Поскольку работа по созданию здоровых отношений слишком сложна для двоих, помимо богов и святых, можно привлекать к помощи духов предков. Воскресите в памяти родных или друзей, чьи отношения считаете примером для себя, и позаботьтесь о том, чтобы они сопровождали вас на пути духовного развития. Плутарх писал: «Согласно Гесиоду, души, избавленные от необходимости перерождаться, обрели покой и прощение. Они становятся духами — хранителями людей… Подобно старым атлетам, они не утрачивают к нам интерес, а демонстрируют добрую волю и симпатию к живущим, обитают рядом с нами и подбадривают нас, наблюдая за тем, как мы приближаемся к цели и в конце концов достигаем ее».
6. Страхи и опасности
Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
Хуже всего то, что страх делает с нами, когда мы пытаемся его скрыть.
Близкие отношения пугают. Мы боимся того, что может случиться, если мы будем дарить партнеру пять элементов любви и позволим себе сблизиться с ним. В нашем мире, где царит неопределенность, опасаться близости вполне естественно. Страх полезен, если не движет нами и не мешает нам действовать. Страх может следовать за вами, но не должен вами управлять. Мы боимся рисков, которые несет в себе близость: предательства, обиды, любви, противостояния двух эго, открытости, покинутости и поглощения. Последние два страха — самые большие.
Поглощение означает такое сильное сближение, физическое или эмоциональное, которое душит или ограничивает свободу. Это эквивалентно избытку внимания и привязанности при недостатке принятия и свободы. Когда мы чувствуем поглощение, нам хочется сказать: «Дай мне глоток воздуха». Страх покинутости — это опасение, что партнер уйдет и вы не справитесь с этой утратой. Это равно потере внимания, принятия и привязанности. Опасаясь покинутости, человек говорит: «Останься со мной». В обоих случаях самое страшное в том, что рычаги управления находятся вне зоны досягаемости. Кажется, что сдаешься на милость неким силам.
Здоровый человек может бояться одновременно покинутости и поглощения, но, как правило, доминирует какой-то один из этих страхов. Не все люди понимают, чего они боятся, и часто они не могут этого объяснить. Более того, поскольку эти страхи запоминаются и сохраняются скорее на физическом, чем на интеллектуальном уровне, с ними невозможно справиться волевым усилием. Они проявляются в машинальных реакциях на естественные стимулы. Например, объятия могут быть неприятны человеку со страхом поглощения. «Являюсь ли я надзирателем тела, в котором каждая клетка заключена в тюремную камеру за преступление, которого не совершала?»
Мы постоянно переключаемся между потребностью в близости и страхом перед ней. В младенчестве и раннем детстве один из родителей мог давить на вас своим вниманием и привязанностью. Вы боялись утратить свою идентичность и привыкли ставить жесткие границы. Вы не хотели обниматься и подчиняться требованиям и ускользали от повышенного внимания. Вы возвели стену, которая защищала вас не только от опасной, но и от любой другой любви. Чем сильнее вы отталкиваете, тем больше отдаляетесь. Понимание этого факта делает такое поведение достойным сострадания.
Страх поглощения может быть результатом неподобающего использования ребенка для удовлетворения потребностей родителя. Это могло принимать форму насилия — физического, сексуального или эмоционального. Во взрослой жизни жертва такого обращения может пугаться, даже когда другой человек на равных обращается к нему со своей потребностью. Причиной страха покинутости может быть вполне невинное поведение. Например, ребенок чувствовал себя брошенным, когда мать вынужденно лежала в больнице. Объяснения чаще всего не доходят до хранилища страхов, и на примитивном, клеточном уровне отсутствие близкого человека воспринимается как отвержение.
Если в прошлом с близостью была связана некая опасность, то у человека могла сохраниться посттравматическая стрессовая реакция. Страх близости и поглощения неприметен и живуч, он отпускает только после проработки и многократного прохождения практики преодоления. Для этого нужно отдать партнеру бразды правления, не пытаясь контролировать способы выражения и количество получаемой любви. Отказ от контроля ужасает людей со страхом близости.
Пугать может не столько сама близость, сколько чувства, которые она пробуждает. В человеке, которым овладел страх поглощения, близость может запустить давно знакомый цикл: «меня покинут» или «я стану жертвой насилия». Иными словами, мы верим — не на интеллектуальном, а на клеточном уровне, — что за сближением последует насилие или уход.
Мужчин учат быть храбрыми и сильными. Но самая ценная мужская сила — это любовь, поэтому важно не допустить, чтобы страх мешал мужчине научиться любить. Хорошо бы умение любить люди считали важнейшим жизненным навыком.
Страх не желал исчезать, тогда как любовь стремилась к продолжению.
