Я хотел запечатлеть глубокий контраст между светлыми и темными архитектурными элементами. В затененном здании нет ничего ярче, чем светлые пятна первого плана, точно так же в освещенной солнцем постройке нет ничего, что было бы темнее фона. В этом смысле я достиг своей цели. Но я также хотел передать контраст от соседства простой постройки с декорированной. Я мог бы более тщательно прорисовать архитектурные детали здания на первом плане, но рассказанная история уже показалась мне цельной.
Я позаботился и о нематериальном – о спокойствии и достоинстве. Мне гораздо больше нравится работать с натуры, чем по фотографии, – так я вернее передам на картине свои впечатления. Кроме того, работать на свежем воздухе гораздо приятней, чем в студии.
Я вовсе не утверждаю, что написанные в студии работы в принципе не могут передать атмосферу места. То, что мы чувствуем, можно до определенной степени осмыслить и понять с точки зрения акварельных переменных. Цвет, тон, влажность и композиция, безусловно, повлияют на настроение картины. Вы можете перебрать множество возможных вариантов, делая быстрые эскизы или зарисовки. Некоторые сочетания можно прикинуть в уме. Например, подумать о том, как вертикальное или горизонтальное расположение листа повлияет на впечатление от картины.
В целом, однако, я считаю, что особую атмосферу места невозможно передать умышленно. Ни планирование, ни анализ не помогут художнику добиться того эффекта, чтобы при взгляде на картину зрители переносились в миры, на ней изображенные. Это происходит лишь тогда, когда сам художник в процессе творчества полностью погружается в создаваемые им миры и не отвлекается ни на что иное.
Может быть, именно поэтому меня так раздражает слово «поймать» в применении к живописи. Наверняка вы слышали что-то вроде «В своей акварели художник поймал этот момент…», «Ускользающий свет навечно пойман…», «Несколькими штрихами художник поймал характер человека». Неужели мы – пираты, которые только и могут, что поймать, пытать, продать за выкуп? Мне гораздо больше импонирует мысль о живописи как о воплощении. Воплощение – намного более цивилизованное занятие.
Определяем сложные места
Итак, подходящий предмет изображения найден, и я сделал эскиз или зарисовку. К этому моменту я примерно представляю, как буду писать дальше. Я пока не вижу полностью завершенную картину: в таком случае мне пришлось бы жестко контролировать процесс, а я, напротив, хочу дать краске возможность быть непредсказуемой.
Начало – это что-то потрясающее. Мне всегда хочется поскорее приступить к работе, однако я не всегда готов это сделать. Зачастую я еще не успел проанализировать предмет изображения с точки зрения акварели. Если на минутку задуматься и трезво оценить степень своей готовности, можно сразу понять, какие нерешенные задачи мы в пылу вдохновения оставили на потом. Мне всегда хочется начать, с головой погрузиться в работу и ни на что не отвлекаться – однако при таком подходе я рано или поздно столкнусь с чем-то, от чего ранее отмахнулся и до конца не понял. Тогда дело встанет, я переключусь на анализ и буду думать кистью – и результат такого вдумчивого рисования будет сильно отличаться от работ, написанных спонтанно. Вдохновение – ценный ресурс, и я не хочу его упустить, но я также не могу позволить ложной уверенности завести меня слишком далеко.
Главное – баланс. Художник-акварелист похож на канатоходца: он постоянно ищет равновесие: между формой и содержанием, риском и контролем, планом и импровизацией, отстраненностью и вовлеченностью. Каждым движением кисти мы проверяем состояние этого равновесия. Чтобы писать с размахом и не дать маху, я спрашиваю себя: «В чем сложность?» Ответ становится очевидным, как только я допускаю, что мне нужна некоторая подготовка.
Определив сложные места, вы также поймете, какой для начала нужно сделать эскиз. Например, в пейзаже на юге Юты (ниже) мое внимание привлек крутой берег над излучиной реки. Однако стоило прищуриться – и пространство сделалось плоским. Это произошло потому, что все цветовые пятна – за исключением неба и освещенного солнцем холма – оказались одного тона. К тому же из‑за разных фактур было трудно понять взаимоотношение основных форм. Поэтому я решил упростить пейзаж. В этом мне помогла серия зарисовок, на которых я обозначил все основные формы отдельными заливками.
Прежде чем начать работу, оцените предмет изображения и уделите пристальное внимание сложным местам
Я проанализировал пейзаж и понял, что для создания объема объект на первом плане нужно отделить от фигур на среднем и заднем планах. Достаточно ли высветлить первый план или нужно изменить цвет?
Первый эскиз я планировал сделать совсем простым, но не удержался и прорисовал полоски. Каждый лист бумаги хочется сделать шедевром, но роль зарисовок немного иная. Они помогают понять, что именно должно коррелировать с действительностью в итоговой работе. А здесь то, что я хотел узнать, оказалось скрыто из‑за моего желания сделать эскиз «покрасивей».
