Стараясь не расстраивать маму еще больше, я сдерживала рвущиеся из глаз слезы. Мама обняла меня на прощание и поцеловала в щеку...
Через час из больницы позвонил Андрей.
— Светка, не переживай! Врачи провели все нужные процедуры, поставили капельницу. Я когда уезжал, ей стало лучше, — отчитывался брат. — Ах, да! Чуть не забыл, я отцу позвонил, можешь не волноваться.
— Спасибо тебе, братик! Что бы я без тебя делала?!
— Да, ладно. Свои люди — сочтемся! — пошутил Андрей. — Светка, а что у вас произошло?
— Да как всегда. Витек ругался, — начала я возмущаться. — Он каждый день ругается. И находит на что!
— Ну, это же не в первый и не в последний раз, — постарался успокоить меня Андрей. — Не надо так реагировать. Думал, мама уже привыкла. Завтра я тебе еще позвоню. Давай, пака.
С отцом я старалась не общаться, да и он не особо этого хотел. Так проходило время... Маме становилось то лучше, то хуже. Я дни напролет просиживала в своей комнате, переживая за ее здоровье. Иногда заходили соседи, расспрашивали о ней. Я говорила, что со слов брата она идет на поправку. Но в один из дней, я не смогла дозвониться маме. Это меня обеспокоило. Я тут же набрала номер брата, но он не стал ничего объяснять по телефону и сказал, что сейчас приедет.
Я с несвойственным мне нетерпением ждала Андрея, все время смотрела в окно. Вскоре подъехала его машина, он вышел и направился к дому. С каменным, бледным, нечего ни выражающим лицом брат остановился возле калитки, не решаясь войти в неё. Навстречу ему из дома вышел отец. Они о чем-то говорили, но я не могла разобрать ни слова, даже несмотря на открытую форточку. Потом Андрея, опустив голову, пошел к дому. Я бросилась его встречать. Крутила колеса инвалидного кресла так, будто пыталась убежать от кого-то. Подъехала к двери. На пороге застыл Андрей. Увидев его побледневшее лицо, у меня сердце дрогнуло.
— Что с мамой? — обеспокоенно спросила я, смотря в его наполненные слезами глаза.
Брат молчал, будто нарочно мучая меня неизвестностью.
— Андрей, в конце концов, скажи, что случилось?! — уже не выдержала я и сорвалась на крик. — Что ты стоишь, как замороженный?!
— Мама... уме... умерла, — заикаясь, прошептал он и схватился за голову.
— Что?.. Что ты сказал?! — не веря ушам, воскликнула я.
— Света, ты же слышала! Мама умерла! — уже громче повторил Андрей.
— Нет! Нет, это не правда! — закричала я, и горячие слезы градом покатились по щекам.
Дыхание перехватило, ком встал в горле и словно огонь обжог сердце. Судорожно вздохнув, я закрыла лицо руками, впадая в оцепенение от горя.
Почувствовала, как брат молча присел на корточки обнял меня за вздрагивающие от рыданий плечи, крепко прижал к себе, не смотря на сопротивление.
Все последующие дни были, как тумане... Словно, я погружалась в глубокую пропасть. Приходили и уходили какие-то люди. Со мной разговаривали, пожимали руку, выражали сочувствие. Но все события проходили мимо меня, как сон. Единственное, что я помню, это разговор с отцом. Он хотел отправить меня жить к брату, на что я твердо ответила:
— Нет. Не поеду! Ни за что!
— Почему ты не хочешь ехать? — холодно спросил он. — Тебе, да и мне так будет лучше — процедил сквозь зубы, отец. — Я не Инна, а за тобой нужен уход. Светлана, подумай хорошенько и езжай к Андрею.
В нашей семье отец, не делал секрета из отношения ко мне, считая дочь инвалида не нужной помехой в жизни. И теперь он хотел окончательно избавиться от меня, отправив навсегда к брату. Но впервые за все свое существование я решила проявить характер, заявив ему:
— Нет! Не хочу и ему портить жизнь! Довольно того, что я маме испортила ее!
Глава 4
Спустя пару дней приезжал Андрей. Он вместе с отцом пытался убедить меня пожить в его доме хотя бы первое время, но я категорически отказалась. В итоге они отстали. Наверное, им показалось, что если не трогать меня, то все постепенно наладиться. Но они ошибались. Как прежде уже не будет!
Когда-то давно я читала «Алису в стране чудес». Мне запомнилось, как она падала в кроличью нору. Вернее сначала падала, а потом медленно опускалась. Вот так и я опускалась в свое горе. Медленно и болезненно. Не знаю, сколько времени я так жила: неделю, месяц или полгода — тогда мне было все равно. Дни пролетали незаметно.
Поджав ноги к подбородку и обхватив их руками, я сидела в большом кресле в зале перед включенным телевизором и смотрела на экран, но мысли были далеко. Вдруг чьи-то теплые руки обняли меня. В ноздри ударил незнакомый, но приятный аромат духов. Я медленно подняла голову и увидела Лельку, которая сидела на подлокотнике кресла. Лелька приехала?! Я не могла поверить глазам. В шоке смотрела на нее и не могла заговорить. Просто крепко обняла подругу, все еще не до конца веря в это чудо.
Сколько мы так сидели, не знаю. Она казалась тоже потрясенной, только я не понимала, чем именно. Первой заговорила Олька.
