Греческое приключение: первые окаменелые останки обезьян в Пикерми
Весна 1838 года. Простой солдат обратился в Зоологическую государственную коллекцию города Мюнхена и предложил именитому зоологу Иоганну Андреасу Вагнеру приобрести окаменелости из Греции. В них блестели кристаллы, которые солдат принял за дорогие алмазы. Вагнер сразу же понял, что он и вправду обнаружил настоящее сокровище, хотя кристаллы и оказались всего-навсего обыкновенным кальцитом. Дело в том, что в неприглядной коробочке, принесенной солдатом, среди обломков костей и лошадиных зубов лежало нечто действительно ценное: окаменелая верхняя челюсть обезьяны!
Вагнер был известным исследователем «первобытного мира» – как тогда всё еще называли прошедшие эпохи истории Земли – и [на тот момент] исследовал уже множество ископаемых останков, но один пробел в знаниях никак не давал покоя ему и его коллегам. Во многих местах Европы и Азии были найдены окаменелости львов, гиен, слонов и носорогов, и это позволяло сделать вывод о том, что некогда они, по-видимому, населяли куда более обширные территории. Однако до тех пор не было обнаружено ни единого следа обезьян. Как же тогда возможно, что в своих современных местах обитания в Африке эти виды животных всегда встречаются вместе, а на местах находок окаменелых останков нет? Находка из Греции предоставила Вагнеру ключевой элемент для решения «первобытной» загадки, который позволит заполнить этот пробел в знаниях. После основательной исследовательской работы он опубликовал статью об этой находке, окрестив ее Mesopithecus pentelicus. Этих гелад [Hundsaffe] он считал связующим звеном между тонкотелыми обезьянами и гиббонами[3].
Но как именно эти окаменелости попали в руки к солдату? История их появления столь же увлекательна, как и путь, который привел их в Государственную зоологическую коллекцию города Мюнхена. В 1836 году британский историк Джордж Финлей обнаружил загадочные кости в 20 километрах на северо-восток от Афин, у подножия горы Пентеликон, во время своего путешествия по этой области в поисках античных городов. Он собрал некоторые останки и показал их своему другу Антону Линдермайеру, врачу из Германии, который сразу же понял, что это окаменелые кости млекопитающего.
Финлей и Линдермайер принадлежали к числу западных романтиков, которые, будучи ярыми почитателями древней Эллады, называли себя «филэллинами» и, следуя своему душевному порыву, отправились жить в Грецию. В Германии это интеллектуальное течение было также связано с именами Иоганна Вольфганга фон Гёте, Фридриха Шиллера и Александра фон Гумбольдта. В начале XIX века сторонники этого движения поддержали греков в их борьбе за независимость против османского владычества.
Незаконные сувениры из Греции
В 1827 году после многолетней войны [иностранным] добровольцам и греческим бойцам, которых поддерживали такие ведущие державы, как Франция, Великобритания и Россия, наконец удалось нанести окончательное поражение османам. Однако спокойствия в молодой республике так и не наступило, и поэтому в 1832 году державы-союзницы приняли решение сделать из Греции монархию. Только при выполнении этого условия они были готовы предоставить тонущей в долгах стране кредиты, в которых она срочно нуждалась. Союзники предложили греческому Национальному собранию выбрать себе в короли одного из европейских князей. В конечном итоге, предварительно отказав со словами благодарности двум другим претендентам, Собрание приняло решение в пользу 17-летнего баварского принца Оттона – второго сына короля Баварии Людвига I. Однако это было скорее вынужденной мерой, ведь принц Оттон, являясь несовершеннолетним, еще не был полностью дееспособен.
Тем не менее 6 февраля 1833 года в качестве первого короля Греции он прибыл на британском фрегате «Мадагаскар» в город Нафплион, который тогда был столицей страны. На борту вместе с ним находились 3582 баварских солдата и множество чиновников, а среди них был и военный врач Антон Линдермайер.
Таким образом, пути немецкого медика и британского историка пересеклись в недавно обретшей независимость Греции, и они объединили свои усилия для поиска окаменелых останков. Во время последующих экспедиций к горе Пентеликон выяснилось, что в особенно больших количествах кости встречаются в русле одного ручья, протекавшего когда-то в Пикерми.
