К примеру, должность называлась «боярин и слуга». На самом деле это был кто-то вроде первого министра. «Боярин и дворецкий» совмещал должность верховного судьи и управление дворцом князя.
— Не вижу логики в этих чинах, — возмущался Фалулей. — Оно нам точно нужно?
— Кто знает, кто знает… — листал я учебник.
— Мне кажется, что достаточно запомнить имена тех бояр, кто сейчас при власти, — внёс дельное предложение Кирилл. — Не думаю, что имеет смысл знать всех их предков.
— Я бы и это не учил, — привычно проворчал Фалулей.
В целом, впечатление от первой недели обучения в школе было неоднозначное. Ничего полезного для себя мы не услышали, а учиться придётся. Из нашей троицы только я мог покинуть данное учебное заведение, ни перед кем не отчитываясь. Друзья в любом случае заложники обстоятельств. Кажется, совсем недавно мы мечтали что-то изменить в своей жизни и снова недовольны текущими событиями.
— В клубы по интересам не пойдём, в библиотеку попозже, — сообщил Фалулей утром в субботу. — Отправляемся гулять в город, надела мне уже эта учёба.
Глава 2
Выйти порталом на арендованный склад было легко и просто. Действительно, почему бы не погулять по Москве? Раньше мы всё как-то набегами и по-быстрому посещали столицу. А здесь просто пройтись по улицам приятно. Мы даже наёмный мобиль брать не стали. Отошли от парка в кварталы родовитых семей и почувствовали себя настоящими туристами, причём все дружно, включая Кирилла.
Местная традиция выставления скульптур обитателей особняков продолжала меня изумлять. Идёшь вдоль улицы, а кругом скульптуры, скульптуры… Причём все фигуры в натуральную величину. Из материалов преобладал белый мрамор, но были гранитные и из другого камня, который сливался по цвету с толпой. Со стороны казалось, что часть прохожих замерла в причудливых позах или пытается с тобой заговорить.
— Сегодня в одном из школьных клубов обещали лепку и резьбу по камню, — сообщил Кирилл, послушав мои восхищения по поводу скульптур и их создателей. — При желании можешь туда походить.
Задатков художника или скульптора я в себе не ощущал и ответил, что предпочитаю издали оценивать различные художества. Эта Москва в большинстве своём была белокаменная. Никаких высоток и близко не было. Зато дворцы знати по вычурности отделки и украшательствам стремились перещеголять друг друга. Неспешным шагом где-то за час мы дошли до Княжеского поля — центральной площади города — и двинулись по периметру. Вокруг были расположены самые дорогие и пафосные магазины и лавки столицы.
— У Оболенских здесь тоже есть лавка, — просветил Кирилл.
— Неужели? — удивился я, оценив престижность места торговли. — Родня Василисы настолько богата?
— Магия молний редкая, — ответил Кирилл. — Световые кристаллы мало кто производит. Купцы снабжают предприятия, с которыми подписаны долгосрочные соглашения. Оболенские выхлопотали себе разрешение на продажу кристаллов, а отец их поставлять не стал. Поскольку место было получено, то Оболенских уже никто не стал выселять с Княжьего Поля.
Специально искать лавку Оболенских мы не стали, хотя и посетили несколько для ознакомления с ассортиментом. Нам же переговорные амулеты нужно где-то продавать. Из всего увиденного я понял, что главное, дизайн и понты. Два кубика, связанные магией, не котируются. Для успешной торговли амулетами потребуется позолота и всякие финтифлюшки. Похоже, придётся походить в те клубы, где преподают резьбу по камню.
Рестораны и питейные заведения здесь тоже имелись. В один из ресторанов мы и свернули, где сразу получили от ворот поворот. Типа рылом не вышли в таких пафосных местах питаться.
— В следующий раз родовой перстень надену, — возмутился я.
— Не поможет, ты из рода Анохиных, — напомнил Фалулей. — Столичные лакеи даже не вспомнят, что это за род.
— Но очень кушать хочется, — подал голос Кирилл.
Более демократичное место нам удалось отыскать только через три квартала от Княжьего Поля.
— Нужно присмотреть достойное место и сводить туда Журавлёву, — прикидывал Фалулей.
— И вообще, пора начать с девушками знакомиться, — зорко я оглядел помещение.
Кирилл прыснул в чашку с чаем и напомнил, что при всём его уважении, тело мне досталось шестнадцатилетнее.
— Угу. Присмотри себе девочку-подростка, будете вместе цветочки на клумбах нюхать, — ухохатывался Фалулей.
— Кстати, о цветочках, вернее, о язычниках, — припомнил я. — Не навестить ли нам то место, куда наш управляющий приезжал в одном из циклов, раз вы так сразу в школе заскучали?
— Сходим, — согласился Фалулей, — вот завтра и сходим.
В выходной день нас ограничивали только временем. До девяти вечера все должны вернуться. Кто опоздает, того не пропустит привратник. Насчёт наказаний нас не просветили, заверив, что опоздавшие проверят лично, что там и как. Нашу компанию это нисколько не взволновало, если задержимся, то вернёмся через портал. А раз спешить некуда, то мы долго утром спали, потом попытались найти Журавлёву, затем решили, что стоит сходить на обед. В общем, никуда не торопились, искренне удивляясь, отчего студенты все поголовно так рванули из школы. Недели не прошло с начала учёбы. Неужели успели по родне или «свободе» соскучиться?
