинную угрозу от миража. И помните: вы идёте поодиночке. Помощи ждать неоткуда. Только тот, кто сумеет преодолеть лес и вернуться обратно живым и не сломленным, обретёт право называться Магом и продолжит обучение на новом уровне.
Кайдор ощутил, как та холодная змея тревоги разжала кольца, уступая место мощному приливу адреналина. Лес Забвения!
Его легенды были мрачны и пугающи, ходили слухи о пропавших без вести искателях приключений и даже опытных волшебниках. Но сквозь страх пробивалось иное чувство — вызов. Это был его шанс. Шанс доказать не только Фалькору и товарищам, но, в первую очередь, самому себе, что годы изнурительных тренировок, ночей у очага с книгой, падений и взлётов не прошли даром. Что он, Кайдор, мальчишка с границы королевства, действительно достоин звания, к которому шёл так долго. Мысль об одиночестве не пугала, а, странным образом, укрепляла решимость.
Следующее утро встретило их у самого края Леса Забвения не ласковым светом, а угрюмым полумраком. Первые, бледные лучи солнца с трудом пробивали невероятно густую, почти чёрную листву гигантских деревьев, чьи стволы, покрытые мхом и странными наростами, напоминали спящих исполинов. Воздух висел тяжёлый, прохладный и влажный, насыщенный запахами прелой листвы, сырой земли и чего-то ещё — горьковатого, древнего, чуждого. Сама природа здесь казалась настороженной, затаившей дыхание перед грядущим вторжением.
Фалькор стоял перед своими учениками, его фигура в походном плаще казалась ещё более монументальной на фоне мрачной чащи. Он подошёл к каждому, неспешно, вкладывая в тихие, предназначенные только для одного уха напутствия не только советы, но и частицу своей непоколебимой уверенности. Его взгляд, обычно критичный и оценивающий, светился сейчас редкой теплотой и глубокой верой, хотя Кайдор, ловя его мимолётный взгляд, угадывал и тень тревоги в глубине этих тёмных омутов. Ведь он отправлял их в пасть неизвестности, где его могущество было бессильно.
Когда последнее слово было сказано, последний взгляд обменян, Фалькор отступил на шаг и просто кивнул, поднимая руку в безмолвном жесте благословения и отпущения. Кайдор, чувствуя вес магического посоха в своей руке (подарок Магистра накануне — простая, но невероятно прочная ветвь тёмного дерева, инкрустированная на вершине кристаллом фокусировки), глубоко вдохнул воздух, ещё пахнущий свободой.
Он был старшим по уровню мастерства, и все взгляды, полные надежды и страха, невольно обращались к нему. В его собственных глазах не было и тени сомнения, только стальная решимость и готовность встретить всё, что уготовит этот древний, живой лабиринт.
Сделав первый, осознанный шаг вперёд, он пересёк незримую границу. Мир знакомых звуков — шелеста травы, далёких голосов — отрезало, как ножом. Лес Забвения поглотил его, встретив гнетущей, звенящей тишиной, нарушаемой лишь собственным учащённым дыханием и редкими, пугающе громкими шорохами — то ли под ногами, то ли в непроглядной чаще справа и слева. Какие-то невидимые глаза, казалось, следили за каждым его движением из вечного сумрака.
Сердце Кайдора бешено колотилось, наливаясь кровью, готовой выплеснуться сквозь кожу. Впереди лежала тьма неизвестности, и каждая тень на коре могла скрывать пасть, каждая лиана — оказаться щупальцем, каждая кочка — таить ловушку, перемалывающую кости. Но страх, острый и первобытный, не парализовал. Он лишь заострял чувства, обнажал нервы.
Годы дисциплины, вбитые Фалькором, сработали мгновенно. Вместо паники — холодная концентрация. Вместо бегства — оценка. Он вспомнил бесчисленные часы медитации, тренировки по контролю энергии, уроки о природе иллюзий и слабых местах магических существ. Знания стали щитом и мечом. Лес был не просто скоплением деревьев; он был живым, мыслящим противником, испытывающим его на прочность. И Кайдор был готов дать ответ.