note 66? Он не мог вспомнить…
Он двинулся к лагерю — чистая бойня, как будто ураган здесь пронесся.
Первым ему на глаза попался Рыжий. У него пол-лица было снесено могучим ударом когтистой лапы. Жестоко искалеченный Рыжий лежал там, где упал… должно быть, и нескольких минут не прожил.
И Малыш мертвый. Пуля Джетро прошила его насквозь — прямо через сердце прошла, судя по виду.
Джетро, держась поближе к деревьям, медленно огляделся.
Еще двое… ну, так где же они? Он напряженно вглядывался в темноту под деревьями, но не видел никого, кроме тех двух мертвецов — на них падал слабый утренний свет.
Джетро сказал себе, что надо перевязать рану, потом садиться на лошадь и ехать к Харви. Он только подумал об этом — и понял, что ему не хочется возвращаться. Он приехал сюда, чтобы здесь остаться… так тому и быть…
Свет медленно просачивался сквозь кроны деревьев. В кустарнике у речки пели птицы, где-то подальше в долине протрубил лось. Медведя — ни следа…
Вьюки с припасами разбросаны, один разорван. А по том он увидел свой «Винчестер», опертый о дерево, и шагнул туда.
Он уже почти коснулся винтовки, как вдруг сзади по слышался голос:
— Так я и думал, что это сработает.
Джетро все еще держал в правой руке запасной револьвер. Рука была опущена вдоль тела, так что был шанс, что 3 и к револьвера не видел. Это ведь был именно Зик.
— Бери лошадь, — сказал Джетро, — и уезжай отсюда. У тебя нет причин меня убивать.
— Ты напустил на нас этого медведя. Ты это нарочно сделал… родственник.
Джетро ничего не сказал. Говорить ему было нечего — и как-то неинтересно. Он снова прищурился, вглядываясь в темноту, — пытался найти Зика Роллса.
— Конечно нарочно, — сказал он наконец, чтобы заставить Зика заговорить снова. — Я знал, что он там. Но вы-то ведь решили меня убить…
Он прочистил горло.
— Бери лошадь и уезжай отсюда, — повторил он снова.
Почему же Зик не выстрелил, если собирался? Джетро ждал, но больше не услышал ни звука.
Над вершиной горы показалось солнце, ярко засиял снег вдоль дальнего гребня, просто глаза заболели.
Он сел на землю, прямо там где стоял, держа револьвер на коленях. Неожиданно грохнул выстрел, и Джетро мгновенно выстрелил в ответ. Потом выстрелил еще раз, и еще.
Тишина…
У этого выстрела был странный звук.
Джетро поднялся на ноги, цепляясь за дерево, и с револьвером наготове побрел через полянку. Зик Роллс сидел, опираясь на поваленное дерево. Мертвый. Ствол револьвера почти упирался в землю — видно, пальцы спустили курок в предсмертном судорожном сокращении мышц.
Гризли хорошо справился со своим делом. Одна нога у Зика была страшно искалечена, на земле под ней расплылось темное пятно. Левая рука неестественно искривлена — очевидно, сломана. Обе пули Джетро попали в цель, вот только стрелял он уже в мертвого человека.
Он развел костер и поставил на огонь кофейник. Подобрал свой «Винчестер» и положил рядышком. Набросил на плечи одеяло — после долгой ночи его познабливало. Он собирался выпить кофе, чтобы хоть немного прийти в себя, а потом заняться своей раной. Надо извлечь пулю… а после промыть и перевязать рану.
Он глянул в сторону речки. Лошади учуяли огонь и двинулись вверх по склону, направляясь в лагерю. Джетро слышал, как булькает, закипая, вода в кофейнике, и вспомнил, что надо насыпать кофе.
Он подбросил в костер дров. Потом снял с огня кофе и плеснул в кофейник немного холодной воды, чтоб осела гуща. Когда он наливал кофе в кружку, рука у него дрожала. Он поднял кружку обеими руками и попробовал кофе. Никогда в жизни не пил он ничего вкуснее…
Теперь солнце стояло уже над гребнем, но пока что оно его не особенно согрело. Он выпил еще немного кофе и осторожно поставил кружку.
Поднял глаза, пытаясь сквозь туман разглядеть своего мустанга.
Туман?..
И тогда он понял, что умирает. Почему-то эта мысль не особенно обеспокоила его. В конце концов, все умирают рано или поздно.
Внезапно он засмеялся.
— А все равно я вернулся сюда, — сказал он вслух, — хоть только для того, чтобы умереть.
Он попытался снова наполнить кружку, но рука не смогла удержать кофейник, он свалился.
— Может быть, как раз для того, — сказал он вслух.
И тут почувствовал в себе холод.
«Я умираю… но разве умирает на самом деле человек, после которого кто-то остается? А после меня остается Джули… да, и Зеб Ролингз, и их потомство».
— Джули! — позвал он вслух. — Джули…
И умер.
Старый преступник подождал еще несколько минут, а потом спустился со скалы и не спеша пошел к деревьям. Огляделся по сторонам, поднял кофейник и начал было наливать кружку умершего, но передумал, бросил ее и поискал свою собственную.
Наполнил свою кружку и, не садясь, выпил кофе. Задумчиво посмотрел на Джетро.
— Ты один стоил всей этой шантрапы, — сказал он вслух.