До нужного нам района мы доехали на наёмном мобиле и после долго гуляли по округе, знакомясь со злачными местами столицы. В некоторые переулки транспорт точно не заезжал. Мощёные булыжником кривые улочки были настолько узкими и запутанными, что даже мы, имея языческую защиту на теле, не рискнули бы туда соваться в тёмное время суток.
Мимо нужного нам дома прошли раз пять. Строение хоть и выглядело жилым, но было закрыто на все замки и запоры. В смысле, окна прикрыты ставнями, а в дверь никто не входил и не выходил. Что там позади дома, можно было исследовать только с наступлением темноты, поскольку совсем безлюдной эта улица не была. Нет-нет, да встречались редкие прохожие или пьянчужки.
Фалулею первому надоели бесцельные прогулки. Он предложил накрыться отводом глаз и постоять напротив здания. Вдруг кто войдёт или выйдет. Стоять пришлось возле мусорных баков. Воняло от них так, что даже пьяницы огибали эти ёмкости. Не самый лучший выбор точки наблюдения, зато и на нас нечаянно не наткнутся прохожие.
Минут через пятнадцать Фалулей осознал ошибку и под тихий скулёж Кирилла согласился использовать левитацию. Лучше зависнем на уровне второго этажа нужного дома, чем будем вдыхать ароматы тех помоев. Надо сказать, сменили мы место дислокации вовремя. Прохожие пусть и огибали те мусорные баки, но кое-кто притормаживал, чтобы возле такого спорного укрытия помочиться. Даже не верится, что за мостом на другом берегу реки особняки из белоснежного камня, украшенные причудливой резьбой и скульптурами.
Выбранный нами район явно считался криминальным. Правда, в светлое время суток мы ничего незаконного не приметили. Спрятаться под отводом глаз и зависнуть над дверью сложностей не составило. Кирилл немного запаниковал, когда потерял нас. Потом нащупал меня, прижавшегося к стене, дальше отыскал Фалулея и успокоился, только поворчал, что друг выбрал удачную позицию на подоконнике. Судя по шебуршанию и возне, он попытался подвинуть Фалулея и тоже устроиться с комфортом.
Честно говоря, я думал, что все наши ухищрения напрасны. Вот только ровно в шесть часов вечера ставни того окна, на котором разместились друзья, распахнулись. Видеть я ничего не мог, но, судя по тому, как перекосилась одна ставня, а со стены посыпалась труха, кто-то под отводом глаз чуть не упал и в последний момент успел использовать левитацию. Надеюсь, парни заглянут в окно и оценят помещение.
Я и сам хотел было переместиться ближе, но тут заметил, что к входной двери подошёл мужчина и как-то мудрёно в неё постучал. Маленькое окошко открылось, а затем и дверь распахнулась, впуская посетителя внутрь.
Мы продолжали ждать. Через полчаса появился ещё один субъект, который тоже условно постучал, а затем вошёл. После семи вечера посетителей таинственного дома прибавилось. Шли они каждые пять-десять минут. Причём несколько человек вели себя так, будто не хотели быть узнанными, на подступах к дому оглядывались и потом пытались прикрыть лицо воротником.
В половине восьмого из дома вышел «первый» посетитель и почти следом несколько человек из числа тех, кто заходил раньше. Фалулей осторожно подобрался ко мне, чтобы посоветоваться.
— Времени впритык. Пора или возвращаться, или попытаться узнать, что там такое, — прошептал он.
— Почти стемнело, — отозвался я. — Давайте и мы попробуем постучать условным стуком. Если что-то пойдёт не так, то успеем убежать.
Кириллу слежка тоже надоела, и он с радостью поддержал мою идею. Мы договорились встретиться в начале квартала. Там сняли отвод глаз и уже в открытую подошли к дому. Условно стучать в дверь выпало Фалулею. Я держал наготове магию огня, а Кирилл любимое строительное плетение.
Открывший окошечко сторож окинул нас быстрым взглядом и сообщил, что с каждого по десять рублей и деньги продемонстрировать на входе. Такую сумму мы с собой не брали, поскольку не собирались в городе тратиться. Покушать на троих нам бы и рубля хватило. Мужчина правильно оценил наши растерянные физиономии и велел «деткам» идти куда подальше.
— Как сэкономите на мороженом, так возвращайтесь, — хмыкнул он напоследок и захлопнул окошко.
— Кто же знал… — растерянно пробормотал Фалулей. — В следующий раз обязательно возьмём деньги.
— Почему он не сказал, для чего эти деньги? — возмутился Кирилл, как только мы отошли на несколько шагов от двери.
— Вероятно, здесь подпольное казино или что-то не совсем легальное, — предположил я. — Открывается в шесть часов вечера. О режиме работы среди недели идей нет.
Фалулей тут же заинтересовался тем, что я подразумеваю под словом «казино». Кирилл первым сообразил, что я имел в виду, и напомнил, что здесь это называется «игорный дом».