— Ланка! Ты почему не отвечала на звонки? Хотя увидев тебя сейчас, я понимаю почему, — с сожалением в голосе сказала подружка.
— Лелька, до сей пор не могу поверить, что ты прилетела! — хрипло проговорила я, не узнавая своего голоса. Настолько он показался чужим.
— Скажи спасибо моей маме. Когда ты перестала отвечать на звонки и эсэмэс, я позвонила ей. Она все рассказала. Как твой отец мог допустить все это?! — возмутилась Лелька. — Ты тут сидела, как зомби и ни на что не реагировала, пока я тебя не обняла! Вот пускай только появится, я ему устрою Варфоломеевскую ночь. Они у меня попляшут! Обещаю тебе, они меня надолго запомнят!
— А может не надо устраивать разборки? — пыталась я ее успокоить. — Я уже в порядке. Благодаря тебе.
Она странно посмотрела на меня и возмутилась:
— Ты в порядке?! Это ты-то в порядке?! А давно ты смотрела на себя в зеркало, подруга?
Я неопределенно пожала плечами, потому что не помнила.
— Так, давай, поднимайся и садись в коляску. Сейчас я тебе кое-что покажу, — Лелька встала.
Я с удивлением уперлась ладонями на подлокотники кресла, покачиваясь от ужасной слабости, поднялась. Ноги едва меня держали. От долгого сидения без движения закружилась голова. К горлу подступил тошнотворный ком.
— Давай, я тебе помогу. А то ты еще в обморок упадешь, — тут же подхватила под руку подруга.
Что-то ноги совсем ослабли. Никак не хотят меня держать. С этой мыслью я пересела в коляску. Лелька подвезла меня к шкафу и открыла дверцу с зеркалом. Горько усмехнувшись, произнесла:
— А теперь посмотри на себя!F! И скажи мне еще раз, что с тобой все в порядке!
Не понимая иронии, я окинула взглядом отражение… и не узнала себя! На меня смотрело тощее существо (иначе сказать нельзя) с белой, почти прозрачной кожей. Осунувшиеся лицо с запавшими щеками и острыми скулами, а глаза казались огромными. Не до конца веря в такие перемены, я подняла руку, чтобы дотронутся до отражения. С изумлением посмотрела на тонкую кисть, хрупкие с просвечивающими венками пальцы. Примерно так выглядели жертвы концлагеря или анорексии, которых я видела по телевизору. А я-то помнила себя дородной девицей, в которой килограммов девяносто было! Сейчас же одежда висела на мне, как с чужого плеча. Казалось, нужно трое таких существ, чтобы заполнить халат, в который я была одета.
— Ну, и что ты теперь скажешь? — нарушила тишину Оля. — Будешь и дальше говорить, что все в порядке? Значит так, подруга, — она не дала мне и рта открыть, — ты как хочешь, а я все решила. Не могу тебя здесь оставить на съедение этим коз... людоедам. Ты едешь со мной в Америку!
Этой фразой Лелька меня окончательно добила.
Глава 5
Такого поворота в жизни я не ожидала. Потрясенно смотрела на подругу, которая уже намечала план действий. Лельку надо было срочно остановить, а то ее неуемная фантазия к добру не приведет.
— Лелька! Придержи коней. Ты про кого-то забыла, — начала я, но подруга не дала закончить мысль.
— Интересно, про кого, а? Если ты имеешь в виду своего папашку-садиста, то я очень хочу с ним пообщаться. И жду этого с нетерпением! — уперев руки в бока, в запале воскликнула Лелька. — Пускай только появиться, я ему башку сверну и скажу, что так и было! Это надо же было довести собственную дочку до такого! Если бы я задержалась на два дня, то пришлось бы тебе заказывать похороны. И не смотри на меня так, нашла, кого жалеть, этого старого козла!
Она была похожа на мегеру в этом своем безрассудстве.
— Теперь тебе надо поесть, а то ветром сдует, — немного пришла в себя Олька.
Мы пошли на кухню. Оказывается, Лелька уже приготовила покушать, так что, мне осталось только все съесть. Покончив с едой, я расспросила подружку о жизни в Америке.
— Светка, ты мне зубы не заговаривай! — догадалась она о моем маневре. — Звони Андрею, я с ним тоже хочу поговорить. Не буду ходить вокруг да около! Но тебе, подруга, не надо присутствовать при этом разговоре. С тебя и так хватит стрессов.
Ураган по имени Ольга, набирая обороты и сметая все на своем пути, неотвратимо приближался. Наверное, сказывалась тихая жизнь в Америке, и теперь был повод выпустить пар. Все же я была очень рада, что хоть подруга приехала и кинулась за меня в бой. Так что, решила ей подчиниться и сделать то, о чем она меня просила. Позвонила брату. Андрей очень обрадовался, услышав мой немного хриплый от долгого молчания голос, и пообещал приехать вечером.
Положив трубку, я спросила Лельку о приезде. Мне было интересно, почему она вдруг собралась и прилетела к нам. Мы расположились в зале. Оля стала рассказывать про то, как узнала от тети Зои о моем состоянии. Оказывается, моя так называемая депрессия длилась целых два месяца! А я и не замечала, что что-то идет не так.
Мы проговорили до самого вечера, а потом наступило время разборок. Одновременно подъехали две машины: одна — отца, другая — брата. Увидев их у дома,
— «Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады никто не желает»,