Нулевой принцип таможенного контроля, повторюсь, в презумпции виновности декларанта. В отличие от прочих гражданско-правовых отношений, когда обвинителю еще надо доказать виновность подозреваемого, в таможне с этим куда проще. Меры таможни считаются адекватными, пропорциональными и правомерными, пока не доказано обратное.
Это касается прежде всего стоимости, когда таможне нет нужды искать вещественные доказательства ее занижения для решения о корректировке. Также могут быть вопросы касательно характеристик товара. В этом случае до результатов экспертизы с вас возьмут обеспечение уплаты платежей, на случай если итоги окажутся не в вашу пользу. Но это не все – могут быть и иные меры документального контроля, когда предоставленный в ответ «недостаточный пакет документов» позволит таможне утверждать, что вы не доказали заявленные сведения.
Далее идет первый, или основной, вещественный принцип таможенного контроля – максимальная непредсказуемость для всех участников. Причем не только для учвэдов – инспектор за секунду до срабатывания алгоритмов тоже должен не подозревать о грядущем.
В идеале таможенный контроль – этакая вещь в себе, непознаваемая в принципе как декларантом, так и любым должностным лицом, которому вверена проверка заявленных сведений, а оттого непрогнозируемая, неотвратимая и непросчитываемая. Непредсказуемость достигается максимальным задействованием так называемых генераторов псевдослучайных чисел, наложенных на заданные процентные вероятности определенных мер в определенных условиях, без посвящения в закономерности кого бы то ни было.
Непредсказуемость, как гнев богов, должна обрушиваться и на «чернь» красного сектора, на который таможенная система по умолчанию смотрит с критическим прищуром, и на «аристократию» зеленого сектора. У идущих по зеленому коридору проверки случаются гораздо реже и избирательнее. Причина, как правило, в «заступе за определенные флажки»: фиксируются аномальные с точки зрения общей таможенной статистики и предыдущих поставок весовые, стоимостные, количественные и иные параметры. Перед разящим мечом ЦПР уровня ФТС все равны.
Другой принцип, декларируемый и всячески открыто насаждаемый, – максимальное ограничение полномочий в принятии решений для любых отдельных должностных лиц. Логика тут также предельно понятна – там, где имеются полномочия карать и миловать носителей материальных ресурсов единолично, образуется широкое пространство для организации помощи на возмездной разовой или системной основе. Проще говоря, коррупции. А вот если каждая проверка как обходной лист, который должны «визировать» сразу несколько не связанных между собой должностных лиц, в идеале из разных отделов, тут вариантов «порешать вопросики» практически не остается.
Третий принцип, который, как и остальные, продиктован элементарным здравым смыслом, – пропорциональность. С ним вступает в некоторое противоречие принцип непредсказуемости, когда «едем-едем, 50 контейнеров проехало нормально, даже досмотры были, и тут бах – отбор проб и образцов». Но это скорее исключения. Пропорциональность и целесообразность стараются практиковать, закладывая ее на уровне нормативно-правовых актов, методических рекомендаций, писем из центрального аппарата и иных нормативных и ненормативных правовых актов.
Пропорциональность означает, что мощь мер по минимизации риска в значительной степени коррелирует как с тяжестью вероятного проступка (уровня искажения информации), так и с предполагаемыми суммами обмана государства со стороны импортеров и экспортеров. Явно избыточным будет назначать отборы проб и образцов без веских оснований, полученных в результате досмотра или изучения документов. Также избыточным будет корректировать таможенную стоимость на два миллиона при предполагаемом занижении платежей в размере двухсот тысяч рублей. Бывают, конечно, «показательно-наказательные» случаи, когда особо дерзких скручивают в бараний рог сверх разумной меры, но это все же исключение.
Четвертый принцип, отчасти пересекающийся с третьим, – целесообразность. Все должно иметь не просто смысл, но и быть экономически оправданным. Вы же не будете гоняться за комаром с топором? Так и таможня. Нет смысла проводить отбор проб и образцов, если выяснилось, что ткань красная вместо синей. Нет смысла устраивать 100 %-ный досмотр, если есть подозрения, что вместо 250 рулонов синей и 250 рулонов желтой ткани едет 300 рулонов синей и 200 желтой, и если у ткани одинаковая стоимость. Можно доказать неправоту учвэда, но зачем, если это не ведет к доначислениям платежей? То же самое с корректировками таможенной стоимости. Есть понятие результативности корректировок. Ниже условной «отсечки» таможня теряет интерес либо, наоборот, любой ценой дотянет до планки, дабы «срубить палку» в своей статистике.
Пятый принцип, который в последнее время все более входит в повседневную жизнь, но еще не систематизирован до конца, – тотальность таможенного контроля. Вы под колпаком на всех этапах таможенного оформления и долгое время после него. Это также значит, что по всем фактам, где вы «вышли за флажки», таможня примет соответствующие меры и решения, дабы компенсировать «возмущения», порожденные вами в таможенной статистике, и возмущение инспектора от неподобающего занижения стоимости/искажения информации.