Изучите предмет изображения и найдите ответы на ваши вопросы
Без фактуры я смог понять, в каком отношении находятся основные формы. Усилив разницу в цвете между фоном и средним планом, мы создадим эффект уходящего вдаль пространства.
Второй набросок оказался более удачным. Его простота помогла мне вычленить формальные элементы и понять, что нужно улучшить.
Перейдите к частностям
Второй эскиз читается лучше, чем первый. Я вижу, что нужно подчеркнуть границу между цветовыми пятнами на первом и среднем планах. Если там пройдет четкий контур, то можно оставить незначительную разницу в цвете и тоне между этими планами. Нужно добавить деталей на первом плане, но не так много, как на первом наброске.
Полезно сравнить два эскиза. Посмотрите, как на них по-разному изображено ответвление центральной фигуры, идущее по наклонной к верхней части переднего плана. На первом эскизе оно было слишком довлеющим, и на втором я сделал его светлее. С точки зрения композиции оба эскиза выглядят перегруженными, и становится ясно, что больше внимания нужно уделить реке.
ДЖОНАТАН ДЖЕНСОН. СНЕГ. МЕРИСВИЛЛ. 2008
АКВАРЕЛЬ НА БУМАГЕ
37 × 56 СМ
В этой элегантной композиции небо залито очень ровно большой мокрой кистью. Дерево справа имеет сложные очертания и дает мощный темный акцент. Делать заливку вокруг дерева – немыслимо, а провести по нему влажной кистью я бы не рискнул. Единственный способ выстроить композицию таким образом – написать дерево вторым слоем после того, как просохнет заливка неба.
Как понять, с чего начать
Художникам-акварелистам всегда приходится просчитывать, как их действия повлияют на их возможности в будущем. Решения, принятые на ранних этапах, могут свести на нет некоторые варианты в дальнейшей работе. Поэтому нужно сразу продумать первые шаги с точки зрения дальнейших свобод и ограничений. С самого начала просчитывайте на пару слоев вперед.
Как правило, я пишу от светлого к темному. Эта последовательность задана полупрозрачностью краски. Темное перекрывает светлое гораздо легче, чем светлое – темное. Некоторые художники предпочитают с самого начала внести темные пятна, чтобы лучше представлять, как в общей тональной схеме будет выглядеть все остальное. Это по-своему мудро, однако широкие заливки обычно предшествуют коротким темным штрихам, а я не люблю делать отмывку поверх темного пятна, которое может потечь.
Сделайте тональный эскиз для понимания темных участков: насколько они должны быть интенсивными, какие из них действительно стоит включить в композицию. На эскизе их можно прорисовать в любое время, поскольку ваша единственная цель – определиться с тем, что именно нужно перенести с натуры на бумагу. Эскиз – не картина, и ничего страшного, если темные участки потекут при нанесении следующего слоя отмывки. Наша задача – понять роль темных пятен настолько, чтобы при работе с чистовиком удерживать их в воображении до тех пор, пока лист не будет готов их принять.
Мой принцип работы – от светлого к темному, но если вы можете сделать обводку темных пятен, то включайте их тогда, когда вам удобно. Эти два противоположных подхода существуют столько же, сколько сама акварельная живопись, подтверждая главное правило: делать то, что у вас лучше получается.
Еще один принцип, которому я следую, – идти от общего к частному. Исходя из этого, я решаю, как начать картину и когда ее закончить. При работе с акварелью двигаться от общего к частному даже важнее, чем от светлого к темному. И вот почему.
Кирпичная стена – это, грубо говоря, большой красный прямоугольник. Это общая визуальная информация о стене. Если вдаваться в подробности, мы можем заметить, что стена состоит из отдельных красных прямоугольников. Степень включения этой конкретной информации в итоговую работу зависит от вашего стиля рисования и от того, какую роль эта стена играет на картине. Может быть, большой красный прямоугольник – это все, что вам нужно. Может быть, вы обозначите фактуру отдельных кирпичей, не показывая каждый из них по отдельности. Один художник может просто наметить несколько кирпичей, другой не успокоится, пока не прорисует каждый. Вне зависимости от того, насколько детально будет прорисована стена, приступая к работе, следует понять это в самых общих чертах. Если вначале давать общие очертания предмета, затем вы сможете постепенно наращивать детали и вовремя остановиться, чтобы не перегрузить изображение.
Ниже собраны примеры отрисовки кирпичных стен с разной степенью детализации.
На каждом из этих урбанистических пейзажей художник вначале залил кирпичные постройки одним цветом, а затем добавил столько фактуры, сколько счел нужным. Разные стили и разные цели привели к тому, что художники остановились на разных стадиях детализации. Однако ни один не изобразил столько кирпичей, сколько их было в действительности. Почему?