ию, а порой думаем и о том, чтобы убить себя и больше не мучиться.
Пусть мы, люди, и крупнее букашек, и сообразительнее, но я не уверен, что когда дело доходит то вытаскивания себя из ловушки, у нас это получается лучше. Попав в замкнутый круг проблем, мы вряд ли всегда и без труда находим выход, по крайней мере в одиночку.
В сегодняшней газете я прочел заметку о фермере, который покончил с собой. У него остались жена и родственники. Большую часть его жизни дела шли хорошо, но теперь, когда цены на скот и пшеницу упали, он влез в огромные долги, которые был просто не в состоянии отдать. Ферму он унаследовал от своего отца, и, как мы понимаем, потерять при таком раскладе ферму значило потерять все. И вот еще молодой и физически крепкий, этот парень лишил себя жизни.
Читая эту историю, я вспомнил о букашке в чашке и о том, насколько крепко человек застрял в ситуации, казавшейся ему безвыходной. Я внимательно перечитал статью и понял, что фермер не говорил ни с женой, ни с друзьями об ужасе загнанности и тоски, переполнявшем его. Сказано, что близкие были «шокированы» его самоубийством. Так значит, делаю я вывод, такой «шок» обрушился на них лишь потому, что фермер никогда и ни с кем не делился тем, что он ощутил, попав в тупик. И, по крайней мере из текста той статьи, я понял, что он покончил с собой, не попытавшись найти другие возможные решения и способы выбраться из этой неурядицы. Словом, человек, как говорится, «держал все в себе», зато, по его мнению, «погиб достойно».
Может быть, вы, как и я, увидели трагедию в том, что человек не нашел ничего лучше, чем убить себя из-за долгов? Вы бы, наверное, поступили иначе. Что, например, можно было бы сделать? Продать ферму и открыть другое собственное дело? Переехать в Калифорнию и перейти работать в сферу искусства? Отправиться в колледж и стать инженером? Мы можем только догадываться, как бы он мог провести остаток своей жизни, который мог быть вполне долгим.
Но в одном я твердо уверен: взвалив всю тяжесть ноши на собственные плечи, мы крадем у себя возможности выбраться из западни.
Давайте представим, что мы вместе отправляемся куда-то на задворки галактики, словно в турне. Билеты на рейс уже оплачены, и мы вылетаем в следующий вторник. На сборы у нас несколько дней, воду и пищу предоставят ответственные за перелет, но есть одно условие: каждый пассажир может взять с собой лишь по десять вещей. Землю мы покидаем на год. Как же нам поступить в первую очередь?
Может быть, надо, например, поспешить домой и составить список из десятка предметов, которые нам больше всего хотелось бы взять в такую поездку, и начать их упаковывать? Или лучше нам сесть рядышком со своей половинкой и вместе решить, какие два десятка вещей мы возьмем с собой на двоих?
Ответ очевиден для любого, кто хоть раз участвовал в этой маленькой игре. Словом, ни к чему отправляться к далеким планетам, имея с собой две гитары, два телевизора и пару экземпляров одной и той же книги. Вместе мы составим гораздо лучший список – без повторов, с бо́льшим количеством того, что нам пригодится. Так что смысл вот в чем: если вы считаете, что со всеми проблемами человек обязан справляться самостоятельно, для этого нужно быть чертовски всесторонне одаренным!
По опыту знаю, что люди (в том числе и я) далеко не так уж умны, как им порой кажется. Мы-то полагаем, что, раз наши глаза, уши и мозг в полном порядке, нам не составит труда сообразить, как поступать в самых разных ситуациях, даже в тех, о которых мы пока и понятия не имеем. Но так не бывает. Все мы словно букашки в чашке: нам видны лишь стенки, но выглянуть из чашки и увидеть, что там, снаружи, не получается. А того, чего мы не видим, мы не можем себе дорисовать.
Не будем сбрасывать со счетов и вопрос нашей информированности. Как я уже говорил, на мой взгляд, все наши лучшие решения держатся на тех знаниях, на той информации, что мы имеем на момент усиленного поиска ответа. Например, я почти не сомневаюсь, что к решению покончить с собой человек пришел путем долгих раздумий; он уверен, что взвесил, осмыслил и прогнал через свой внутренний компьютер все имеющиеся данные.
Но подождите минутку. Действительно ли у него и правда была вся информация и все данные для принятия такого решения? Знал ли он, например, что депрессия, которая его мучает, имеет свойство заканчиваться? Знал ли он, что в будущем кто-то станет проявлять к нему любовь и ласку? Было ли ему известно, что через пару дней ситуация может улучшиться? Словом, «внутреннему компьютеру» следовало бы включить в расчеты все эти данные. Или же он, как тот человек в нашей игре про космическое турне, просто собирался в одиночку, запихнув в багаж просто с десяток каких-то вещей – наугад?
Призываю вас: дайте себе время узнать и обдумать то, о чем раньше вы, возможно, и не подозревали. Подарите себе шанс взглянуть на ситуацию под другим углом – вдруг новый ракурс покажет, что там, за краями вашей чашки, находится кое-что еще?
Итак, в следующих нескольких главах я собираюсь открыть вам факты, с которыми вы наверняка не знакомы. Готов поспорить: то, что я расскажу, пойдет вам на пользу!