Для осуществления предстоящих земляных работ Финлей и Линдермайер наняли часть баварских солдат, прибывших в Грецию с королем Оттоном, и один из них уже в следующем году вернулся в Мюнхен с «незаконными сувенирами». Так что одно из самых значимых палеонтологических открытий началось с воровства. Однако это можно выразить и другими словами: раскоп в Пикерми[4] никогда бы не обрел всемирной известности, если бы один из раскопщиков не захотел втайне увеличить свое жалованье.
После того как Финлей и Линдермайер сделали эти находки, а Вагнер их описал, у Пентеликона началась самая настоящая золотая лихорадка, хотя искали там всего-навсего кости. Искатели приключений и натуралисты проводили раскопки в русле реки в Пикерми, а академии и музеи посылали туда свои экспедиции. Поэтому сегодня в крупнейших европейских музеях естественной истории представлены не только удивительные окаменелые останки мезопитека, но и великолепные экземпляры саблезубых кошек, а также доисторических жирафов, антилоп, носорогов и гиен.
Все вместе они дают представление о фауне региона, которая больше всего напоминает животный мир сегодняшних африканских саванн, однако впервые она была обнаружена в Греции и представляет собой древнейшую экосистему Европы[5].
С исследовательской точки зрения находки, сделанные в Пикерми, ознаменовали начало палеонтологии позвоночных животных как самостоятельной научной дисциплины. Многие из первых новаторских книг по истории происхождения млекопитающих не только были вдохновлены теорией эволюции Дарвина, увидевшей свет в 1859 году, но и основывались на этих найденных в Греции окаменелостях[6]. Фауна Пикерми наглядно проиллюстрировала, что наряду с животными ландшафт и климат также подвергались постоянным изменениям. Однако Mesopithec на протяжении 100 лет оставался единственным известным видом обезьян, принадлежавших к этому исчезнувшему миру саванн.
Глава третья
В саду королевы, или Открытие Бруно фон Фрейберга
С началом Первой мировой войны раскопки в «костяном Эльдорадо» близ Афин прекратились. Тишина и спокойствие царили на раскопе в Пикерми, пока еще одна случайность вновь не разожгла интерес к доисторическому наследию Греции.
В 1941 году профессор геологии Бруно фон Фрейберг из баварского Эрлангена «на время боевых действий» был направлен в вермахт в качестве военного геолога. Военные геологи были не солдатами, а гражданскими служащими. Они должны были подбирать подходящие земельные участки для возведения военных объектов, определять, могла ли порода на той или иной территории использоваться в качестве строительного материала, выяснять, как можно было обеспечить снабжение питьевой водой и находились ли под землей полезные ископаемые.
В 1943 году фон Фрейберга перевели в оккупированную Грецию, в Афины. Он должен был составить отчет о геологических особенностях территорий к северу от города, изучить залежи угля, а также в качестве консультанта участвовать в строительстве бункеров для размещения зенитных орудий. Времени у фон Фрейберга и его работников было катастрофически мало, потому что положение немецких оккупационных войск было в высшей степени напряженным. Все чаще происходили нападения и диверсионные акты со стороны партизан. Кроме того, массовые убийства гражданского населения войсками СС лишь ужесточали сопротивление.
Внимание фон Фрейберга и его помощников привлек один участок с башней и его необычная история. Это место было известно под названием pyrgos vasilissis Amalias, то есть башня королевы Амалии. В 1836 году герцогиня Ольденбургская Амалия Мария Фридерика вышла замуж за короля Греции Оттона I, после чего стала первой греческой королевой. Ее главными интересами были природа, сельское хозяйство и садоводство. Чтобы познакомить греков с современными методами возделывания земли, она основала перед Афинами гепталофос (что на греческом означает «семь холмов») – обширное имение размером 250 гектаров, которое простиралось над семью холмами. Название это было выбрано неслучайно, у него имелось символическое значение. Многие филэллины, к числу которых также принадлежала Амалия, давно мечтали о том, что Константинополь однажды вновь станет столицей всех греков и православных христиан, а он, как и Рим, был построен на семи холмах. В гепталофосе Амалия, кроме того, приказала возвести небольшой дворец с той самой башней, которая привлекла внимание фон Фрейберга к этому земельному участку. Геолог отметил, что холм на его южной оконечности идеально подходит для сооружения бункера с зенитными орудиями.