Как и в случае с Федеральной налоговой службой, которой отдали в подчинение ФТС, таможня может распространять свою активность на все организации, объекты и всех лиц, так или иначе вовлеченных прямо или косвенно в процесс международной торговли. Таможенной проверке могут подвергнуться декларант, перевозчик, склад, таможенный представитель, любой, кто обладает полномочиями в отношении товаров после выпуска, любой прямой или косвенный(!) участник сделок и иных операций с товаром, и даже иные лица, которые могут обладать необходимыми сведениями(!). В общем, ни спрятаться, ни скрыться.
Есть и последний принцип из категории основных – наличие возможности оспорить любую меру таможенного контроля. Это можно сделать как на этапе проверки заявленных сведений с помощью документов, ходатайств и мотивированных обращений, так и после проверки. Сначала можно привлечь ведомственный контроль, а позже и оспорить в судебном порядке. Ведомственный контроль – далеко не бесполезная вещь. Он сглаживает наиболее явные перегибы таможенных органов, если декларант умеет выстроить убедительную аргументацию в пользу своей правоты.
Глава 14. Система управления рисками и ее влияние на жизнь участника ВЭД
Термин «система управления рисками» (далее – СУР) впервые прозвучал в Киотской конвенции редакции 1999 года, что положило начало применению высоких технологий в борьбе за результативность выборочного таможенного контроля. До цифровой эпохи все действия осуществлялись инспекторами по методическим рекомендациям и должностным инструкциям, преломленным через призму восприятия инспекторами, их опыт и интуицию. Созданная под диктовку мирового правительства на принципах ВТО, СУР впервые была упомянута в приказе тогда еще ГТК России 2003 года за номером 1069. За 20 лет она стала таким же обычным делом, как валютный контроль или таможенные тарифы.
Документы, более всего определяющие развитие СУР, – приказ ФТС № 1677 от 18.08.2015 и Стратегия-2030, упомянутая в главе 8. В стратегии, как мы помним, ставится амбициозная цель создать насыщенный искусственный интеллект с основным ориентиром в виде «полномасштабной цифровизации и автоматизации деятельности таможенных органов». Вот так, ни много ни мало, по заветам отцов фантастики, человечество согласилось делегировать всю полноту решений его потенциальному преемнику и могильщику в лице искусственного интеллекта.
Реализация этой стратегии на практике привела к радикальному сокращению штата ФТС, сосредоточению таможенного контроля на небольшом проценте подозрительных деклараций, детализации и совершенствовании критериев выявления особо неблагонадежных учвэдов. Чем дальше, тем большая доля решений выносится алгоритмами (вроде автоматически срабатывающих ЦПР) и основной контроль переносится на «вторичку» в случае автовыпуска декларации.
На заседании Евразийского межправительственного совета (ЕМПС) от 2 февраля 2024 года в Алма-Ате правительства стран ЕАЭС договорились о создании единой СУР. Прекрасный план, хотя на момент его провозглашения даже в рамках ФТС не была преодолена «феодальная раздробленность». Пока одним (Дальнему Востоку, Москве, Новороссийску) выкручивают руки постоянными «усилениями» и шлют «стоимостные письма», понуждающие ультимативно повышать минимально приемлемую стоимость товара, в отдельных точках на карте зияют черные дыры оформлений за две копейки по широкому спектру кодов. А тут еще и геополитика вмешивается и вносит свои коррективы. Впрочем, если новая СУР будет предусматривать борьбу с «карго» через Центральную Азию, это будет великолепно.
Ключевые понятия СУР вроде «профили риска», «меры по минимизации риска», «уровень риска» и др. прописаны в статье 376 ТК ЕАЭС. Данные определения касаются возможных решений таможни о целесообразности назначения всевозможных мер контроля.
В этом вопросе решающую роль играют категории участников ВЭД согласно приказу ФТС № 1677 от 18.08.2015 (мы их разобрали в главе 11). Если вы примерный гражданин, попавший в зеленый сектор низкого уровня риска (так называемый НУР), подавляющее большинство мер контроля минует вас, как порывы ветра пролетают мимо пьющего чай в доме.
Впрочем, не все: даже в дом нет-нет да и ворвется холодный сквозняк, хлопая окнами. Тут тебе и внезапная экспертиза раз в полсотни подач (тот самый гром среди бела дня), и крайне редкий, но меткий досмотр после выпуска товара, и другие сюрпризы. Если вы в желтом секторе, периодически придется проходить некоторое количество досмотров и проверок стоимости. Если же вы хулиган, то есть компания высокого риска, готовьтесь вкусить все прелести контроля сполна. Это как быть гастарбайтером в засаленной спецовке в городе-миллионнике – каждый наряд полиции будет рад пристрастно проверить ваши документы и вас лично, дабы за любую помарку в документе проредить ваши и без того полупустые карманы.