7. Одиночество
Мне очень жаль, что я не знаю, сколько вам лет, – это важно. Ведь зная ваш возраст, я подобрал бы лучшие слова для нашего разговора о том, через что вы, скорее всего, проходите. Но в нашей с вами ситуации я, насколько возможно, буду говорить о том, что подойдет для людей любого возраста. И, если что, я стану держаться с вами как человек постарше.
Мне сейчас около пятидесяти. Прожив достаточно долго, я уже кое-что знаю о том, каково это – быть мальчиком, подростком, студентом колледжа, солдатом, молодым супругом, отцом и вот теперь – человеком средних лет. Но, находясь примерно в середине пути, я еще не могу судить о том, что значит быть в преклонном возрасте, на закате собственной жизни.
Будучи уже ближе к шестидесяти, чем к двадцати, я не могу во всех подробностях вспомнить, что я ощущал и каким был в своей зеленой юности. Но извиняться и расшаркиваться по этому поводу смысла, конечно же, нет.
Если вы намного моложе меня, вы, вполне логично, сейчас хмыкнули: «Что такого важного этот дед скажет про одиночество? И какое мне до этого дело?»
А если вы уже в почтенном возрасте, то, скорее всего, пожали плечами: «Что такого, о чем я не знаю, может рассказать мне этот юнец?»
Ну и поскольку я не женщина, моя читательница наверняка вздохнет: «Мужчине не понять, что значит быть одинокой…»
На все эти вопросы у меня есть простой ответ: о вашем одиночестве я не знаю ничего и глубокомысленно притворяться, что это не так, не стану.
Но поскольку все мы входим в этот мир одинокими и одинокими покидаем его, я точно знаю, что с одиночеством знакомы мы все. И мне хотелось бы поделиться с вами кое-чем по этому поводу. Одиночество, если вдуматься, относится к категории переживаний, которые испытывает каждый человек. По сути, это универсальный опыт, который приобретает каждый из нас и благодаря которому люди могут лучше понимать друг друга.
Все мы находимся в рамках своей личной жизненной статистики. Мы словно в оковы закованы типичными признаками своего возраста, своего поколения, расы, своего пола. Нравится нам это или нет, но все мы узники времени и места, куда нас забросила судьба, а также обстоятельств своего рождения. И этот шаблон, в котором мы заперты изначально, ограничивает наше понимание других, сужает наши представления о жизни и мировосприятии – своем и уж тем более чужом. Признаемся же, что все мы наполовину слепы и бредем по жизни в полутьме, понятия не имея, как устроена жизнь другого человека. Иначе и не бывает.
Я никогда не узнаю, что такое, например, быть чернокожим бедняком. Мне также не узнать, что значит расти в резервации или терпеть оскорбления из-за цвета кожи. Я так никогда и не выясню, каково родиться богатым и жить в роскоши. Но хотя на мою долю и не выпало пройти через такие превратности судьбы, это не значит, что я не смогу понять их. Да, мне никогда не испытать того, что испытывает другой человек, но оценить его по достоинству и сопереживать, если ему плохо, я определенно смогу.
И у меня к вам вопрос. Существует ли человек, который пережил в точности то же самое, что и вы? Сможет ли кто-то по-настоящему ощутить вашу боль в той же мере, в какой ощущаете ее лишь вы?
Ответ отрицательный, я в этом уверен. Поскольку так уж устроены мы, люди. Мы лучше всего знаем себя, неплохо – наших близких, а незнакомцев не знаем совсем. Но, несмотря на эти рамки, большинство из нас делает все возможное, чтобы понять другого, и всеми силами мы стремимся быть услышанными и по́нятыми.
Вот почему нам так важно поговорить об одиночестве. В некотором смысле оно призвано объединять нас. Каждый из нас всю жизнь держит при себе в своей секретной копилке потайные мысли и чувства. И у всех есть собственные надежды, мечты и страхи, которых мы не выдали бы даже ближайшему кругу. Так что давайте-ка коснемся одиночества.
Поверьте, одиночество способно стать убийцей. В своей худшей форме это наш враг номер один. И все мы с ним уже знакомы – и вы, и я, и любой, кто хоть раз задумывался о смысле своей жизни. Это страшное чувство, кричащее нам, что во всей Вселенной нет никого, кто был бы готов прийти к нам и выдернуть нас из этой трясины. И оно одно наносит нам самые глубокие и нестерпимые раны. Мы чувствуем, что никому не нужны и абсолютно никому нет дела до того, живы мы или уже нет.
Не стану ходить вокруг да около: одиночество и есть главный источник мыслей о самоубийстве. Именно оно заставляет вас думать, что смерть может быть лучше, чем жизнь. «Смерть исцелит меня от одиночества, так почему бы не решиться?» Такова ужасная логика самоубийства, и именно в одиночестве она зарождается и взращивается.
Страдая от своей неприкаянности и бросив взгляд на окружающих, вы легко заметите, – и острота вашего зрения не сыграет здесь роли! – что никому другому и близко не знакомо то, что так мучает вас. И именно это различие, столь явное для вас, и наполняет ваше одиночество особым ужасом.