Обретенная среди военной суматохи и вновь забытая находка
Строительство бункера началось в июне 1944 года, и во время работ обнаружилось нечто невероятное. В красном алевролите рабочие наткнулись на окаменелые останки, природу которых фон Фрейберг сразу же смог определить: это была полностью сохранившаяся нижняя челюсть обезьяны. Рабочие находили все больше фрагментов костей, и в конце концов Фрейберг убедился, что он открыл «значимый пласт типа Пикерми».
Однако во время войны не было возможности проводить основательные и обширные раскопки. Так что фон Фрейбергу не оставалось ничего больше, кроме как запротоколировать геологические условия раскопа и оставшейся части поместья. Он также просил рабочих и руководивших постройкой инженеров «спасти обнаруженные во время земельных работ останки» и лично извлекал кости из вынесенной на поверхность породы, что наверняка давалось ему нелегко, потому что во время Первой мировой войны он лишился руки. Очевидно, для него это было делом большой важности.
Получая образование в области геологии, фон Фрейберг обрел некоторые знания в области палеонтологии, однако он осознавал, что более точный анализ окаменелостей сможет провести только квалифицированный специалист. Поэтому он незамедлительно отправил находки в Берлин Вильгельму Отто Дитриху, который тогда считался главным знатоком доисторических млекопитающих в Германии. В своем письме Дитрих подтвердил предположение фон Фрейберга о том, что окаменелости принадлежат типичным представителям фауны Пикерми, а также идентифицировал среди них 11 видов животных: два вида жирафов, пять видов антилоп и газелей, по одному виду лошадей, носорогов и слонов, а также один предполагаемый вид гелад, а именно Mesopithecus pentelicus, тот самый, который обнаружил немецкий солдат в 1838 году во время своей службы в Греции. Нижнюю челюсть, найденную рабочими, он также причислил к этому виду. Как выяснилось позднее, подобное предположение во многих отношениях было ошибочным.
В сентябре 1944 года немецкая армия начала свое отступление, и фон Фрейберг также покинул Афины. Ценные находки из сада королевы остались у Дитриха в берлинском Музее естествознания. Этим останкам был нанесен серьезный урон: 3 февраля 1945 года во время бомбежки было полностью разрушено восточное крыло музея. Фон Фрейберг войну пережил и, успешно пройдя процесс денацификации и проработав некоторое время сторожем на текстильной фабрике, вернулся в Институт геологии и палеонтологии Эрлангенского университета. В 1950 году он снова получил должность заведующего кафедрой и стал директором Института геологии и палеонтологии. «Кости прибыли в Эрланген только после войны, от них оставались одни обломки», – писал позднее Фрейберг в своих мемуарах[7]. Среди них была и нижняя челюсть обезьяны, которая «теперь также была сильно повреждена». Все зубы на левой ее части и некоторые на правой были сломаны.
Еще в 1949 году фон Фрейберг опубликовал геологические характеристики раскопа в Пиргосе, а также список выделенных Дитрихом видов животных. Однако в разоренной Европе его работа осталась практически незамеченной, и вокруг этих находок снова воцарилось молчание.
Ситуация изменилась только в 1969 году, когда палеоантрополог из Франкфурта Густав Генрих Ральф фон Кёнигсвальд приехал к фон Фрейбергу в Эрланген. В то время фон Кёнигсвальд был одним из наиболее авторитетных специалистов в своей области. Он обнаружил в Азии многочисленные окаменелые останки человекообразных обезьян и одного из видов первобытных людей: человека прямоходящего. Увидев найденную в Пиргосе нижнюю челюсть, несмотря на урон, нанесенный ей войной, он сразу же понял, что его берлинский коллега Дитрих ошибался. Толстый слой эмали и то, как именно стерлись зубы, свидетельствовали о том, что речь идет о доныне неизвестном вымершем виде человекообразных обезьян. Фон Кёнигсваль назвал находку – по месту, где она была сделана, и в честь ее открывателя – Graecopitecus Freybergi, что в переводе означает «греческая обезьяна Фрейберга». Однако интерес научного сообщества к этой находке был невелик, и на этот раз она не просто была забыта, а вовсе исчезла.