Он поставил кружку и обошел лагерь, собирая оружие. Потом тщательно обшарил карманы каждого, не трогая ничего, кроме денег. Деньги он отправил к себе в карман, оружие и боеприпасы увязал в тючок, а потом спустился на луг и поймал оседланную лошадь.
Он отвел лошадь к опушке рощицы и привязал тючок с оружием за седлом — каждый ствол можно было обратить в деньги. Перебрал припасы и приготовил пару вьюков. Потом сел на лошадь, проехал вдоль речушки и заарканил двух вьючных лошадей. Вернулся к лагерю и нагрузил их.
Теперь оставалось только одно дело. Он снял с седла подпружные кольца и, нагревая их докрасна на костре, выжег на стволе дерева имена:
ДЖЕТРО СТЬЮАРТ 1883
ЗИК РОЛЛС 1883
РЫЖИЙ ХАРТ 1883
МАЛЫШ 1883
Бросил на землю кольца и поднялся в седло. Нашел едва заметную тропку, ведущую через скалы, недалеко от того места, где он прятался, и тронулся в путь.
В полдень он остановился на первом гребне и оглянулся назад. Долина лежала под солнцем тихая и спокойная, речка протянулась по зеленому серебряной ленточкой…
— Нет, я назад не возвращаюсь, — сказал он.
Глава двадцатая
Здание станции было разделено на два помещения. В одном сидел железнодорожный агент со своим телеграфным ключом и билетами. Его комната соединялась окошком с залом ожидания, где вдоль стен стояли скамейки, а посредине — пузатая печка. Зал ожидания имел размеры двенадцать на четырнадцать футов и был явно слишком велик для этой захолустной станции.
Несколько громадных тополей укрывали тенью станцию и клочок травы вокруг нее. Их листья без устали лопотали и терлись друг о друга бледно-зелеными изнанками. Зеб Ролингз уже привык к этому звуку, он ему нравился.
Джули расстелила на траве клетчатую скатерть и накрывала завтрак. Зеб привалился к стволу тополя и подремывал.
Дети бегали вокруг и все посматривали вдоль путей в ту сторону, откуда должен был появиться поезд. Ева, которой было пять лет, помогала матери. Семилетний Лайнус и девятилетний Прескотт играли в индейцев среди деревьев.
— Ты хоть видел это ранчо? — спросила Джули.
— Нет, — ответил Зеб, — но я как-то проезжал через те места. Зеленая трава высотой до стремени по всей долине. Тебе там понравится, Джули.
— Мне там понравится, даже если травы совсем не будет.
Прескотт успел взобраться на дерево и завопил оттуда:
— Эй, па, смотри!
Они посмотрели и увидели Лайнуса — он висел на ветке, держась одной рукой, а другой рукой стискивал себе горло; язык у него торчал наружу — он изображал повешенного.
— Лайнус! А, ну, слезай оттуда! — приказала Джули.
— Он — Билли Кид, а я его повесил, па, — объяснил Прескотт.
— Билли Кид не был повешен, Прес, — поправил Зеб. — Его застрелил Пэт Гарретт. Два года назад, в начале июля.
— На всю Территорию осталось только одно дерево, на котором людей вешали, — раздраженно сказала Джули. — Лучше бы его спилили.
— Оно еще может понадобиться, — заметил Зеб.
— Зеб Ролингз, ты чертовски хорошо знаешь, что больше никого не линчуют. Даже конокрадов.
— Но это красивое дерево, Джули, и оно дает много тени. А тень. в этих краях — большая редкость.
— Это — тень убийства.
Дети снова побежали к путям высматривать поезд, и Джули повернулась к Зебу.
— Ты никогда не думал о моем отце? Я имею в виду, что с ним сталось.
— Твой отец, — сказал Зеб, — был человеком, который крайне редко ошибался. Что бы с ним не случилось, это произошло, когда он делал правое дело. И тот, кто оставил это оружие в почтовой конторе, тоже так думал.
— Зеб!
— Что?
— Ты что-то знаешь, а мне не рассказал?
— Да рассказывать нечего. Он вместе с оружием оставил записку. — Зеб вынул записку из кармана. — Я все собирался тебе ее показать — только не много из нее понять можно.
Он развернул сложенный обрывок грубой оберточной бумаги. На ней было написано:
«ПОГИБ, КАК МУЖЧИНА: ДОЛИНА ЛАМАР, ВАЙОМИНГ.»
— И больше ничего?
— Портер Кларк в то утро поднялся рано и видел всадника, проезжавшего через город. Он узнал этого человека и решил, что мне надо знать, что он тут объявился…
Зеб Ролингз задумчиво смотрел вдаль — там подрагивал нагретый воздух.
— Это старый преступник… один из того необузданного племени, что орудовали в Кастрюльной Рукоятке note 67 вместе с Голландцем Генри, сражались в коровьей войне в округе Линкольн, в междоусобице Хорреллов и Хиггинзов — везде он руку приложил.
— Ты его видел? Ты думаешь, это он оставил оружие?
Зеб пожал плечами.
— Кто знает? Может, это случайное совпадение.
— Папа! — закричал Прескотт от путей. — Идет! Я слышу, поезд идет!
Зеб прислушался и услышал далекий свисток. Встал, помог подняться Джули.
— О, Господи, надеюсь, мы понравимся твоей тетушке, Зеб.
Он улыбнулся ей.
— Джули, и что это ты такое говоришь? Да был ли такой человек, которому ты не понравилась?