Червяки любят спелые яблоки, а страх показывает свою уродливую личину, когда мы созрели для перемен и приготовились их анализировать, прорабатывать и разрешать. Если программа, описанная в этой главе, подходит вам, то вы готовы преодолеть страх. Если нет — работайте над собой в другом направлении, накопите внутренние ресурсы и потом попробуйте еще раз. Когда что-то не получается, это не повод считать себя неудачником, надо просто пересмотреть собственный темп. Работа над страхом обогащает духовно и психологически. Вы сострадаете себе, осознав, что ваша якобы неспособность любить — привычка, от которой можно избавиться, а не изъян. Страх лишиться того, что вы имеете (а он нависает над вами всю жизнь), можно рассматривать так же. Проникнитесь сочувствием к своим собственным стиснутым рукам и ослабьте хватку. Это полезнее, чем бить себя по пальцам и ругать.
Страх следует за нами всю жизнь, таков наш удел.
Иногда страх нас догоняет, время от времени это случается.
Страх не должен нас останавливать — ради этого вы работаете над собой.
Работая над собой, мы уменьшаем влияние последствий детских травм и чаще делаем взрослый выбор. Так мы учимся гибкости в принятии решений. Мы больше не ищем идеал в окружающем мире, в партнере и в себе. «Достаточно хорошо» уже приемлемо, требования уступают место предпочтениям, а сомнения и вопросы, адресованные реальности, — признанию и смирению. Происходящее с нами и реакцию окружающих мы воспринимаем как информацию. Вместо «он меня бросил» мы говорим «он ушел», вместо «она меня целиком поглотила» — «она хочет много общаться», вместо «меня предали» — «я обманулся», вместо «я чувствую пустоту внутри» — «внутри меня много свободного места».
Только всеми брошенные и одинокие, мы открываем в себе внутренние силы… Быть ребенком — значит двигаться к независимости, а для этого надо отделиться от того, что было раньше. Следовательно, чувство покинутости — необходимый этап развития.
Милтон называл ревность «адом уязвленного влюбленного». Но ее можно превратить в кое-что получше, хотя бы в чистилище, если проработать свое горе. Ревность сочетает в себе три чувства: обиду, злость и страх. Нам обидно, и мы злимся за предполагаемое предательство. Нас страшит перспектива потерять источник заботы и никогда не найти другой, и это параноидальное убеждение делает ревность особенно острой. Ревность стоит на пороге горя, и эго не позволяет нам его переступить. Вместо того чтобы плакать от грусти и страха, мы выдвигаем на передний план высокомерное собственническое эго, разбрасываемся обвинениями и применяем насилие вместо здорового гнева и негодования.
Эгоистичная ревность обнажает собственничество, зависимость, отрицание свободы партнера и отказ быть уязвимым. В глубине души мы знаем, что не демократичны, что мы не освободились от устаревших представлений об иерархии в отношениях, что не готовы принять страх столкнуться с негативными последствиями отношений: покинутостью, поглощением, предательством и так далее. Эго требует, чтобы партнер нас спасал: «Перестань делать то, из-за чего я переживаю». Поначалу реагировать таким образом довольно естественно. Но по мере того как мы анализируем, прорабатываем и разрешаем свои истинные чувства, мы начинаем понимать, над чем в себе нам нужно работать. Мы признаем свою боль, находим того, кто ее отзеркалит, и остаемся с ней до разрешения проблемы. Партнер не всегда может в этом помочь. Но психотерапия, друзья и поддержка помогут преодолеть эго и признать свою уязвимость — величайший дар человеческой любви.
Ревность лишает способности оставаться открытым и уравновешенным, не обвиняя и не уходя, когда тебя отвергают. Через это проходит путь к зрелости и освобождению. Такие переживания, как ревность, призваны стимулировать наше развитие. Поначалу мы ненавидим того, кто заставил нас пройти через это. Но после разрешения чувств к нам приходит благодарность за ценные знания о себе и о партнере. Ревность демонстрирует, что какими бы непобедимыми мы себя ни считали, внутри мы остаемся ранимыми детьми. Ревность, таким образом, снижает влияние эго, а это большой шаг на пути духовного развития.
И последнее о ревности: некоторые мужчины глазеют на женщин в присутствии своих подруг. Это вызывает у них дискомфорт и ревность. Когда мужчина поворачивает голову вслед другой женщине, его партнерше кажется, что он ее бросает. Мужчины способны научиться сдерживать себя в присутствии жен. «Я нечаянно» — неприемлемое оправдание для взрослой личности. Можно потешить взор, глядя на привлекательных людей, но в присутствии партнера выражением любви и заботы будет взгляд, направленный только на него.