Уже на выходе с факультета огненной магии я случайно столкнулся с каким-то первокурсником. Извинился, хотел было обойти, да так и замер, не зная, что сказать.
— Михаил Илларионович Куракин, — представился парень и вполне дружелюбно улыбнулся на моё протяжное «э-э-э…»
Это я никак не мог вспомнить знакомы мы были с Мишкой в последний временной цикл или нет? Судя по всему, парень меня не знал, да и друзей тоже. Они воспользовались случаем и представились.
— Мы тоже из Цареморска, — перехватил Фалулей инициативу в беседе.
Мишку больше заинтересовала моя персона. Даже гадать не нужно почему. Небось до сих пор язычники недоумевают, что там приключилось возле идола Перуна. Как ни крути, но это мои владения и я как хозяин мог быть в курсе. Куракин наседать на меня с вопросами не стал. Друзья тоже отговорились общими фразами на тему того, что землякам можно встретиться и посидеть где-нибудь в выходной день. Мишка отчего-то смутился. То есть встретиться он хотел, но не в ресторане.
— Денег нет, оттого и стесняется ходить по ресторанам, — резюмировал я, когда парень ушёл по своим делам. — Кто ж ему спонсировал этот год обучения?
— И главное для чего язычникам учиться в столичной школе? — задумчиво потёр подбородок Фалулей.
— Вы собирались заняться язычниками весной, а не сейчас, — напомнил Кирилл. — У нас с упаковкой музыкальных амулетов небольшие проблемы наметились.
Собственно, проблема состояла в том, что картонажный цех, где работало всего два человека, не справлялся с объёмами. Требовалось не только нанять людей, но и обеспечить сырьём, в смысле заготовками того самого упаковочного материала. В общем, обычная производственная текучка, для которой школа являлась досадной помехой.
Заводские вопросы были вполне решаемы. Закончив с магией огня, мы занялись непосредственно ими. Кстати, старший отряда охраны сообщил, что наш сосед по земельным угодьям боярин Сабуров лично приезжал. В цеха его не пустили, но по территории боярин изволил походить. Спрашивал, как часто хозяева приезжают, по каким дням грузовой мобиль от князя забирает товар и прочее. В целом, народ на заводе и охрана следовали согласно инструкциям и с нашей стороны нареканий не возникло. Визит боярина тоже сюрпризом не стал. Удивительно, что он раньше не приезжал.
И снова никаких телефонных звонков и других подвижек от Сабурова не последовало. Да мы как-то и не расстроились. Кирилл тихонько вздыхал, издали посматривая на Евдокию, но мудрый Фалулей уверял, что как только наше благосостояние взлетит до небес, все капризы девицы и неудовольствие её папеньки тут же испарятся.
Были и у нас волнения по поводу самого бизнеса. Прежде всего тот же Сабуров мог устроить проблемы. По-хорошему, нужно князю первому преподнести необычную вещицу. С другой стороны, князю и споют, и спляшут специальные слуги службы развлечения. Зачем ему наш музыкальный амулет? Пока я обсуждал с Фалулеем возможные ситуации, Кирилл, этот киндер-сюрприз, снова позвонил князю!
— А что? — с недоумением посмотрел на нас Кир. — Василий Иванович сам сказал, что я могу с ним всегда посоветоваться.
— Хм…хм… Разве что посоветоваться, — сумел я выдавить из себя.
В любом случае у нас образовалась неожиданная поддержка со стороны князя. Тем посыльным, которые получали телефоны на заводе, были переданы в подарок князю десяток музыкальных амулетов и коллекция имеющихся у нас дисков. Там уж я немного подсуетился и добавил записочку о том, что хотелось бы расширения репертуара и неплохо бы записать княжеских певцов.
Массовую продажу музыкальных амулетов и дисков приурочили к первому дню зимы. Это дело Оболенские устроили с размахом. Газетчики должны были написать что-то хвалебное (я им, заразам, по двести рублей заплатил!), не стал надеятся на Оболенских и подстраховался с такой рекламой. Также мы раздали пригласительные студентам. Ну, типа только в этот день скидки пятьдесят процентов. Мишка Куракин, получив карточку, повздыхал, смущённо пробормотал, что денежное содержание у него более чем скромное. Школа обеспечивает питанием и одеждой, а большего глава рода не позволяет иметь. Кирилл пообещал Мишке подарить музыкальный амулет, но только после открытия.
Необычная для этого мира пиар-акция сработала, да так, что продавцы Оболенских запаниковали. На Княжеском Поле образовалась приличная толпа. Кто-то посмотреть пришёл, кто-то купить со скидкой.
Сабуров нас в последнее время не привечал, но и ему презент отправили. Как раз за день до открытия продаж в лавке Оболенских. С некоторыми колебаниями я добавил и в эту посылку письмецо, что хотим записать на диск выдающиеся голоса рода Сабуровых. Думаю, что о покровительстве князя боярину Сабурову донесли одновременно с получением той посылки. Боярин разом позабыл былые обиды и пригласил на обед, чем немного порушил планы на день. Мы как раз Мишку Куракина запланировали охмурять, но пришлось всё переиграть. Михаил к тому, что мы срочно убываем на обед с боярином, отнёсся с пониманием. И, кажется, ещё больше захотел завязать с нами дружеские связи.
Кирилл помурлыкал с Евдокией ещё на входе. Друг искренне увлёкся боярышней и сильно скучал в те дни, когда она считала, что поступает согласно воле папеньки. Дальше нас подхватили родственники Сабуровых. Обед оказался большим боярским. Это, между прочим, примерно сотня родни. Такого количества дам у Сабуровых мне не доводилось встречать раньше. Тётки как-то все разом и дружно сосредоточили своё внимание на мне.
Первым делом выяснили, действительно ли я глава рода, неженатый и даже не помолвленный. Присутствие на обеде пяти молодых девиц явно служило намёком, что боярин мою холостую жизнь уже взял под контроль. Пришлось выкручиваться, вести ничего не значащие разговоры, деликатно обходя тему женитьбы в ближайшие годы.
После общения с Оболенским я немного разобрался в хитросплетениях родственных связей и сообщил кому-то из сидящих за столом напротив меня, что Анохины пусть и дальняя, но родня Сабуровым. Заявление вызвало всеобщий восторг, и прежде всего со стороны боярина. Нас вообще принимали, как тех «героев-космонавтов», и я не понимал почему. Всё же благосклонность сильных мира сего очень переменчива. Несколько дней назад мы считали себя в опале у боярина и вдруг оказалось, что здесь нас готовы принимать с хлебом-солью хоть каждый день. Типа чего это вы, господин Анохин, в гости не заходите? Да и Евдокия Михайловна по своему суженому скучает.
Отговаривались делами и заботами. Боярин своих певунов обещал предоставить, попутно торгуясь непонятно о чём. Я как мог лавировал в этом речевом потоке. И нет, помощь нам не нужна, студия звукозаписи оборудована у Телепневых-Оболенских. Они ведь тоже Сабуровым дальняя родня. Вот и не будем портить налаженные отношения и перемещать студию. То, что Сабуров недоволен и немного раздражён, было видно невооружённым глазом. А нечего было устраивать представление, демонстрируя боярскую нелюбовь! Кирилл очень дальновидно поступил, когда предложил Евдокии записать песни на диск. Боярышня отказалась, так что же, теперь менять сложившиеся отношения с Павлом Телепневым-Оболенским?
То, что «поезд ушёл» и мы обрели самого высокого из всех возможных покровителей, Сабуров понял и теперь пытался поиметь от сложившейся ситуации хоть что-то. Несколько раз переспросил, отчего не оформлены патенты на устройство телефонов. Фалулей повторил, что корпус настолько защищён, что наши секреты таковыми и останутся, а при оформлении патента утечка информации неизбежна.
— Зато ваши музыкальные амулеты повторят, — напомнил боярин о том, что в этом амулете несколько запатентованных идей.
Без нашего разрешения и продажи лицензии повторять музыкальный амулет незаконно, но когда это останавливало пытливые умы? К тому же на основе уже сделанного можно придумать чуть другое и составить конкуренцию.
— Мы тоже не собираемся останавливаться, — заверил я. — Будем дальше изобретать и совершенствовать. У нас имеется завод, и любая кустарщина не составит конкуренции.
— Всё задаюсь вопросом, как вы так быстро всё построили? — изогнул вопросительно бровь Сабуров, и вся родня разом притихла. Похоже, этот вопрос обсуждали, и не единожды.
В ответ Фалулей разродился пламенной речью о магии рун. Перспективное направление, необоснованно забытое. Именно при помощи этой магии мы вымостили дорогу до княжеской трассы. Фалулея слушали, не перебивая. Недоверие на лицах сменилось чем-то близким к восхищению. Снова тётки переключились на мою персону. Думал, этот обед у Сабуровых никогда не закончится. Да ещё парни по пути в школу продолжили меня подначивать.
— Не хочется жениться, а придётся, — смеялся Фалулей.
— Радуйся, что там выбор среди девиц был, — поддакивал Кирилл.
— Радуюсь, — сквозь зубы рычал я.
Как ни крути, но Сабуров такая величина, что отказывать ему себе дороже. Это уже будет прямое оскорбление боярина. Никакая княжеская защита и покровительство не помогут.
Кстати, представитель от князя позвонил нам под вечер первого дня продажи музыкальных амулетов и попросил отгрузить с завода сотню штук с полным комплектом дисков. Естественно, за плату, а не в подарок. Сама лавка Оболенских торговала музыкальными амулетами ровно четыре дня, пока продукция не закончилась. Я сам не поверил, когда узнал, что все пять тысяч штук распродали. И это притом, что во второй день цена была не сто, а двести рублей. Диски шли отдельно, по двадцатке. Их также выкупали комплектом.
Отчего такой ажиотаж, я недоумевал, а Кирилл предположил, что это князь поспособствовал. Дальше слухи разошлись по столице со скоростью цунами. Вот и получилось, что народ погнался за модой. Фалулей с этим выводом согласился и предположил, что вскоре продажи снизятся. Зато все, кто уже купил амулеты, захотят разнообразия в дисках, и тут стоит поспешить. Сабуров своих настропалил, плюс княжеские певцы должны вскоре появиться.
Следующий месяц прошёл под знаком музыкального хоровода. В Москве стало модно записываться на музыкальные диски. Павел сориентировался первым и стал брать плату за то, чтобы записать того или иного исполнителя. И конечно же, с упоминанием, к какому роду он принадлежит.